Евангелие Люцифера - Том Эгеланн

Безнадежность в его голосе подействовала на меня угнетающе. Хотя мы оба знали, что Мари-Элизы уже нет в живых, мы усердно старались не признавать этот очевидный факт. Он был ее отцом. Для меня же Мари-Элиза — просто имя, незнакомая женщина в чужой стране, номер в записной книжке, человек, который, возможно, оказал бы мне помощь. Однако я не мог избавиться от мысли, что ее исчезновение не было случайным.

Просто имя… И все же я чувствовал странную скорбь в связи с ее исчезновением.

3

В середине дня, когда я пил кофе на скамейке у пастбища, поглядывая на долину и горы, мне позвонил Хенриксен. Этот банный лист. Он прокашлялся и затем вдруг обратился ко мне со странной просьбой: не сочту ли я за труд связаться с группой американских ученых, которые хотят поговорить со мной?

— Извините, — воскликнул я, — но почему вы звоните мне от имени американских ученых?

С обстоятельностью полицейского и уважением к деталям он объяснил, что запрос от группы ученых поступил от Госдепартамента США в Министерство иностранных дел Норвегии, которое переправило его в Министерство юстиции, которое в свою очередь попросило управление полиции обратиться в соответствующий полицейский округ.

— Зачем?

— Я передаю сообщение, поступившее сверху, и только.

— Вы не сообщили, где я нахожусь?

— Вы с ума сошли, конечно нет!

— Кто они?

Он прочитал список — те же самые имена, которые были в списке, присланном по электронной почте Трюгве Арнтценом.

Папа был археологом. Они с Трюгве Арнтценом были коллегами и друзьями. И соперниками, которые соревновались за благосклонность мамы.

Иногда я спрашиваю себя, не потому ли я стал археологом, что захотел заполнить брешь, оставшуюся после смерти папы. Кухонная психология. Конечно, я интересуюсь прошлым, чтобы избавиться от необходимости выражать свое отношение к будущему. Не говоря уж о настоящем. Психология — археологическое исследование мозга. Раскопки в душе. Я читал Фрейда и Юнга. Кафку и Клера. Вундта и Вертгеймера.[22]Но чем больше я читаю, тем меньше понимаю самого себя. Я похож на рыбку, которая не подозревает, что живет в аквариуме. А может быть, я не хочу этого понимать. Для этого есть основания.

Я никогда не смогу стать психологом. У меня слишком много собственных проблем.

1

Тараса Королева коллеги стали искать в среду во второй половине дня, потому что он не вышел на работу. Когда через несколько дней киевская полиция вскрыла его квартиру на четвертом этаже дома на улице Ярославов Вал, он был мертв. Лежал на кровати голый, с руками, скрещенными на груди. В правой руке он держал амулет с трикветром и пентаграммой. В спальне вокруг кровати — шестьдесят шесть полностью выгоревших свечей. В квартире стоял запах благовоний и гниения.

Все это я узнал из электронного письма одной дамы — коллеги Тараса Королева. Он попросил ее написать мне, если с ним что-нибудь случится.

Она не сообщала, что кровь из тела была выкачана. Это будет обнаружено только при вскрытии.

2

Когда я позвонил Хенриксену и рассказал об убийстве Королева и о предполагаемом убийстве Монье, по его голосу я понял, что он изумлен. Убийство в Осло мгновенно получило интернациональную окраску. Хенриксен сказал, что свяжется с Интерполом и полицией Украины и Франции.

В последовавшие дни я продолжил охоту за информацией в Интернете. Часами я сидел у компьютера и вел раскопки. www.theology.org, www.palaeography.com, www.archaeology.org. Я просматривал англоязычные украинские интернет-газеты, но убийство хранителя практически не привлекло внимания прессы. Одновременно я пытался как можно больше узнать о Мари-Элизе Монье. Во французских интернет-источниках ничего не говорилось об ее исчезновении. В связи с отсутствием подсказок я продолжил поиски в архиве теологического форума, в котором до исчезновения Мари-Элиза Монье принимала активное участие. Я систематически изучал различные темы, которые она обсуждала. Она была первоклассным полемистом. Деловым, но агрессивным. Одним из тех, кто никогда не сдается. Чем немного походила на меня.

Целый ряд дискуссий, в которых она принимала участие, касался, во всяком случае косвенно, разных теологических тем, в частности грехопадения и поклонения дьяволу. Очень странное впечатление производила эта Мари-Элиза. Возможно, мы очень хорошо подошли бы друг другу. Она послала почти сорок писем о наличии связи между разными существами, такими как бог Вааль, демон Вааль, или Ваэль, с одной стороны, и Ваал-Зебуб, повелитель мух, более известный под именем Вельзевул, — с другой. Насколько я понял из ее увлеченных реплик, она считала доказанным наличие связи между Ваалем, вавилонским богом Мардуком и Сатаной. Все трое были одним и тем же существом, утверждала она. Другие участники дискуссии настаивали на том, что Ваэль был царем в аду, а Вааль герцогом. Вот так-то. Добравшись до 2003 года, я наткнулся на краткую и очень интересную переписку между Мари-Элизой, она же Лилит, и одним пользователем, который называл себя Моник. Нужно было иметь терпение и страстное желание, чтобы вообще обратить внимание на их не бросающуюся в глаза переписку среди обилия громкоголосых дебатов. Данные Моник были весьма скромны:

Имя: x-x-x

Ник: Моник

Профессия: x-x-x

Место работы: x-x-x

Место жительства: x-x-x

Электронный адрес: [email protected]

Домашний телефон: x-x-x

Мобильный телефон: x-x-x

Телефакс: x-x-x

Нидерланды.

Амстердам?

Я послал электронное письмо по адресу [email protected], но тут же получил автоматический ответ, что аккаунт закрыт. User unknown.[23]

Моник обнаружила ярко выраженный интерес к информации Мари-Элизы, касающейся эзотерических тем. Оккультизм. Дьяволы и демоны. Вызов духов. Экзорцизм. Но если Мари-Элиза была полна юниорского упрямства, то Моник была сдержанной, скрытной, почти невидимой. У нее не было требований, аргументов, она только постоянно искала информацию. Через несколько недель их переписка на форуме прекратилась. Остановка произошла на пике обмена мнениями об ассиро-вавилонском демоне Пазузу, поэтому я предположил, что Моник и Мари-Элиза продолжили дискуссию в частной переписке по электронной почте. На этом форуме Моник больше никогда не появлялась.