Нежный киллер - Владимир Григорьевич Колычев

слово, нелепый.

Шарьялов очнулся сразу же, дернулся, попытался встать, в ужасе глядя на Максима.

— Майор полиции Павлов!

— Э-э, а дом сжечь?

— Не буду я ничего жечь. И даже покушение на представителя власти прощу. Если расскажешь, как Челдышева убивал.

— Не знаю никакого Челдышева!

— Челдышев мужика в соседнем доме искал, потом зашел к тебе. Сначала его нашел, а затем тебя. Ты в него выстрелил, он ушел, раненый.

— Да? — задумался Шарьялов.

— И во всем признался!

— В чем во всем?

— В том, что ты в него стрелял. И в него, и в Антипова.

— И в Антипова? — снова задумался Шарьялов.

— Их двое было.

— Да, двое…

Максим выглянул за дверь, но Зинченко не увидел. Вышел, огляделся и заметил, как она забегает в свой двор. Воспользовалась моментом и к машине рванула. А ключи так и оставались в замке зажигания.

Софья очень торопилась, но время она уже потеряла. Пока откроет ворота, пока сядет в машину… Но Павлов вспомнил о Шарьялове. Наручников нет, скотча тоже, веревками вязать долго. А время уходит.

Максим схватил Шарьялова за шкирку, с силой потянул на себя, заставляя двигаться быстро, вприпрыжку.

Зинченко уже садилась в машину, когда Максим зашел к ней во двор. Шарьялова он оттолкнул в сторону, выдернул из кобуры пистолет и направил ствол на колесо. Прострелит шину, и на этом попытка бегства Софьи закончится. Зинченко правильно все поняла и не стала пытать судьбу. Вышла из машины, опустила голову и протяжно вздохнула.

А в это время к дому, перекрывая беглянке путь, подъехал автомобиль патрульно-постовой службы, за ним остановился микроавтобус следственно-оперативной службы.

Наручников хватило на всех, и на Зинченко, и на Шарьялова.

— И кто это у нас? — с интересом разглядывая Шарьялова, спросил Планидкин.

— А это каша, — усмехнулся Максим.

Действительно, каша. Мурмашов сбежал от бандитов к своей любовнице, та убила его, а телохранителей Никса, предположительно, оприходовал Шарьялов, по крайней мере одного из них.

— Овсяная? — спросил Планидкин.

— Из топора… Труп там в машине, Мурмашова. Она топором Мурмашова зарубила, — взглядом указав на Зинченко, сказал Павлов.

— Случайно! — не забыла напомнить Софья.

— А ты в Челдышева стрелял? — Максим с насмешкой глянул на Шарьялова.

— И я случайно, — кивнул тот. — Из ружья выстрелил, но не убил. Думал, что все… А потом смотрю, нет его.

— Ушел?

— Ожил и ушел.

— А Ямщиков?

— Смотрю, нет этого, Челдышева, а тут Ямщиков подъезжает. Ну, я не стал выходить, затаился. Он калитку выбил, в дверь кулаком стукнул и назад.

— А Челдышев в это время по дороге шел. Куда ты его ранил?

— В голову пуля попала. Думал, насквозь, она, видно, так, слегка задела. Но крови много было! И без сознания он лежал.

— А потом очнулся и ушел, — глянув на Планидкина, подвел черту Павлов. — А Ямщиков на него нарвался… Может, за Шарьялова принял. Он хоть и дрыщ, но высокий.

— Я все понял, — кивнул следователь.

— Кто дрыщ?! — обиделся Шарьялов. — Да я…

— Что ты? Еще кого-то убил?

— Ну-у…

— Что ну?

— Да нет.

— Куда делся Антипов?

— Антипов? — сник Шарьялов.

Антипов мог сбежать. Этим объяснялось отсутствие автомобиля, на котором приехали бандиты. Но в то же время Антипов мог вернуться, причем сразу, а Шарьялов убрался из дома только утром.

— Куда ты дел его труп?

— Труп? — Шарьялов с тоской посмотрел на следователя.

— Мы ведь все в доме перевернем. И собаки будут.

— Собаки? — Шарьялов вжал голову в плечи.

— Где труп? — спросил Планидкин.

— В огороде закопал, — чуть не плача, произнес Шарьялов.

— Тогда извини! — Павлов подмигнул следователю. — Ты не дрыщ, ты гигант!

— А что мне оставалось делать? Это же не я к ним в дом вломился!

— Они вломились?

— Ну, я за ружье… Всего лишь пугнуть хотел, смотрю, и один лежит, и другой.

— А они в дом ворвались? — спросил Максим.

— Да.

— Зачем?

— Ну-у… — замялся Шарьялов и почему-то посмотрел на соседку.

— А у них с головой не все в порядке! — подсказала та. — На людей как собаки бросаются!

— Да, как собаки! — согласился с ней Шарьялов.

Но Максима не убедили в правоте своих слов ни тот, ни другая.

— Две собаки? — спросил он.

— Ну, образно, — кивнула Зинченко, снова глянув на Шарьялова.

— Одна собака сбежала, убив потом человека, другая в огороде. А машина куда делась?

— Какая машина?

— Так собаки же, наверное, не пешком пришли. На машине приехали. А машины нет. Куда делась машина?

Джип Мурмашова стоял во дворе у Зинченко, сгоревший микроавтобус Ямщикова нашли где-то за городом, а больше машин в окрестностях приселка Павлов не замечал. Если не считать «Икс-Рей» Николая Зайцева. Бандиты, конечно, могли приехать на этой машине, но зачем им ставить ее во двор к посторонним людям?

— Уехала машина, — кивнул Шарьялов, глянув на соседку.

— Уехала?

На машине мог сбежать третий бандит, но почему он тогда не застрелил Шарьялова? Испугался? Если так, то мог бы привести подкрепление. Гречнев и Пикалев, они появились только утром. А с Шарьялова должны были спросить сразу. Так нет, он даже труп успел закопать.

— Уехала.

— Сама по себе?

— Нет.

— Что-то вы не договариваете, — глянув и на Шарьялова, и на Зинченко, догадался Павлов. — Девочки и мальчики… О чем вы там договорились?

— Да не договаривались мы! — мотнула головой Зинченко.

— Кто на машине уехал?

— Я даже не знаю, как ее зовут, — выдавил из себя Шарьялов.

— Женщина?

— Молодая, — глянув на Зинченко, кивнул Шарьялов.

— А вы что скажете, Софья Владимировна?

— А что я должна сказать? — нахмурилась Зинченко.

— Вы знаете эту женщину?

— Знаю, — так же, как и Шарьялов, под нажимом призналась Софья.

— Теперь говорите.

— Из-за нее все вышло… Прихожу домой, смотрю, машина стоит. Подумала, что Антон в доме, обрадовалась. Слышу, вода в ванной льется, открываю дверь, а там баба!

— Вам это не понравилось! — с усмешкой предположил Максим.

— Ну почему же, понравилось! Я потому за топор и схватилась!

— И на бабу?

— Она меня толкнула, из ванной выскочила, я за ней. Ну и…

— Что ну и?

— Ну, я топор в нее кинула. А тут Антон, топор ему прямо в голову… А эта сука убежала!

— Куда? — Максим перевел взгляд на Шарьялова.

— А я домой как раз шел, смотрю, баба выбегает… Ну, я как истинный джентльмен…

— Что как истинный джентльмен? — поторопил Планидкин.

Он рвался к трупу, которым занимались эксперты, но и уйти не мог, уж очень бурную картину рисовали местные «художники». Уровень художества, что называется, зашкаливал.

— Домой к себе ее отвел. Спрятал от нее! — Шарьялов кивком указал на Зинченко.

— А чего прятать? — фыркнула та. — Как будто мне до этой суки