Тайна Авалона - Анна Велес

– Слишком обширные интересы? – удивился Кристоф. – Мы уже говорили: он питал пристрастие к предметам, побывавшим в руках нацистов.

– Этого мало, – заметила Ева. – В руках Третьего рейха побывало слишком многое. Пока точно могу сказать: этот маг собирал артефакты, однозначно принадлежащие народам Запада. То есть никакой Азии или Востока. Ни Индии, ни Китая, ни моих любимых сарматов и скифов. Забудем про Египет, Грецию, Крит и всю историю Междуречья.

– Только Европа? – заинтересовался Страж.

– Могу немного сузить рамки, – уточнила артефактор. – Скандинавия, балты и кельты. Никаких славян или германцев. Это немного странно, ведь скандинавская культура происходит именно из германской. И еще могу сказать, что интересовали нашего мага больше мелкие предметы декора или украшения. Никакого оружия, и что еще интереснее – культовых предметов.

– Чистая эстетика? – усмехнулся Кристоф. – В таком случае, боюсь, ваше предположение насчет того, что в тайнике поработала ваша испанская приятельница, может оказаться верным.

– Розалин? – Ева чуть нахмурилась. – Не знаю… Она не просто ищет вещи кельтов, ей интересны как раз их культовые предметы, скорее даже мифологические. А особенно она ценит то, что связано с самой знаменитой легендой островных кельтов, то есть бриттов.

– Король Артур? – подумав, переспросил Страж.

– Вся Вселенная Артурианы, – пояснила девушка. – Сам Король, согласно мифу, питал слабость именно к военным артефактам. Два меча, кинжал, копье, щит. Из более мирного – мантия. По части Розалин в истории Артура остаются лишь обручальные кольца: его и Гвенвифар. Если таковые вообще существовали.

– Предполагаю, что этот герой был язычником, – рассудил Кристоф. – А обручальные кольца часть христианской культуры – обряда венчания.

– Дело даже не в этом, – с привычным азартом продолжала Ева. – Кольца были важным символом в любой культуре мира. И чаще всего это символы власти. Это даже смертные знают!

– Вы о том колечке, что пара хоббитов несла к Мордор? – развеселился ее собеседник. – Я люблю кино. Особенно эту трилогию.

– И кольцо Всевластия в том числе, – улыбнулась девушка. – Оно пришло в книгу Толкина как раз из германо-скандинавской мифологии. Но это не важно. Кольца были всегда. Даже союз Короля Артура с женой мог быть скреплен обменом кольцами. Если бы не тот факт, что Гвенвифар, она же Гвеневера, не была человеком. Ее имя переводится как «белый призрак», и на самом деле она принадлежала миру фаэри.

– Я знаю об этом, правда… интуитивно, – признался Страж. – В мире Короля Артура слишком много символов, смыслов и других скрытых мифов.

– Они как раз и привлекают Розалин! – заявила артефактор. – В той же Испании она охотилась за браслетом Ниниан. Пусть на самом деле он и не имел отношения к поклоннику этой дамы, Мерлину.

– Ага, – кивнул Кристоф. – Вы, кстати, в тот раз забыли поинтересоваться, как на месте ваших приключений появилась Стража.

Ева немного смутилась. Не только в их первую встречу, но и позже девушка вообще не хотела думать о Стражах, тем более чужой страны. Не попалась, и хорошо. А остальное… Но сейчас вопрос Кристофа заставил ее задуматься.

– Так вы преследовали Розалин? – уточнила она.

– Не буквально, конечно, – уточнил он. – Но повод присматривать за вашей коллегой был. Дело в том, что буквально за пару дней до той встречи в Мадриде случился инцидент. Подробности, скажем так, останутся за кулисами, но важно, что некий маг-артефактор не совсем красиво и чисто заполучил один предмет. Это было украшение, точнее, фибула, по легендам, снова принадлежащая Ниниан.

– Если бы против Розалин у вас были только смутные подозрения, вы бы вряд ли отправились за ней в Авилу, – подумав, заметила Ева. – Насколько высока вероятность, что в Мадриде была именно она?

– До того момента, как я вслед за вами вошел в библиотеку того монастыря, – чуть улыбнулся Кристоф, – полной уверенности не было. Но именно в Авиле она появилась.

– В целом да, на нее можно подумать, – осторожно признала Ева. – Кольцо, кулон… Как я уже сказала, любая женщина неравнодушна к украшениям. А уж для ведьм это особая тема, ведь они как раз любят создавать подобные артефакты. Ниниан была одной из самых сильных, даже попала в запутанный артуровский мир.

– Но все же она не самый яркий персонаж в этих легендах, – напомнил Страж.

– Как сказать, – улыбнулась артефактор, и снова перешла на лекторский тон: – Ниниан – часть поздней, постфранцузской традиции. Предполагается, что это один из обликов Нимуэ, знаменитой девы Озера, которая также была фаэри, а то и некоей поздней версией кельтской богини. В целом, это было бы не важно для смертных любителей легенд и сказок. А для артефакторов… Сразу можно представить, какой силой могут обладать созданные ею артефакты.

– О да! – живо согласился Кристоф. – И если собрать их несколько…

– А вот это тоже может быть отголоском некоего мифа, – поддержала Ева. – Старые истории о великом могуществе, счастье или исполнении заветного желания, если объединить несколько магических предметов, принадлежащих кому-то сильному. Возможно, Розалин груба в методах, но в целом она неплохой артефактор и умеет искать информацию, как и сами предметы. Она могла найти подходящую легенду. Я уже говорила, что Ниниан – часть французской части Артурианы. А сама Розалин выросла совсем рядом с Броселиандом.

– Вот-вот, – закивал Страж. – Но какова вероятность, что у нашего исчезнувшего мага могла быть какая-то из вещей этой Ниниан?

– Минимальная вероятность, – сказала артефактор с долей сомнения. – Хотя… Мы этого не знаем. Потому не можем быть уверенными, что его навестила именно Розалин.

– Вернемся к нашей с вами первой встрече, – предложил Кристоф. – Я говорил, что мои подозрения в причастности Розалин к мадридским событиям подтвердились, именно когда я вошел вслед за вами в библиотеку. И речь шла не о той вещи, из-за которой вы соперничали, а о ее методах добывать артефакты!

– Конечно, – поняв его, закивала Ева. – То, за что я недолюбливаю Розалин. Стоило ли рождаться с талантом мага-артефактора, чтобы сносить все на своем пути, добывая приз? Я всегда стараюсь пройти в тайник аккуратно, чтобы оставить ловушки действующими, а она просто их уничтожает.

– Кстати, вот это для меня загадка, – признался Кристоф, чуть улыбнувшись. – Конечно, я тоже за сохранение самих тайников. Это еще и ценность культурная, историческая. Но смертельно опасные преграды на пути? Зачем оставлять их нетронутыми?

– А как вы думаете, – осведомилась артефактор, – много ли останется ценностей любого вида в легкодоступных тайниках? Тем более далеко не все места, которые я посещаю, стоит вообще держать открытыми для смертных. Это может быть смертельно опасно для них даже без ловушек.

– Согласен, не подумал, – признал Страж. – Итак, тайник в Марселе стал таким же легкодоступным, как и путь в библиотеку монастыря в Авиле.