Низкий город. Книга 1. По лезвию бритвы - Дэниел Полански

Последний поворот — и я очутился у входа, перед очертаниями двери в высокой лазурной стене, без дверного молоточка и прочих приспособлений для доступа внутрь. В нише над дверью сидела горгулья из того же белого камня, что лабиринт, с выражением, похожим скорее на самодовольную улыбку, нежели на звериный оскал. Пробегали секунды. К счастью, вокруг меня не было свидетелей моей трусости. Наконец я решил, что не напрасно прошел лабиринт, и ударил дважды по двери.

— Приветствую тебя, молодой человек. — Голос, созданный Журавлем для своего привратника, плохо сочетался с его миссией, так как был мягче и дружелюбнее, чем можно было бы ожидать от уродливой твари. Ее каменные глаза медленно осмотрели меня сверху вниз. — Теперь, пожалуй, уже и не такой молодой. Хозяин предупрежден. Он примет тебя в верхней комнате башни. Мне дано распоряжение пропускать тебя в любое время.

Щель на фасаде начала раздвигаться, камни заскользили по камням. Морда горгульи скривилась в ухмылку — вовсе не такой уж пустяк для существа, изваянного из куска минерала.

— Хотя я начал уже сомневаться, что когда-нибудь доведется исполнить его, — добавила горгулья.

Не в первый раз я задавался вопросом о том, что в целом свете побудило Журавля наделить свое творение чувством сарказма, в коем человеческая раса не испытывала ни малейшего недостатка. Я вошел в башню, не получив ответа.

Нижний холл был небольшим, немногим шире платформы длинной винтовой лестницы, бегущей вверх до самого неба. Я начал подъем. Мой путь освещали расположенные на равном расстоянии друг от друга стенные фонари, ронявшие чистый белый свет. Я сделал остановку на полпути, чтобы перевести дух. В детстве восхождение давалось намного проще, и я бежал по крутым ступеням с легкостью, неизвестной заядлому курильщику, которым я стал. После передышки я продолжил подъем, с каждым новым шагом сопротивляясь сильному желанию повернуть назад.

Просторная гостиная занимала большую часть верхнего этажа Гнезда. Мебель была опрятной и строгой по стилю, ее малочисленность компенсировалась тонким изяществом отделки. Два широких больших кресла стояли напротив камина, встроенного в простенок, что отделял гостевое пространство от личных покоев Учителя. Внутреннее убранство, казалось, не менялось с тех пор, как я впервые побывал здесь, и непрошеные воспоминания зимних вечеров у огня и почти позабытого детства захлестнули мой разум.

Темная фигура Учителя стояла возле огромного стеклянного окна, обращенного на юго-восток, в сторону гавани. На такой высоте зловоние и шум Низкого города уступали место далекому бескрайнему океану.

Учитель повернулся ко мне и накрыл сухими ладонями мои руки. Я боялся взглянуть на него и хотел отвести глаза.

— Как давно это было, — произнес он.

Годы взяли свое. Синий Журавль всегда был сухопарым, тело его казалось слишком худым, чтобы поддерживать такой рост, редкие пучки белесых волос торчали на голове и тощем подбородке. И вместе с тем он всегда обладал некой чудесной энергией, которая будто маскировала истинный возраст. Теперь я едва мог бы его определить. Кожа, тонкая, словно бумага, обтянула кости, в глазах появился желтоватый оттенок. По крайней мере, не изменились его привычки в одежде: скромное платье того же ярко-синего цвета, как и все прочее в его цитадели.

— Приветствую вас, Магистр, — начал я. — Благодарю за то, что приняли меня без назначения встречи.

— Магистр? Так-то ты приветствуешь человека, который натирал тебе мазью оцарапанные коленки и варил шоколад, чтобы согреть?

Было очевидно, что слова давались ему нелегко.

— Я боялся, что проявлю непочтительность, если позволю себе прежние вольности.

Маг принял хмурое выражение и крепко скрестил на груди руки.

— Вижу, к тебе вернулась былая сдержанность. Даже в детские годы в тебе было больше гордости, чем у половины королевских придворных. Но не думай, будто я мог бы отречься от тебя. Даже после того, как ты ушел с королевской службы и… взялся за новое ремесло.

— Хотите сказать, после того, как меня лишили ранга и я начал торговать дурью на улице?

Старик вздохнул. Я все еще помнил, как он издавал этот звук, когда я приходил к нему с подбитым во время драки глазом или когда он понимал, что я играю с новой игрушкой, которую украл.

— Я положил годы, чтобы отбить у тебя эту привычку.

— Какую привычку?

— Привычку принимать все за оскорбление. Это признак дурного воспитания.

— Я действительно дурно воспитан.

— Мог бы больше поработать над тем, чтобы научиться скрывать это. — Маг улыбнулся, и я поймал себя на том, что делаю то же самое. — Ерунда, ты вернулся, и я ужасно рад тебя видеть, но не могу не спросить, чем обязан возвращению блудного сына? Разве что он не явился спустя целых пять лет лишь затем, чтобы справиться о моем здоровье?

В годы моего детства Журавль был моим благодетелем и покровителем, проявляя ко мне столько доброты и тепла, сколько мог принять самый дерзкий мальчишка Низкого города. Служа агентом, я часто обращался к нему за советом и помощью. Несмотря на прежнюю дружбу, новая просьба едва не застряла у меня в глотке.

— Мне нужна ваша помощь.

Его лицо напряглось. Естественная реакция на мольбу о помощи от человека, с которым маг не виделся полдесятка лет, и в особенности от человека, стоящего по ту сторону закона.

— И какая же тебе требуется от меня помощь?

— Я нашел Маленькую Тару, — ответил я, — и думал спросить, а вдруг вы разузнали что-нибудь о ней по своим каналам. Если есть какой-то магический способ, который мог бы помочь, я прошу вас сделать это, не ставя в известность ни Черный дом, ни соответствующее министерство.

Возможно, он предположил, что я обратился к нему ради денег или чего-нибудь незаконного. Во всяком случае, моя просьба не вернула ему привычного расположения духа, доброжелательного и чуточку озорного.

— Похоже, я неверно осведомлен о круге твоих новых обязанностей.

— Боюсь, я не совсем понимаю, что вы хотите этим сказать, — ответил я, хотя, конечно же, понимал его.

— Я попробую выразиться яснее. Каким именно образом поиски детоубийцы вписываются в границы твоих нынешних полномочий?

— Каким образом помощь преступнику вписывается в круг полномочий Первого мага королевства?

— Ха! Первый маг! — Журавль кашлянул в руку влажным и неприятным звуком. — Я не бывал при дворе с юбилея королевы. Даже не знаю, где теперь мои платья.

— Те, которые расшиты золотой нитью и стоят полгавани?

— Проклятые воротники натирали мне шею. — Синий Журавль залился смехом, и, поскольку день начал клониться к закату, лучи солнца упали на старого утомленного человека. — Сожалею, друг мой, но, боюсь, ничего не могу тебе предложить. Вчера вечером, узнав о преступлении, я послал весточку своему человеку в Министерстве магии. Мне ответили, что они дали поручение гадателю по стеклу, но усилия скрайера не принесли результата. И если они не смогли ничего узнать, сомневаюсь, что мне удастся достичь большего успеха.