Младшие родственники моей семьи - Александр Сергеевич Глухов

избирателей (вспомните коробку из-под ксерокса Чубайсовских шестёрок, набитую долларами), удалось всеми неправдам и протащить еле живого Ельцина на пост президента.

Однако хватит о политике. Была ещё тёща, уважаемая мной Капитолина Николаевна. О ней следует написать отдельно, но это в другой раз, хотя, грешным делом, руки так и чешутся. Ограничусь пока краткими сведениями. Тёща до средних лет работала на комбинате «Вождь пролетариата», а потом её выдвинули в коменданты женских общежитий. Там она всячески усмиряла неуправляемые девичьи табуны, а когда ей это надоело, да вдобавок комбинат стал хиреть и разваливаться, ушла с головой в рыночную торговлю шмотками.

У тёщи был скромный дом в Егорьевске, с ещё более скромным участком, кошка Муська и кот Барсик, сын Муськи. И всё бы ничего, но 1994 году мою тёщу угораздило, некоторым образом, выйти замуж и кошка с котом остались бесхозными. Супруга моя, Наталия Петровна не на шутку взволновалась о судьбе животных, и мы переехали на лето в так называемое Агрызково, в район аэродрома, на улицу Бронницкая.

Четырехлапые обитатели жилища оказались весьма специфичными особями. Особенно отличался смирный и добрый кот Барсик. Он во всём слушался свою престарелую мать, а самое главное, воспитывал её котят, своих младших братьев и сестёр. Приносил их в зубах, если они забирались слишком далеко, тщательно вылизывал и укладывал спать мелкоту около себя. Тогда я в первый раз столкнулся с подобным поведением у котов, но оказалось не в последний. Впрочем, о выдающихся представителях квартирной фауны чуть позже. В марте 1996-го года, после того, что наш родственник Андрей женился на молдаванке Марине из города Сороки, мы перебрались в первый микрорайон Егорьевска, аккурат рядом с ателье, в котором работала жена. Тут требуются два пояснения. Андрей, мой двоюродный брат, не был чужим для Наталии Петровны. Мне он являлся родственником по отцу, а ей по матери, моей уважаемой тёще Капитолине Николаевне. О! Я помню, как сурово встретила она меня, когда приведённый невестой Наташей в дом, переступил порог. Здоровенная, но не ожиревшая дама сидела за столом в спортивном костюме и пристально с сердитым выражением оглядывая мою худенькую фигуру, вопросила:

— Ну, с какими намерениями?!

Наташа сильно волновалась, но я, к счастью, не сробел, а подойдя поближе к будущей тёще, приобнял её за плечо и уверенно бухнул:

— Только с серьёзными. И вообще, Николаевна, я человек добрый, хороший и положительный, а самое главное — простой.

Тёща оценила, что я не сробел и радостно, с улыбкой констатировала:

— Ну, значит уживёмся…

Теперь второе пояснение. Когда разморозили дом быта, директриса Валентина Пустошкина, жена начальника районного лесхоза, из остатков былого могущественного заведения организовала собственную контору по пошиву одежды. С частью коллектива, который владелица отобрала для будущей работы, моя супруга Наталия Петровна попала на работу в это ателье. Так как она оказалась ближайшей жительницей к работе, ей доверили ключи от заведения и в её обязанности стало входить открытие дверей ателье перед началом работы.

… Кошка Муська к тому времени умерла от старости, а Барсика мы решили поселить в квартире, совсем не учтя, что ему уже восемь лет и он приучен к другому образу жизни. Когда он ушёл в первый раз, мы его с трудом отыскали. На следующий день он попросился на улицу и пропал окончательно. Несколько дней подряд Наташа его безрезультатно искала, пролила ручьи слёз, но замечательный кот исчез бесследно.

Прошли весна и лето. Уже в конце августа я привёз двухмесячного котёнка, который жил в доме у пруда, а его мать отважно прыгала в воду, завидев рыбку и выплывала с добычей на берег. Котик жене понравился, и она назвала его Барсиком, в память о предыдущем питомце. От прежней приводяной жизни у кота остались две страсти: он обожал рыбу и воду. Стоило открыть краны в ванной, как Барсик мчался и запрыгивал в неё. Весной, осенью или в дождливый летний день, он выбирал лужу покрупнее и часами стоял по брюхо в воде счастливый, высматривающий в ней что-то.

Маленький Никита недоумевал:

— Почему Барсику можно стоять в луже, а мне нельзя?

Жена терпеливо отвечала:

— Ты ноги промочишь и простудишься.

— Он же не боится.

— Ты, Никита посмотри, какая у него шерсть. Он простуды не боится, потому что водяной кот.

— А я земляной?

— Ты сухопутный мальчик.

Никита не растерялся:

— Тогда накинь мне пикишон и я не заболею.

Слова капитен, капюшон и похожие, он произносил по малолетству коверкая: пикитан, пикишон и т. д.

Барсик прожил в нашей квартире чуть больше двух лет. Мы, грешным делом, не знали что котов не следует перекармливать рыбой и сухим кормом, от которых они заболевают и погибают.

В дефолтный 1998-ой год мы потеряли троих. Двадцать пятого января трагически и нелепо погиб Витька Хитров зверски убитый пьяным сотрудником МВД, получившим за это срок пять лет условно. За ним последовала Линда. Её подманил дерзкий и голодный Пират Степанович и, почёсывая подбородок собаки, перерезал горло.

Последним ушёл из жизни Барсик. В середине ноября он не вернулся в квартиру, а через пару дней я его обнаружил мёртвым и похоронил на лужайке близь огромной лужи, которую он особенно любил.

С тех пор прошло пять лет. Печальная участь прежних питомцев останавливала нас от заведения новых.

Никита пошёл во второй класс школы № 4 города Егорьевска. Пожелтели и покраснели зубчатые кленовые листья. День ото дня становилось прохладнее, особенно по утрам, а солнце уже не поднималось так высоко. Наташа решила заканчивать с бесперспективной маятой в ателье и собралась учиться на лифтёра (зрение стало её подводить, а зарплата постоянно снижалась). Вот именно тогда заявилась к нам соседка с третьего этажа, шарообразная жена Димки из вневедомственной охраны. В пухлой ладони она держала серую лохматую кошечку. Супруга моя скептически скривилась от неожиданного подарка, а я легко и беззаботно согласился. Так у нас появилась кошка Муська, особа тихая и незлобивая. Пару месяцев спустя мы переехали во второй микрорайон и первой запустили в квартиру Муську.

Практически во дворе нашего нового дома находилась школа № 3, одна из самых больших в Егорьевске. Мы уже собрались перевести Никиту в неё, но взмолились учителя, которым жалко стало терять перспективного ученика. Младший сын остался доучиваться в прежней школе, до которой следовало топать метров 700, а в находящуюся в пятидесяти метрах так и не попал.

Пришёл декабрь. Муське шёл пятый месяц, когда в квартире появился главный представитель семейства кошачьих Мосик, ставший вскоре Моисеем Соломоновичем Мудрицким, одним из двух наших