Герой Трафальгара. Судьба адмирала Нельсона - Владимир Шигин

В отличие от Франции английский парусный флот находился на самом пике своего развития. Именно к этому времени английские адмиралы отказались от устаревших догм и после Доминиканской победы уже не боялись использовать новые тактические приемы. И офицерский, и рядовой состав был вполне профессионален, имел достаточный боевой и морской опыт. Малейшие проявления недовольства матросов подавлялись на английском флоте тех лет с предельной жестокостью. Превосходной и отработанной до мелочей была и береговая база флота; арсеналы, верфи и магазины.

Итак, война революционной Франции со всей остальной Европой, и в первую очередь с Англией, была делом решенным. Острословы той поры назвали это столкновение «борьбой льва с акулой».

Первой примкнула к создаваемой Англией коалиции Россия. За ней против безбожников якобинцев решились выступить Пруссия и Австрия, Голландия и Гессен-Кассель, Неаполь и Сардиния.

С объявлением войны с Францией в Англии немедленно началось спешное формирование большого флота. Все сразу пришло в движение. В портах ремонтировали даже такую рухлядь, которую еще вчера не решились бы даже поставить на брандвахту. По городам и весям собирали моряков, и в первую очередь капитанов с опытом океанской службы. С послужного списка Нельсона стряхнули пыль, и он был вызван в Лондон. Разговор в Адмиралтействе был недолог:

— Вам предлагается вступить в командование 64-пушечным кораблем «Агамемнон». Эта «боевая повозка», честно говоря, не из самых сильных. Но «Агамемнону» всего лишь двенадцать лет, и он неплохой ходок. Вы согласны?

— Да, сэр! — едва не прокричал Нельсон, все еще не в силах поверить в свое счастье.

«Агамемнон» был включен в формируемый Средиземноморской флот, командование над которым было поручено лорду Худу. Все словно вернулось на круги своя, и снова Нельсон был капитаном у своею старого начальника Худ принял командира «Агамемнона» весьма радушно.

Вместе с собою на корабль Нельсон взял и своего приемного сына Джосаю. Нельсон убедил Фани, что чем раньше мальчик ступит на палубу, тем для него будет лучше. Кроме того, под его опекой с мальчишкой ничего не случится.

Прощаясь с женой, Нельсон обнял ее:

— Я навсегда соединен супружескими узами с самой хорошей из всех существующих женщин! А потому я оглядываюсь на наше общее прошлое, как на самый счастливый период своей жизни!

Всхлипнув, Фанни уткнулась лицом ему в плечо. Нельсон погладил ее по голове:

— Никогда ничего не бойся! Я однажды с улыбкой вернусь обратно!

4 февраля 1793 года Нельсон отправился к месту службы.

В эти дни Нельсон чувствовал себя, наверное, самым счастливым человеком на свете.

Пока все складывалось для Нельсона как нельзя лучше. На Средиземном море следовало ожидать столкновений с французским флотом, а следовательно, реальной становилась возможность быстро отличиться. Кроме этого, Нельсона вполне устраивал и климат.

Приняли запасы продуктов, налились водой. Чтобы укрепить моральный дух, Нельсон заранее попросил общество христианского учения прислать ему Библию и молитвенники. Предстояла борьба с неверующими якобинцами, а потому матросы должны были, по его мнению, черпать духовные силы не в богохульствах, а в близости к Господу. В последнюю очередь с подошедшей баржи загрузили порох и ядра. Свистками собрали команду на шканцах. Старший лейтенант зачитал параграфы морского устава об ответственности каждого в военное время.

Нельсон еще раз придирчиво окинул взглядом такелаж, рангоут: вроде бы все так, как надо. Позади у него было пять лет полного забвения, впереди же ждало море. «Агамемнон» готовился покинуть чатемскую гавань. Вместе с ним готовился начать свой путь к величию и славе его командир, путь, который уже сможет прервать только смерть.

* * *

Вскоре британский флот лорда Худа уже качался на средиземноморских волнах. Позади был первый долгий переход с заходом в испанский Кадис. Пока напуганная французским экстремизмом Испания прильнула к Англии и стала ее союзницей, однако придет время, и все переменится. Нельсон об этом еще ничего знать не может, но опытным профессиональным глазом он придирчиво оглядывает испанский флот. Испанские капитаны приняли своих английских коллег на 112-пушечном флагмане. Мог ли предположить капитан Нельсон, что последним триумфом его жизни станет спустя двенадцать лет захват именно этого гиганта!

В Кадисе Нельсон запасся парой бочонков любимого всеми моряками испанского черного черри. Один для себя, другой — в подарок своему старому другу капитану Локеру, тому самому, под началом которого он начинал когда-то мичманом на фрегате «Ловестов». Ныне Локер служил начальником морского госпиталя в Гринвиче, и Нельсон надеялся передать ему подарок с первой оказией.

Адмирал Худ вел свои корабли к французскому порту Тулон, где было все еще велико влияние роялистов, мечтающих создать в Провансе независимое от революционной Франции Южнофранцузское королевство. Худ очень торопился успеть к Тулону раньше, чем якобинцы возьмут там власть в свои руки, а потому от Гибралтара флот нигде ни на минуту не задерживался.

Уже вскоре после Гибралтара Худ пригласил Нельсона к себе на корабль и в приватной беседе сообщил, что готов предоставить ему под начало один из новейших 74-пушечных линейных кораблей. Сердечно поблагодарив командующего за оказанное доверие, Нельсон от заманчивого предложения отказался:

— Сэр! Мы только еще начали сплачивать команду, и мой уход разрушит это едва начатое дело! К тому же я просто не могу оставить своих офицеров, которые стали мне уже весьма дороги!

— Что ж, пожалуй, вы правы, Горацио, — кивнул после недолгого раздумья Худ. — Возвращайтесь к себе на «Агамемнон».

Уже вскоре Нельсон начинает скучать по Фанни. Годы совместной жизни в деревне очень привязали его к жене. Это первая их столь долгая разлука, и Нельсон изливает свою тоску на бумаге: «Как я жду писем от тебя! Это самое большое удовольствие, на какое я могу рассчитывать (конечно, не считая жизни рядом с тобой). Я вспоминаю наше единение как счастливейшее время моей жизни. Ты славная женщина. Но поскольку здесь я никак не могу проявить свою нежность к тебе, я проявляю двойную — к Джосае, который получает и твою долю, и свою собственную. Он хороший мальчик и очень сильно меня любит».

Вскоре объединенный британо-испано-сардинский флот в составе 40 линейных кораблей под командованием адмиралов Худа и дона Жуана де Лангара вошел в гавань Тулона. 29 августа был высажен десант, который быстро занял все бастионы. В руки англичан попала фантастическая добыча — почти весь средиземноморский французский флот: три десятка линейных кораблей и полтора десятка фрегатов.

Разумеется, захват важнейшего средиземноморского порта не остался без внимания Парижа. К Тулону немедленно двинулись революционные полки. Вскоре команды английских кораблей уже хорошо слышали доносящуюся с берега пушечную пальбу. Это осадившая город республиканская армия начала методический обстрел. Что касается моря, то здесь осажденным бояться нечего: английский флот надежно прикрывал их от любых неожиданностей. В Тулоне роялистские войска тоже были не слишком многочисленны, однако у Худа сухопутных войск не было вовсе. Адмирал пишет королю Фердинанду письмо с просьбой о поддержке. Письмо необходимо доставить в Неаполь к британскому послу Уильяму Гамильтону, чтобы он передал его сицилийскому королю. Он, Худ вызывает к себе Нельсона, ставит задачу, вручает запечатанный пакет и желает удачного плавания.