Демоны, коты и короли - Евгений Щепетнов

Теперь настал черед покупки лошадей.

Мы спустились по лестнице, вышли через заднюю дверь прямо на широкий двор, где под навесом стояли несколько фургонов, крытых чем-то подобным брезенту, прошли метров пятьдесят и оказались возле загона, в котором бегали штук семь или восемь лошадей. Трактирщик свистнул – это у него получилось громко, неожиданно, и я увидел, как Амалия вздрогнула и улыбнулась своему испугу. Элена даже бровью не шевельнула, будто ей не привыкать тому, что у нее над головой срабатывает свисток электрички.

Я вообще давно заметил – то ли наша фейри слишком глупа, чтобы бояться, то ли народу фейри страх незнаком, но Элена вела себя в критических ситуациях так, что это было подозрительно и странно. Девушка по определению должна пугаться громкого свиста и колдунов, мечущих огненные шары! Так почему у этой пигалицы чувство страха отсутствует?

Нет, не люди они, не люди! Хотя и все части тела этой фейри соответствуют строению обычной человеческой девчонки. Интересно, а забеременеть от человека она может?

Тьфу! Не о том думаю!

Я устроился возле загородки, под кустом травы, напоминающей по виду и запаху полынь. Возможно, что это и была полынь, но с полной уверенностью сказать не могу – горожанин, однако! Запах дурманил голову, и мне вдруг слегка захорошело, мир стал казаться очень дружелюбным, веселым, и я внезапно для самого себя начал мурлыкать дурацкую песню: «Зайка моя, я твой зайчик! Рыбка моя!..» И все такое прочее.

Опомнился только через несколько минут и быстренько свалил от этого подозрительного куста. Может, это была не полынь, а конопля?! Да кто их разберет-то? Я что, ботаник?!

Веселье в моей голове еще не прошло, и сосредоточился на происходящем только минут через пять, когда цветные круги перед глазами остановили движение, а ноги перестали подпрыгивать на месте.

Вот же ж черт! Чего такого я там нанюхался?!

А в загоне уже происходило нечто, что привело меня в трепет. Моя тупо-бесстрашная фейри в этот самый момент усаживалась в седло самого злобного на вид коняги, которого я только видел в своей жизни! Черный как смоль, с развевающейся гривой, хвостом, похожим на шлейф копоти из броненосца «Потемкин», – этот демонический конь совсем не вызывал доверия, и более того, глядя на него, хотелось отойти подальше, чтобы, не дай бог, не достал, не дотянулся! И способствовало этому настрою то обстоятельство, что конягу едва удерживали на месте четверо здоровых мужиков – два конюха и два дюжих рабочих, повиснув на узде и время от времени подымаясь, как на качелях.

Этот гад совершенно не желал подчиняться, клацал зубами, что твой крокодил, и дико ржал, бросая хлопья пены на супостатов-издевателей. Но безумная сидела на нем, что твой бронзовый Петр, надменно поглядывая вокруг, будто это были не люди, а черви, копошащиеся у ее ног!

– Эля, не надо! – Амалия схватилась за голову, она была бледной, как полотно. – Эля, что ты творишь?!

– А нечего говорить, что насты не умеют ездить на лошадях! Мерзавец! – Фейри ткнула пальцем в одного из мужчин, стоявшего у изгороди, видимо купца, и показала ему кулак. – Тупой баран! Смотри, бестолковый, как надо!

А надо, видимо, было так – болтаться на спине безумного жеребца, изображая из себя снаряд для пращи, и ждать, когда эта живая катапульта выстрелит тобой и ты окажешься где-нибудь на кухонной трубе с переломанными ребрами и сломанной челюстью.

Дура! Вот же дура!

– Да сделайте же что-нибудь! – взмолилась Амалия, хватаясь за голову. – Он же сейчас ее убьет!

– Да что я могу сделать?! – сердито бросил трактирщик, кривя полные губы, полускрытые пышными белыми усами. – Ты же видела, я ее долго уговаривал! А в нее как демон вселился! Демон!

При этих словах я опомнился. Отбежал в сторонку, быстро скользнул в Серый мир. Получалось у меня это все легче и легче, просто как чихнуть или… ну да, как – это самое.

Вжжик!

И все стало серо-белым. Или серо-черным – это уж как посмотреть. Я мгновенно метнулся вверх, по выстроенной магической тропинке, прицелился и бросил свое бесплотное астральное тело туда, где хрипела здоровенная башка жеребца. Он как раз встал на дыбы, чтобы сбросить противную золотоволосую пиявку, пристроившуюся у него на загривке, и тем самым облегчил мне задачу – гоняться по всему загону за взбесившейся скотиной развлечение еще то.

Ожог! Помутнение сознания!

И вот я уже – конь!

Мне хочется есть, хочется пить, меня пугают эти люди, обступившие площадку. Они хотят мне зла! Они не пускают меня на волю! Я не хочу, не хочу седла! Я отвык от него! Отвык носить на себе ездока!

Вон! Пошла вон!

Спокойно! Только спокойно! Ты должен подчиниться. Это хорошая девочка, хорошая… не нужно ее сбрасывать! Она будет тебя любить, будет гладить, кормить яблоками и хлебом. Ты же любишь яблоки! А хлеб с солью? Обязательно – много хлеба с солью! Чистое стойло, соломка, вкусные овсяные лепешки! Не будет холода, мороза – стой и спи…

Хорошо! Тебе будет хорошо! Не будет волков, не будет медведей! Подчинись, смирись!

Я-конь замер, мои белые зубы перестали клацать. Потом фейри тронула мои бока пятками, и я побежал, побежал по кругу ровной крупной рысью!

– Она сделала это! Вот же демоница! – выдохнул трактирщик. – Вот это девчонка! Вот это выдала! Никогда такого не видел! Госпожа, ваша подруга великолепна! Настоящая настка! Воительница!

Амалия бессильно повисла на жердях загона, и я, успевший покинуть мозг строптивого коняги, потерся об нее плечом. Девушка наклонилась, подняла меня в воздух, прижала к груди:

– Знаешь, как я напугалась?! А если бы она разбилась?! Ведь, кроме нее и тебя, глупышка, у меня никого нет! Эх, если бы ты мог разговаривать! Если бы мог мне ответить! Ууу… усатая мордочка! Красавчик!

Амалия чмокнула меня в нос, а я подумал о том, что если бы сейчас ответил ей, как умею, – что бы она сделала? Упала в обморок? Отбросила бы меня, как некое демоническое существо? Или, наоборот, написала бы от счастья в штанишки? Хе-хе… в любом случае эффект был бы потрясающим! Когда-нибудь… но не сейчас. Не сейчас!

Черного жеребца нам продали по символической цене. Почти за медяки. Как оказалось – его поймали в лесу, одичавшего, с обрывком уздечки на шее. То ли он вырвался от хозяина и убежал, то ли того убили разбойники, а конь чудом спасся – история об этом умалчивает. Главное – он оказался в загоне трактира, и значит, должен был быть продан. Но не продавался – по понятным причинам.

Он никого не подпускал, не позволял себя оседлать – если только его не держали несколько человек. А уже оседланный, норовил сбросить, укусить либо задавить седока. Никто не смог продержаться на нем и минуты. Ловили арканом, седлали, очередной претендент взбирался на его мускулистую спину… и все повторялось.

Трактирщик честно признался, что готов был прогнать его в лес. Или забить на мясо. На мясо – жалко, такое красивое животное – рука не поднимется! А значит – только в лес. Выживет – значит выживет. А так – только без толку жрет корм. Хотя от него, возможно, и будет еще толк – он успел покрыть несколько кобыл, в том числе и ту, которую купили для Амалии. Если у них родятся жеребята – потомки этого Черныша будут очень хороши. Эта порода (он назвал какую-то, но я не запомнил – мне пофиг на породы лошадей, чес-слово!) очень вынослива, сильна, обычно они работают боевыми конями, под тяжелыми латниками. Таскать на себе здоровенного детину, закованного в сталь, – тут нужен на самом деле выносливый, а иногда и быстрый конь. Надо же вовремя свалить с поля брани, когда твое войско разбито? Тут только на коня надежда! Если твой коняга медлительный увалень – тут тебе и конец.