Граф Воронцов. Книга I - Дмитрий Лим

—Понятия неимею, кто она такая. Искакого перепугу стреляла вменя— тоже.

Покарете эхом разнесся смех. Инетолько женщины.

Второй обладатель тлеющего уголька, который непринимал раннее участие вразговоре, кашлянул изаговорил:

—Дим, хоть яипообещал твоему отцу помогать тебе, ноты…— онвновь кашлянул.— Как будто специально ищешь пути— чтобы случайно быть убитым. Топохищение, следы которого так иненашли, товтебя стреляют всобственном доме… Ничего нехочешь рассказать?

«Ага. Значит… это один избратьев моего покойного папашки? Что-то мне помнится, они меня неособо переносят».

Мне вновь наступили наногу, нонасей раз мужик меня защитил:

—Алла, хватит,— голос был довольно-таки грубым.— Что утебя замания делать ему больно?

—Вань, я…— зазвучал виноватый голос, ноидавление наногу прекратилось.

«Получается, младший дядя. Понятно-понятно…»

—Зачем выпомогаете мне? Икуда, собственно говоря, мыедем?— решил испытать удачу изадать свои вопросы.

—После нападения втвоём доме,— начал Иван.— Снами связалась ваша служанка, которая нерискнула звонить напрямую вмой отдел.

«Понял. Оборотень впогонах, или прикрывает бизнес!»

—Собственно говоря, Алла,— уголек резко метнулся всторону, типа, показывая насидящую рядом женщину втемноте.— Привела «своих сотрудников» ктвоему дому, инашла для тебя небольшую комнатку наотшибе, ноблизко какадемии.

Авот мыивернулись какадемии. Что-то яприпоминаю про поступление, откоторого утела слетела крыша, ичто-то про очень важный день. Первое сентября? Завтра?

—… японимаю,— из-за собственных мыслей неуслышал начало фразы,— Что тебе нехочется учиться там, но…

—Хватит сним любезничать!— пискнула женщина исразу замолкла.

—Недерзи,— вголосе Ивана послышались грозные нотки,— Каким быпроблемным тынебыл, ты— Воронцов, азначит… тебе придется учиться ипридется наращивать свой потенциал. Там тыхотя быполучишь основы и, может быть, хоть капельку поумнеешь.

Собственно говоря, наэтом разговор был окончен. Будучи весьма грамотным специалистом впереговорах… прекрасно видел, что отвечать намои вопросы нестанут. Так что ядаже инепытался. Мне придется наладить сИваном хоть какое-то общение, дабы знать его мысли наперед.

Перечить тоже небыло смысла. Придется вживаться вроль пофакту. Прикидываться дурачком, добывать информацию осебе исвоем окружении. Нехочется, нодругого выхода просто нет.

Карета остановилась, и, выглянув наулицу, яувидел лишь тусклый фонарь, убого освещающий мрачную улицу. Провожать меня никто нестал, лишь указали направление.

Новсе же, когда карета тронулась, изнее зазвучал голос Аллы:

—Береги себя, крошка.

Иэто было как-то сиздевкой, что ли… Вголову пришло несколько образов этой мадам, ивсе они были несамые хорошие. Специально вредить племяннику? Или жездесь свои умыслы?

Любительница доминировать?

Ой… нахрен!

Огляделся посторонам, насколько это возможно втемноте, идвинулся под тусклое освещение фонаря, кодноэтажному дому. Скромная свиду халупа еле-еле доживала свой век. Стекла вокне частично отсутствовали, деревянная дверь висела насоплях. Нуабольшего инельзя было увидеть.

Как бывзвешивая все заипротив, пришлось свыкнуться смыслью— что мне тут нужно перекантоваться. Дверь противно скрипнула ираспахнулась. Внос ударил затхлый запах сырости иплесени.

Чуть сморщив лицо, шагнул внутрь исудивлением уставился насвечу, которая горела где-то вдальнем углу комнаты. Только вот горела она неводиночестве. Застолом сидела фигура, которая голоса пока неподавала.

Это ипугало. Огостях меня непредупреждали.

Яхотел было ринуться обратно, навыход, адалее быразобрался, что икуда идти, нофигура подала голос:

—Долго жетыехал, Димочка.

«Анна! Сука!»

Единственное, что яуспел— это развернуться. Адальше…

Адальше прозвучал выстрел. Плечо пронзило что-то горячее, одарив невыносимой болью. Следующий выстрел уничтожил впрах ухо. Иэто тоже было убийственно больно…

Когда яупал искорчился отболи, Анна как-то тихо приблизилась комне, надавила каблуком наплечо ипроцедила:

—Нельзя было отказывать мне, Димочка, ой, нельзя…

Она ногой перевернула меня иприсела накорточки, тыча вщеку пистолетом. Дуло обжигало кожу, нопосравнению спулевыми ранениями, это было ничто.

—Ну, что, скажешь, где рецепт?

Харкнув веехарю кровью, злобно прошипел:

—Иди кчерту, конченная су…!

Ееглаза удивленно расширились, нос дернулся, иследом дуло, наставленное мне влоб, издало щелчок. Здравствуй, очередная смерть!

Ощущение будто меня что-то душит, заставило организм проснуться. Яначал кашлять изахлебываться, новэтот раз… Вэтот раз никого рядом небыло, итолько чудо помогло мне всплыть.

Выкашливая воду излегких ирастирая лицо, яначал переваливаться через бортик. Имое бренное тело, больно ударившись, выпало намокрый кафель.

—Мать вашу…— болезненно поморщился, потирая бок.— Чертова магия…

Назвук моего упавшего теля, вванную ворвалась моя «любимая» фурия. Иянесразу определился что испытывать вэтот момент— страх или возбуждение. Просто ееразъяренное лицо нужно было видеть… как иполупрозрачную ночнушку.

Твердые как камень соски придавали нужный угол одежде. Несказать, что яслюной захлебнулся, новид был что надо.

—Каким образом вы, ваше светлость, умудряетесь попасть вмою ванную через запертые двери⁈— холод вголосе Елены мог остудить вулкан, аеевзгляд… веевзгляде была лишь брезгливость.

Ясел иприкрыл руками свое причинное.

—Лен, ясам непонимаю как оказался тут, нознай, ябынестал пробираться вчужую комнату для подглядываний— невмоем духе такое.

—Новы, ваша светлость, тут,— еерука потянулась куда-то задверь ивытащила оттуда плетку, которой подгоняют лошадей,— Голый, мокрый, иваши глаза успели раз десять опуститься намою грудь,— фурия начала медленно приближаться комне.

—Лен… Елена! Опусти плетку!— попытался яотползти, нозамоей спиной была ванна,— Ябуду сопротивляться!

Номои слова невозымели эффекта. Она замахнулась плеткой имне пришлось уходить перекатом вбок. Иеще раз. Новсе жеменя загнали вугол, что немудрено— ванная томаленькая.

—Лен, или тыопустишь, или мне придется быть грубым,— снова попытался ееуспокоить, выставив вперед руку ивследующую секунду ееобожгло болью,— Тссс!— потер руку изло посмотрел надевушку.

Икажется она осознала, что перешла границу. Нобыло поздно.

Яперехватил руку сплеткой изавернул еезаспину. Втаком виде толкнул еенавыход изванной и… вэтот момент вкомнату вошел дед Михалыч.