Мишка и Трубочист - Агата Озолс

При воспоминании о Павле привычно заныло в груди. Это он во всем виноват. И даже в том, что Мишель, дура дурой, стоит на кухне у этого непонятного трубочиста, к которому она зачем-то (хотя любому взрослому человеку и ясно, зачем) пришла, виноват тоже Павел. «Сволочь ты, Павел Петрович Виннер», - пронеслось у Мишель в голове.

- Тогда не смею тебя задерживать, - сказал трубочист.

- Я передумала, - Мишель решительно развернулась, прошла мимо мужчины и взяла с барной стойки свой стакан.

Залпом выпила содержимое, покатала на языке подтаявшую льдинку.

- Неужели? - развеселился трубочист. - Решила все-таки остаться?

- Решила, - кивнула Мишель и хрустнула кусочком льда.

Он подошел близко - близко, так, что Мишель ощутила на своем лице его дыхание. Мята, табак и немного алкоголя.

- Ты мстишь ему или что-то хочешь доказать себе? - отбирая у Мишель стакан, спросил трубочист.

Мишель сделала вид, то не поняла вопроса.

- Кто он? - прозорливо продолжил трубочист. - Муж? Жених? Любовник?

Нужно было на что-то решаться. Мишель приподнялась на носочки и ответила ему в губы.

- Уже никто.

А потом она сделала то, чего сама от себя не ожидала - обняла незнакомого мужчину и потянулась к нему с поцелуем.

Трубочист замер в нерешительности. Мишель испугалась, что он так и будет стоять перед ней истукан истуканом, и тогда ей только и останется, что пойти на залив и утопиться, потому что такого позора она просто не переживет.

Но ее страхи оказались напрасны. Трубочист замер лишь на мгновение, что бы дать Мишель возможность передумать и отступить, а потом ответил на ее поцелуй.

Кажется, она только что изменила Павлу. Или это не измена, если развелись? Разве можно изменить бывшему мужу?

«Нет никакого мужа, - напомнила себе Мишель. - Уже полгода, как нет».

Просто это было очень странно - впервые за пять лет ее коснулся другой мужчина, не муж.

И зачем она это сделала, зачем переспала с чужим мужиком? Добро бы хоть удовольствие получила, но ведь нет.

Мишель отметила, что трубочист оказался хорошим любовником. Пожалуй, даже лучше, чем Павел. Беда только в том, что Мишель так и осталось совершенно равнодушной. Нет, технически она свое получила.  Но ведь все знают, что оргазм у женщины в голове. Хотя Мишель бы сказала, что в сердце. Или в душе. Или чем там чувствуют женщины.

Трубочист был супер. Но увы, ничего он в ней не затронул. Ни души, ни сердца. И он это понял, почувствовал. И не стал демонстрировать чудеса сексуальных техник, быстро закончил и оставил ее в покое. Спасибо ему за это.

Мишель потянулась за одеждой, но трубочист ее остановил.

- Куда? - спросил, перехватив ее руку.

- Домой.

- Поздно уже, - возразил он. - Ложись и спи.

Она так удивилась этой неожиданной заботе чужого, по сути, человека, что послушно легка в кровать. Трубочист улыбнулся и накрыл Мишель ярким пледом.

- Спи, - легко коснулся ее щеки.

Потом подошел к окну и открыл раму. Холодный воздух наполнил спальню.

Плед ужасно кололся, Мишель все вертелась и никак не могла устроиться. Но потом пригрелась и, сама не заметила, как уснула.

А проснулась, когда на часах было пять утра. Трубочиста рядом не было. Мишель осторожно встала с кровати, оделась и пошла в сторону гостиной.  Там его тоже не было. Только догорающие дрова в камине да стакан с остатками виски подсказали Мишель, что трубочист здесь был. Обойдя весь лофт, убедилась, что ее новоявленного любовника дома нет. И слава богу! Потому что Мишель не представляла, что она ему скажет и как вообще будет на него смотреть. Она запретила себе думать, куда мог пойти мужчина в пять утра. Это ее совершенно не касается. Быстро натянула ботинки, застегнула пальто и, схватив сумку с шарфом, открыла входную дверь. Появилась мысль, что нужно будет как-то закрыть жилище, не оставлять же его на распашку. Но у трубочиста оказался нормальный английский замок, и Мишель оставалось только захлопнуть дверь.

На улице было темно и тихо. Мишель почти бежала в сторону Каламая, так хотелось поскорее попасть в квартиру. Принять душ, лечь в кровать и сделать вид, что ничего не было. Ни секса со странным мужчиной, имени которого она так и не спросила, ни колючего пледа, ни поспешных сборов в чужой квартире. Ни-че-го.

Стоя под упругими горячими струями душа, Мишель остервенело терла тело мочалкой, пытаясь смыть следы чужих, не-Павловых, прикосновений. Получалось плохо. Предательница - память услужливо подкидывала картинки прошлой ночи. И, странное дело, эти картинки пробуждали в ее душе какие-то непонятные, ненужные ей чувства. Нежность, благодарность и ….. желание повторить?

«Совсем с ума сошла», - решила Мишель и отправилась в кровать.

Сон не шел. Мишель полежала, повздыхала и решила, что пора заканчивать издеваться над собой. Собралась и пошла в супермаркет. В конце концов, сегодня Новый год и Мишель хотела встретить его за праздничным столом.

Несмотря на ранний час, в «Рими» была толпа народа. Мишель взяла тележку и покатила ее вдоль рядов, мучительно пытаясь вспомнить, что именно ей нужно купить. Конечно, нужны ингредиенты для салатов. Оливье, это обязательно. И селёдка под шубой. И крабовый салат. Хорошо бы, конечно, сварить холодец. Но где ей Таллине взять голяшку? Нет, наверняка где-то здесь их продают. Только как узнать, где именно?

«Бог с ним, с холодом», - решила Мишель. Все равно она его не ест. Как и салаты эти безумно-новогодние. Но традиция есть традиция, нужно соответствовать.

«Винегрет сделаю. И торт испеку.»

Когда Мишель упаковала все купленные продукты и посмотрела на гору пакетов, решила вызвать такси. Все равно одной эту кучу ей не утащить.

Таксист оказался хорошо воспитанным и чутким человеком и помог донести покупки до квартиры. А потом Мишель, как любая нормальная хозяйка тридцать первого декабря, стояла у плиты и варила, резала, взбивала, пекла. Когда салаты заняли место в холодильнике, а торт выставлен на подоконник - пропитываться, Мишель задумалась: а так ли ей хочется встречать Новый год одной?

«Не одиночество тебя пугает, - сказала Мишель сама себе. - Тебе просто хочется его увидеть снова. Но зачем?»

Время близилось к вечеру, пора на что-то решаться. Или остаться дома и вкусить все прелести одиночества, или идти к трубочисту. Мишель заглянула в холодильник, оценивая объём работ. Как донести все до его лофта? Самое время махнуть рукой на эту затею и устроится перед телевизором. Но Мишель уже одевалась, чтобы опять бежать в магазин.

Контейнеров она купила с запасом, что бы точно хватило и на салаты, и на нарезки, и на торт. Нагрузилась пакетами, сама себе напоминая верблюда, и пошла в Старый город.