Легкие шаги в Океане - Наталья Солнцева

Утром их разбудил птичий гомон. Небо покрылось тучами, предвещавшими непогоду.

— Давайте исследуем развалины, — предложил Линько.

Наскоро позавтракали и принялись за работу.

При подборе людей, которые поедут на Таймыр, главными качествами считались энтузиазм и вера в существование цивилизации-призрака, с подачи Платона названной Атлантидой. Поэтому в команде Жилева оказались люди самых разных профессий: историк, биолог, полярники, любители экстремальных путешествий, два палеонтолога и даже представитель молодежной политической партии, борющейся за возрождение славянской культуры. Все они горели желанием сделать сенсационные открытия, но пока занимались рутинной работой. Раскопки велись большей частью по-дилетантски. Руководил археологическими исследованиями Гурин. Он хоть что-то понимал в этом непростом деле.

Остатки изб, состоящие из вросших в землю бревен срубов, покрытых мелкорослыми кустами и мхом, ни у кого не вызвали особого восторга.

— Копать будем здесь! — глубокомысленно заявил Гурин, тыча пальцем наугад между бревнами.

— Почему? — угораздило поинтересоваться любопытного Линько.

Гурин тут же прочитал ему короткую лекцию, сводившуюся к одному известному выражению: «Какое твое собачье дело?»

Линько все понял и принялся за работу. К обеду раскоп принес несколько находок — гнутую металлическую пряжку, железяку, похожую на обломок ножа, и что-то вроде проржавевшей дужки от бочонка.

— Богатый улов, — присвистнул молодой политик Ряшкин. — Исторический музей сдохнет от зависти!

Все понуро молчали, не глядя друг на друга.

— А чего вы ожидали? — взвился Гурин. — Это вам не гробница Тутанхамона! А всего-навсего купеческая изба или охотничье зимовье. Что вы тут собирались обнаружить, друзья мои? Надеюсь, не золотую корону императора Атлантиды?

Ряшкин хихикнул, на него зашикали. Обедали в полном молчании, изредка прерываемом хихиканьем молодежного лидера.

— Ты чего так развеселился, парень? — не выдержал Седов.

— Не плакать же! — ничуть не смутился молодой человек. — Пошли копать, братья по разуму.

После гречневой каши с тушенкой и горячего чая дело пошло веселее. Через пару часов из земли извлекли хорошо сохранившийся кожаный мешочек.

— Кисет, — предположил Линько, отряхивая находку. — Или пороховница.

Но оба варианта оказались ложными…

— У вас тут и камин есть? — удивился Широков.

— Папа настоял, — не слыша своего голоса, сказала Лена. — Хотел, чтобы в доме был живой огонь.

Визит «главного плохиша» казался ей сном. Сейчас она проснется, и ничего этого не будет — ни загородного дома, ни господина Широкова, ни ее самой.

Павел тоже чувствовал себя немного растерянным. И в самом деле, чего он приперся в эти Подлипки, в чужой дом, к чужой женщине? Она, поди, уже спать собралась ложиться, а тут незваный гость нагрянул. Он не мог понять, что привело его сюда. Нечистый попутал…

«Пожалуй, мне стоит извиниться и уйти», — подумал Широков и тут же представил себе, как глупо он будет выглядеть.

Здравствуйте, Лена! — До свидания, Лена! Приятно было проехаться, посмотреть на ваш милый домик. А теперь мне пора. Чао, бамбино! Помашите мне ручкой.

Она посчитает его полным идиотом. Нет уж. Приехал так приехал.

Широков вдруг ощутил внутренний жар и расстегнул пиджак, огляделся.

Деревянная дача внутри оказалась просторным благоустроенным домом с оштукатуренными стенами и паркетным полом. Из гостиной на второй этаж вела полукруглая лестница.

— Зачем же вы стены оштукатурили? — спросил Павел, чтобы прервать неловкое молчание. — Всю красоту погубили.

— На втором этаже у нас бревна, — улыбнулась Лена. — Хотите посмотреть?

У Широкова жар сменился легким ознобом, ему не хотелось подниматься по лестнице вверх.

— Можно я присяду? — спросил он.

— Конечно, — спохватилась Лена. — Я такая недотепа…

Она с облегчением вздохнула. От идеального порядка, наведенного перед отъездом генеральшей, не осталось и следа. В спальне на втором этаже были разбросаны вещи, а в кабинете и библиотеке — книги и журналы. Не самая подходящая обстановка для приема гостей. «Ты неряха и несносная девчонка! — прозвучал в ее ушах возмущенный голос матери. — Стыд и позор для нас с папой. Слуцкие — уважаемые люди. У них не может быть такой дурно воспитанной дочери!»

На этот раз Лене даже нечего было возразить. Она глянула на себя в зеркало и задохнулась от ужаса: материн японский халат не по размеру висел на ней мешком, а на прическу страшно смотреть. Разве так она видела в мечтах долгожданную встречу с Павлом? Она была настолько ошарашена его звонком, что впала в транс и забыла почистить перышки. Господи! Мумия Клеопатры, наверное, переворачивается в своем золотом саркофаге от такого безобразия!

— Давайте разведем огонь в камине, — предложил Широков.

Приятной беседы с хозяйкой дома не получалось. Ее явно шокировал поздний визит почти незнакомого мужчины. Небось в себя до сих пор не пришла. Он тоже хорош. Где его светская учтивость, галантные манеры? Он же всегда, независимо от обстоятельств, умел очаровывать женщин.

— Что? А… давайте, — вяло отозвалась Лена. — Вот дрова…

Она показала на березовые поленья, сложенные в углу на специальной подставке.

— Вы позволите?

Он снял пиджак и развязал узел галстука. Манжеты его безукоризненной рубашки украшали бриллиантовые запонки. «Подделка, наверное», — подумала Лена. Хорошо одетые мужчины приводили ее в замешательство. При них она чувствовала себя Золушкой, которую принц застал за чисткой печной сажи. Впрочем, не все ли равно?..

Пока Широков разжигал огонь, она сидела рядом в кресле, безучастная, погруженная в свои мысли. Интересно, зачем он приехал? Ему ведь доложили, что родители уехали, вот он и… Что «и»?

Дрова в камине занялись, затрещали от жара. Гость, довольный, уселся и посмотрел на Лену.

— Вы коньяк пьете? — спросил он.

— Пью. Только у меня нет… Впрочем, кажется, осталось немного водки… для компрессов. Нога еще побаливает. Принести?

— А как же компрессы? — усмехнулся Широков. — Подождите минуточку. Джинн сбегает за бутылкой.

Он сходил к машине и вернулся с большим пакетом, полным продуктов.

— Вы ужинали?

Лена покачала головой. Ей не хотелось есть. Но этикет требовал подняться, принести посуду, разложить еду и угостить гостя. Так она и поступила.

— Выпьем?

Широков налил коньяк в фужеры. Лена выпила все, не ощущая вкуса. Горло обожгло, она закашлялась.