Железная маска - Жан-Кристиан Птифис

Когда в декабре 1664 года Кольбер и король искали надежного человека на должность надзирателя за Фуке, д'Артаньян рекомендовал им Сен-Мара. Судьба распорядилась так: Сен-Мар покидал Бастилию, чтобы спустя тридцать четыре года, пройдя полный цикл службы в тюрьмах Франции, снова туда вернуться! А пока что он был произведен в сержанты мушкетеров и назначен начальником крепости Пинероля. Немалый успех для человека столь скромного происхождения!

Мы уже видели его малопривлекательный портрет, нарисованный Константеном де Ранвилем. Портрет несколько карикатурен, хотя и на самом деле Сен-Мар отнюдь не был мальчиком из церковного хора — грубый, черствый, неумолимый к нарушителям дисциплины, он без колебаний подвергал наказанию палками и заковыванию в кандалы строптивых, расстреливал дезертиров. Но таковы были нравы эпохи, более суровой, чем последующие. Было бы ошибкой видеть в нем мучителя-садиста, какого-то особенно свирепого человека. Иногда он даже заступался за своих заключенных, например за Бернардино Буттикари, жителя Пинероля, отца девяти детей, пьемонтского патриота, информировавшего двор в Турине о действиях французов. «Я осмелился бы позволить себе вольность сказать вам, монсеньор, — писал он 21 июня 1673 года Лувуа, — что он более несчастен, нежели виновен, и что любой в этой стране поступил бы так же, как он». 2 сентября он добавил: «Я прошу прощения у вас, позволяя себе вольность ходатайствовать перед вами о милости, каковой является освобождение несчастного Буттикари, который томится здесь в печали и скорби…» И 30 сентября снова: «Вы оказали мне честь, позволив мне надеяться на его освобождение. Я покорнейше прошу вас об этом…»[25] В результате этих ходатайств пьемонтский шпион был освобожден, но лишь на время, ибо он принялся за старое.

Ремесло тюремщика отнюдь не было привлекательным и навевало долгие часы скуки, но Сен-Мар ценил в нем прежде всего денежную выгоду. Одному только Богу известно, каким он был хапугой и попрошайкой! И без того имея хорошее жалованье, он никогда не упускал возможности урвать свою долю из денежного содержания заключенных и средств, выделявшихся на обеспечение роты вольных стрелков, не оставляя своим вниманием даже дрова и свечи, предназначенные для охранников. Система была задумана следующим образом: размер средств, выделявшихся на содержание заключенных, соответствовал происхождению узника и рангу его тюремщика. Например, когда Сен-Мар стал начальником Эгзиля, его единственный тогда заключенный, Видель, имел денежное содержание в размере от 400 до 500 ливров в год. Когда в 1694 году последние заключенные из Пинероля были переведены на Святую Маргариту, их ежедневное содержание возросло с 4 до 5 ливров. Размер содержания возрастал по милости тюремщика! Его надо было умилостивить, без чего, увы, повседневный рацион заключенных ухудшался. Впрочем, тюремный режим в провинции был значительно менее благоприятным, нежели в королевской крепости Бастилии.

Однако это не мешало Сен-Мару постоянно быть неудовлетворенным. Он испытывал чувство ностальгии по прерванной военной карьере, мечтал о боевых подвигах. В своих письмах начальству он непрерывно просил о новых повышениях по службе. В конце концов он кое-что получал, чаще всего денежное вознаграждение. В январе 1673 года его рабская преданность была вознаграждена возведением в дворянское достоинство (королевская грамота была вручена ему на следующий год). На его гербе был изображен серебряный крест на лазурном поле в окружении четырех позолоченных волков, что напоминало герб старинной фамилии д'Овернь из Бретани. В 1679 году, когда он пожаловался, что все его приятели мушкетеры получили повышение, его назначили младшим лейтенантом первой роты (что соответствовало званию полковника в других кавалерийских подразделениях), но при этом оставили в Пинероле.

В 1666 году он унаследовал от своего дяди по материнской линии, Кантьена Гарро, сеньорию де Фонтенель, денежные доходы от должности главного бальи и шателена большого округа Санса, а также губернаторство в форте л'Эклюз в Брессе. От него он унаследовал также половину «шателении и сеньории, верховный, средний и низший суд» в Дисмоне и Армо, близ Вильнёв-сюр-Йонн. Когда он в 1708 году умер, накопив богатства и почести, после него остались, помимо дорогой мебели, великолепный серебряный сервиз, оружие, драгоценности и более 600 тысяч ливров звонкой монетой.

4 июля 1669 года он обвенчался в церкви Сен-Морис в Пинероле с Марией Антуанеттой Колло, дочерью Антонена Колло, почтового служащего. От этого брака у него было двое детей. Старший, Антуан Бенинь, родившийся 17 июня 1672 года, стал подполковником королевского драгунского полка и погиб в сражении при Неервиндене 29 июля 1693 года, двадцати одного года от роду. Второй, Андре Антонен, родившийся 29 ноября 1679 года, взял в жены Маргариту Ансель де Гранж, дочь чиновника из ведомства Лувуа. Раненный в сражении при Спире 15 ноября 1703 года, где он находился во главе эскадрона дю Берри, он умер спустя восемь дней. Ему было двадцать четыре года.[26]

Бенинь де Сен-Мар, вдовец с 1691 года, умер в Бастилии 26 сентября 1708 года, в 5 часов вечера, в возрасте «восьмидесяти двух лет или около того», и спустя два дня присоединился к своему узнику в маске на кладбище Сен-Поль: судьба соединила их неразрывно, даже на кладбище! Не имея прямых потомков, он оставил наследство троим своим племянникам Формануар де Пальто.

Своим счастьем Сен-Мар был полностью обязан семейству Ле Телье, которому он служил верой и правдой. Его письма, адресованные Лувуа, зачастую вызывают отвращение своим неприкрытым подобострастием: «Я готов неукоснительно исполнить все, что бы вы ни приказали мне… Являясь творением ваших рук, я, как и подобает созданию, безраздельно подвластному вашей воле, сделаю все, что вам угодно». Параллельно официальной иерархии Лувуа повсюду имел свою иерархию преданных информаторов и верных друзей. Сен-Мар был колесиком этой системы, тем более надежным, что воплощал в себе отношения клиентелы и квазисемейные связи. У его жены были две сестры: одна, Франсуаза, вышла замуж за Луи Даморезана, военного комиссара Пинероля, другая, Мария, — за сотрудника государственного секретариата военных дел, Эли дю Френуа, сделавшись любовницей самого Лувуа. Благодаря этому еще больше укрепились их связи, так что становится понятным, почему в ноябре 1674 года Лувуа согласился стать крестным отцом первого ребенка Сен-Мара, Антуана Бениня. Эта мадам дю Френуа, волнующая, словно утренняя заря, прекрасная, как день, преисполненная амбиций («нимфа, богиня, — восклицала мадам де Севинье, — до того занятая своей красотой, что совершенно невозможно представить ее в простой беседе»), в 1673 году стала благодаря своему любовнику фрейлиной королевы, что дало повод для насмешек и пересудов. Дочь почтового служащего, подумать только!

В 1665 году рота вольных стрелков от инфантерии, капитаном которой был Сен-Мар, получила приказ охранять старого шателена де Во. Она состояла из четырех офицеров (из которых трое были мушкетерами, переведенными из другого подразделения), троих сержантов, троих капралов и пятидесяти рядовых солдат. Численность личного состава была увеличена до 135 человек, включая офицеров, когда в декабре 1671 года прибыл второй «важный» заключенный, граф де Лозен, а после смерти Фуке вновь сокращена до семидесяти человек.