Золотая Кровь - Борис Романовский

— Не твое дело.

Глаза парня опасно сверкнули, он вытянул указательный палец, кожа на кончике которого была заметно темнее, и коснулся моей груди. Затем парень немного отвёл руку назад, сжал пальцы в кулак и легонько меня стукнул — я с трудом стоял, поэтому не успел среагировать.

— К-ха! — меня будто тараном саданули. Я отлетел назад, упал на пол, задыхаясь, и сквозь бешено стучащий в висках пульс услышал звук пощёчины и вскрик Миланы.

Урод подошёл и склонился надо мной, а я всё никак не мог вздохнуть, из моего рта шла кровь. Я видел его как в тумане, медленно, но неумолимо теряя сознание.

— Знай своё место, падаль, — он толкнул носком белого ботинка мою голову. Я закашлялся и подавился кровью.

— Ты сдохнуть решил тут, гуль дырявый? — урод присел на корточки и достал из кармана пузырёк с таблетками, вынул одну и засунул её мне в рот. Лекарство быстро растворилось на языке и ласковым потоком полилось по пищеводу. По всему телу, от лёгких до кончиков пальцев ног, разошлось тепло. Я закашлялся и жадно втянул в себя воздух. Из глаз брызнули слёзы.

Урод встал.

— Если расскажешь кому — урою, — он повернулся к Милане. — А ты вытри тут всё. Чтоб пятнышка не было. Поняла?

Милана что-то промямлила.

— Ты поняла меня?! — урод повысил голос и скользнул масляным взглядом по служанке.

— Да, господин Илья!

— Ну и отлично, — он напоследок презрительно посмотрел на меня и пошёл дальше.

Я лежал и краем глаза наблюдал, как Милана протирает пол. На её щеке горел след от ладони. Закончив с уборкой, она помогла мне встать. За это время мимо прошли несколько слуг, но никто из них не обратил на нас ни малейшего внимания.

— У тебя есть монетка? — спросил я, когда мы в молчании прошли шагов тридцать.

— Монетка? — удивилась Милана.

— Да. Любая.

— Только у меня в комнате.

— Досадно… — я поморщился. Ну и ладно, тут и гадать не стоит — этому уроду я верну должок сполна.

Благодаря странной таблетке я теперь мог передвигаться сам, без помощи Миланы.

Библиотека находилась в другом здании. Когда мы вышли на улицу, я первым делом посмотрел вверх. Солнце, голубое небо, белые облака. Всё как на Земле. Затем осмотрелся вокруг. Внутренний двор, наверное. Парк с лавочками для отдыха. В центре журчит большой водопад, под потоками воды стоит статуя. Чуть поодаль, за деревьями, возвышаются трёхэтажные деревянные дома и какие-то странные чёрные столбы.

По пути нам встречались и веники в голубом, и слуги в сером, и Огранцы в белом. И даже пара девушек, одетых в облегающие чёрные свитера и штаны — внешне Чернокнижники ничем не отличались от остальных людей. Я заметил, что у слуг на груди не было цветка эдельвейса, как у Миланы.

Некоторые люди реагировали на меня… неадекватно. Кривили лица, морщили носы, что-то зло шептали. У них были белые волосы и красные глаза. Похоже, что это отличительная черта рода Беловых.

«Алиса, почему они так ко мне относятся?»

Артём, возможно влияние нескольких факторов. Во-первых, ты обыкновенник. Огранцы пренебрежительно относятся к веникам. Во-вторых, ты не чистокровный Белов, твой отец из клана Драгиных, а фамилия передаётся по мужской линии. В-третьих — ты из Московии. Петербург и Московия сильно недолюбливают друг друга. Из-за этого Арчи и не хотел ехать к деду.

Мы, наконец, вошли в здание библиотеки. В главном холле за большим столом сидел старик в голубых одеждах и что-то писал стальным пером в толстом фолианте. Услышав шум, он поднял голову и посмотрел на нас. Кончик носа свёрнут вправо, чёрные короткие волосы, такие же чёрные глаза.

— Вам тут не место, — скрипучим голосом сказал он.

— Госпожа Наталия дала разрешение, — Милана почтительно опустила голову.

— Хм, — старик недовольно пожевал губы, разглядывая меня. — У вас время до вечера. Если повредите хоть одну книгу, получите пожизненный запрет на посещение библиотеки.

— Всё понял, — я кивнул. Интересно, белые одежды задобрили бы старика?

Библиотекарь снова уткнулся в фолиант и продолжил писать. Я сделал несколько шагов и остановился. Повернулся и с непониманием посмотрел на застывшую Милану.

— Слугам нельзя, — одними губами прошептала она.

Я кивнул и заковылял вперёд, прижимая ладонь к левой стороне груди. Эх, трость бы мне…

Библиотека внушала уважение. Много полок с книгами, столы для чтения, отдельные комнатки для уединённого изучения материала. Несколько слуг занимались уборкой. Парочка веников сидели за столами и что-то писали, листая книги. Из Беловых тут не было никого. Я прошёл немного вперёд и увидел четыре стеклянных постамента. Мне стало любопытно, я подошёл к ближайшему. На нём лежала старая страница, размером с тетрадную. Мои глаза чуть не вылезли из орбит, когда я прочитал первые строчки.

«Это дневник Аннабель Деверё.

7025 год Эпохи Прогресса.

Я, Джулиан Скайер, проснулась в теле девятилетней девочки из рода Деверё. Я не истинная жительница этого мира. Но за семь лет, что я провела тут, я успела свыкнуться со своей судьбой. Пишу этот дневник на языке, который этот мир не знает — на латыни».

Я вздрогнул. И правда, латынь. Я сперва и не заметил. Надо же, пригодились уроки с Алисой — благодаря ей я выучил много языков, когда жил в лаборатории. Быстро оглянулся, вроде никто не увидел моей реакции. Фух… Джулиан! Это она! Я снова посмотрел на страницу. В её углу темнело небольшое пятно в виде зайца с откушенным кусочком головы и части уха.

«Алиса, какой сейчас год?!»

Артём, сейчас Эпоха Нового времени, две тысячи двадцать первый год. Эпоха Прогресса началась более десяти тысяч лет назад и длилась восемь тысяч лет.

Я вздрогнул. Это что, получается, Джулиан появилась в мире так давно?! А кто она сейчас? Под каким именем её знают? Почему её страницы хранят с такой бережностью?

Я собрался с мыслями и продолжил читать:

«Алекс помог мне свыкнуться с этим миром. Если бы не он — я бы не выжила».

Алекс — это жидкий чип Джулиан! Всё сходится!

«Благодаря Алексу я смогла из обычной девушки стать той, кто Познала Грань. В прошлой жизни я стремилась к славе и признанию. Согласилась стать подопытной с условием, что меня через пять лет допустят к научному составу. Мне обещали, что моё имя впишут в историю. Но соврали. И я даже рада тому, как всё повернулось. Сейчас я понимаю, что никогда не была счастлива. Но теперь…

Дальше до конца абзаца текст был нечитаемым.

Когда я была девочкой, благодаря леди Оливии меня заметил князь Генрих и отправил в Церковь Анубис…»