Операция Хаос - Ёжи Старлайт

— Ректор хочет видеть Катрин Леманн. Немедленно.

Катрин еще сильнее вцепилась в ворот рубашки и отрицательно затрясла головой. Бинди облекла ее жест в слова:

— Катрин еще спит. Я передам ей, когда она проснется.

— Но...

— Пока, Карл.

Услышав удаляющиеся шаги, девушка присела и прижавшись губами к замочной скважине, ехидным тоном добавила:

— Передавай привет ректору!

— Что ему нужно от меня? — Катрин встала с кровати и направилась к кувшину, чтобы умыться.

— Не знаю. Но, думаю, волноваться тебе не стоит. Может, он хочет пригласить тебя еще на один танец? — произнесла Бинди, плюхнувшись на стул и наблюдая за Катрин.

Умываясь, та пролила воду на пол. Разозлилась на свою неуклюжесть и возразила подруге:

— Перестань говорить глупости. Видишь, я волнуюсь!

— Нечего переживать. Подумаешь, к ректору вызвали!

Катрин вздохнула. Если бы не обвинения Астора, прозвучавшие вчера на балу, она бы так не волновалась.

— Хочешь, я провожу тебя? — предложила Бинди.

— Хочу.

— Тогда иди одевайся, а я пока умоюсь. Какое было замечательное утро и на тебе, принесло этого червяка Йохансона. Не пойму, чего это ректору не спится? Сегодня же выходной.

Чтобы справиться с волнением, Катрин, шагая по коридорам академии, решила думать не о предстоящей встрече, а о чем-то другом. Например, о том, что в Шварцхольм почти у всех студентов были клички. Порой глупые, а иногда подходящие настолько, что становились буквально вторым именем. Часто они касались внешности, реже — доминирующей черты характера. Астора за глаза называли Ястребом за хищный профиль и надменное поведение. Каспара дразнили Барсуком, а Бинди — Белкой. Интересно, а какое прозвище однокурсники придумали для нее? Может, Сова?

Размышления девушки были прерваны восклицанием рыжей соседки:

— Пришли...

Катрин кивнула, обняла Бинди, выдохнула и, распрямив плечи, повернула ручку двери. В приемной было пусто. Девушка остановилась, прислушиваясь. Из-за закрытой двери кабинета доносились голоса. Катрин постучала, дождалась ответного «Входите!» и толкнула дверь. Ректор был не один, значит разговора тет-а-тет не будет. Она немного успокоилась.

В комнате находилось четыре человека. Сам Бартолд Нойманн, министр Вензеслос Хофманн, Астор и, к ее удивлению, Каспар Кёлер. Мужчины отреагировали на ее появление по-разному. Министр Хофманн, как обычно, поцеловал руку. За полгода работы в лаборатории министерства Катрин привыкла к такому поведению Вензеслоса и уже не смущалась как раньше. Каспар кивнул. Улыбка Бартолда была официальной. Астор скользнул по ней холодным взглядом и отвернулся. Девушка, в очередной раз вспомнив вчерашний бал, тяжело вздохнула.

Когда Катрин устроилась на предложенном стуле, Бартолд Нойманн обвел взглядом присутствующих и заговорил:

— То, что я сейчас скажу, не является тайной, но я. мы с министром, — он подчеркнул голосом последнее слово, — мы хотели бы, чтобы вы какое-то время, скажем неделю, не афишировали эту информацию.

Он открыл лежащую перед ним папку и достал лист бумаги.

— Вчера я получил письмо от моего коллеги, ректора академии Азуле. Он предлагает Шварцхольм принять участие в межгосударственной образовательной программе. Если говорить проще — ректор Леру готов принять на обучение в свою академию трех наших студентов. Соответственно, три студента академии Азуле прибудут учиться в Шварцхольм.

Расценив стоящую в кабинете тишину, как знак, что присутствующие поняли важность этой новости, Бартолд продолжил:

— Как вы понимаете, ситуация сложная. В академии Азуле до сих пор практикуют магию, которая у нас, в Шварцхольм, находится под запретом. Но просто проигнорировать такое предложение о сотрудничестве нельзя. — Ректор поморщился. — Могут возникнуть разные политические. моменты. — Я доложил о письме министру. — Он не взглянул на Вензеслоса, а лишь кивнул в его сторону. — Прошу вас, господин Хофманн, озвучить позицию министерства.

Маленький человечек с напомаженными волосами и усами-щеточкой вскочил со стула и забегал по кабинету. Он что-то бормотал себе под нос, не обращая внимания на присутствующих. Наконец, остановился в центре комнаты и заговорил:

— Господин ректор прав. Ситуация сложная. Чтобы ее разрешить, мне пришлось записаться на прием к императору, — и Вензеслос, поморщившись, поправил манжеты рубашки. Он опять стал ходить по кабинету, морщась и потирая руки. Ректор откинулся на спинку кресла, глазами наблюдая за происходящим. Наконец, министр провозгласил:

— Император выразил свое согласие!

Студенты удивленно переглянулись, а на губах Бартолда появилась улыбка.

— Он считает, что нам нужно развивать отношения между учебными заведениями. Даже с теми, кто до сих пор находится под влиянием магов разных мастей. Академия Шварцхольм должна стать своеобразным плацдармом позиции императора по отношению к колдунам.

— Лицо министра стало серьезным и решительным. — Объяснить правильность которой станет тем легче, чем больше выходцев из других государств проникнутся ею. А это непременно случится, если студенты других академий будут учиться здесь, в Шварцхольм. В свою очередь, наши студенты, которые отправятся в другие академии, в данном случае в Азуле, должны активно пропагандировать позицию императора по этому вопросу. Наше государство вот уже много лет существует без магии. Мы достигли огромных высот в экономике и культуре, не пользуясь услугами шарлатанов. Исключительности единиц мы противопоставили совместную работу всего народа. Так, и только так, по мнению нашего императора, можно добиться всеобщего процветания.

Произнеся такую длинную речь, министр вытер платком вспотевший лоб и сел в свое кресло. Бартолд Нойманн смерил его насмешливым взглядом.

— А теперь я хочу объяснить, зачем пригласил вас к себе. Впрочем, думаю, вы и сами уже догадались. Вы трое — лучшие студенты нашей академии. Я принял решение, что именно вы отправитель в Лафар.

Катрина бросила взгляд на Каспара. Тот ей подмигнул и улыбнулся. Астор смотрел мимо, на стену за ее спиной. Выходит, он все еще злится? То, что он обижен и сердится на нее, Катрин чувствовала даже на расстоянии.

— Вы отправитесь в академию Азуле через две недели. Все расходы по вашему проживанию там возьмет на себя академия. Я напишу Леру, чтобы вас встретили и попрошу назначить куратора. Надеюсь, это понятно?

Не сговариваясь, все трое дружно кивнули.

— Ну что ж, тогда вы свободны.

Катрин шла к дверям, когда услышала за спиной голос:

— Вы, барышня Леманн, останьтесь!

Её сердце дрогнуло и быстро-быстро забилось. Это было то, чего она опасалась, отправляясь на встречу с ректором. А что, если Бартолд Нойманн вновь будет к ней приставать? Каспар уже вышел за дверь. Катрин посмотрела на Астора, но тот с невозмутимым видом прошествовал мимо.