В глубине сердца - Шарон Сэйл

— Я все понял, — сказал он. — Но и вы меня поймите. Здешний народец вытворяет тут такое… Приходится иметь дело с наркоманами…

— Саманта Джин, ты когда-нибудь принимала наркотики? — прервал полицейского Джон Томас. Обернувшись, он пригвоздил ее к месту требовательным взглядом.

Сэм сглотнула и вскочила на ноги. Интонации в его голосе были столь похожи на интонации ее матери, что реакция оказалась инстинктивной.

— Нет! Конечно, нет! — ответила она поспешно и рухнула обратно в свое кресло.

Джонни кивнул, удовлетворенный ответом, и вновь повернулся к Пуласки.

— Она не наркоманка. Так что вы говорите совсем не то. Я хочу получить ответы на свои вопросы.

Пуласки опустился на свой стул, поняв наконец, что давно уже не владеет ситуацией. Все, что ему оставалось, — это цепляться за поручни мчащегося локомотива.

— Вот так просто? Обернулись, спросили и поверили на слово? Кажется, вы сказали, что не видели ее пятнадцать лет? Так откуда же вам знать, что она говорит правду?

— Я уже сказал — мы старые друзья. К тому же Сэм никогда не лжет.

Саманта моргнула, пораженная убежденностью, прозвучавшей в его голосе. Глаза девушки наполнились слезами. Комок застрял в горле, зато спазм в животе немного ослаб. Как давно уже она перестала надеяться, что кто-то поверит ей, промелькнуло в голове. Слова, прозвучавшие из уст Джонни, переполнили Сэм счастьем.

Пуласки кивнул. Все, что он говорил, видимо, не имело значения. Великан, очевидно, даже не собирался вникать в его доводы.

— Послушайте, — произнес Пуласки, — дело не в том, что мы ей не поверили. Просто все факты указывали на фальшивку.

Он пожал плечами. Если им не нравится правда, тогда и приходить сюда не следовало.

— Выходит, этот парень умнее вас? Впрочем, это неудивительно, детектив. Я ведь тоже полицейский, не забыли? На свободе бродит еще слишком много талантливых преступников, и нам обоим об этом хорошо известно. Что до ваших доводов, то Сэм рассказала мне — да и вам — об этой путанице с телефонами, так же как и о том, что ее печатной машинкой воспользовались, чтобы отпечатать те послания с угрозами. Разве, кроме нее, никто не имел к машинке доступа? — выстрелил вопросом Джон Томас. Пуласки нахмурился. Ему было неуютно под таким напористым допросом.

— Нет, черт побери, — отрезал он. — Мы не дураки, шериф. Мы проверили и исключили всех, кто имел доступ к машинке.

— Значит, кого-то вы пропустили.

У Пуласки дернулась щека.

— Нет, не пропустили. А сама она дала нам слишком мало материала для работы. Несколько писем с угрозами, возможно, сделанными самой себе, десяток телефонных звонков, всегда записанных на автоответчик, что, по сути, означает, что отправила она их себе сама.

— Вы так и не установили за ней наблюдение?

— Нет, мы отправляли сотрудника присматривать за ней. Но за все время, что он провел на этом задании, ничего не произошло. А людей у нас и так не хватает.

— Кстати, о том, что она не дала вам достаточно материала для работы, хочу заметить, что это ваше дело. Мне казалось, что гражданину достаточно сообщить о преступлении, а остальное должна сделать полиция.

Пуласки вспыхнул.

— Вы не совсем правильно меня поняли, — пролепетал он. — Я имел в виду, что нам практически не за что было уцепиться.

Джон Томас смерил детектива холодным взглядом.

— По моим подсчетам, у вас на руках находилось двадцать девять писем с угрозами, которые, позвольте добавить, вы вернули этой женщине, не моргнув глазом. В последнем из писем ей обещали смерть в самых разнообразных формах и видах. Там, откуда я приехал, мистер, это называется реальной угрозой жизни.

— Ну, сейчас вы не в Техасе, — резко ответил Пуласки.

Джон Томас выпрямился и презрительно посмотрел на детектива.

— Это точно, но, без сомнения, скоро там буду. — Джонни вытащил из кармана свою визитную карточку и припечатал ее к столу Пуласки: — Если вам еще что-нибудь потребуется от мисс Карлайл, можете связаться с ней через меня по этому номеру.

— Вы забираете ее с собой в Техас? — Неожиданно Пуласки почувствовал, что задет этим сообщением. Он даже ощутил, не желая себе в том признаться, смутные угрызения совести.

— Я забираю ее домой, — ответил Джон Томас.

Саманта была в не меньшем шоке, чем полицейский. «Техас? Я еду в Техас? С Джонни?» Представив себе это, Сэм задохнулась от нахлынувших на нее эмоций. На этот раз, несмотря на все усилия сдержаться, слезы хлынули из ее глаз. «Боже, я еду домой!»

Джон Томас коснулся двумя пальцами полей шляпы, схватил Саманту за руку, и они вдвоем покинули кабинет Пуласки, даже не оглянувшись.

Когда дверь в стеклянной стене захлопнулась со звонким стуком, люди в огромной приемной подняли головы и увидели удаляющихся здоровенного ковбоя и Саманту Карлайл.

— Что, разрази меня гром, это было? И что за тип пришел с этой Карлайл? — спросил один из подошедших детективов.

Пуласки закатил глаза, нащупывая карточку, брошенную на его стол Джоном Томасом. Ухмылка понемногу начала возвращаться на его лицо.

— Так, по-моему, покоряли Дикий Запад. Этот парень — шериф. Настоящий техасский шериф. Так что если и впрямь существует какой-то сумасшедший, охотящийся за Самантой Карлайл, и он столкнется с… — Пуласки взглянул на карточку, чтобы освежить память, — с Джоном Томасом Найтом, тогда я этому психу не завидую.

Майк покачал головой, вернулся в свой кабинет и прикрыл за собой дверь, внезапно ощутив потребность в тишине и покое.

Ни дорожная сумятица по пути к дому Саманты, ни послание на автоответчике ее телефона не нарушили спокойствия Джона Томаса.

Как только они вошли в комнату, лицо девушки побледнело при виде мигающего красного огонька. Ноги ее примерзли к полу; она почувствовала неизбежную угрозу, которую предстоит выслушать. Затем в приступе отчаяния она заметалась по квартире, проверяя запоры на дверях и окнах, словно они могли защитить ее от жестоких слов, записанных на пленке автоответчика. Но нельзя остановить то, что уже произошло. Оно пришло как всегда и уже ожидало, предупреждая, грозя.

Сэм кинулась бежать, но Джон Томас перехватил ее, мягко сжав на мгновение в своих объятиях.

— Не надо, Сэм. Возможно, это не от него.

Саманта передернула плечами и спрятала лицо на его груди.

— О, Джонни, ты не понимаешь. Это всегда от него.

Боль, прозвучавшая в ее безжизненном голосе, передалась и ему.

— Тогда давай послушаем, что наговорила эта скотина, ладно? Только на этот раз ты будешь выслушивать это не в одиночку.

Сэм кивнула, подошла к автоответчику и нажала кнопку; затем прильнула к Джонни и стояла неподвижно в кольце его рук, пока из аппарата неслись брань и угрозы.