Зенитный угол - Брюс Стерлинг

– Это же викторианский особняк, – напомнила Дотти вполголоса. – Кресло сюда не впишется. Оно… ну оно просто запредельное.

Она отобрала у мужа каталог и принялась внимательно читать всё, что написано о кресле мелким шрифтом.

– Не такое уж оно и странное, – пробурчал Ван. – Сейчас весь мир сошел с ума. А когда мир сходит с ума – безумие требует профессиональной подготовки. – Он взялся за лэптоп. – Попробую отгуглить производителей…

– Ты правда так загорелся его купить?

– Aгa. Штук десять. Или двенадцать.

– Дерек – это семь тысяч двести долларов на какие-то кресла. Это неразумно! – Дотти вздохнула. Тони Кэрью вечно твердит, что нам следует диверсифицировать вложения. Рынок в нынешнем сезоне падает.

– Ну ладно, ладно, мы же не биржевые фанаты вроде Тони. А железки людям будут нужны всегда.

Ван пожал плечами. Он владел акциями «Мондиаля» только потому, что всегда вкладывал сбережения туда, где работал сам. Ван ни в чём на свете не разбирался так хорошо, как в собственной работе. И что бы ни обещало ему будущее, Ван всегда ставил на себя. До сих пор это окупалось.

Дотти разгладила глянцевую журнальную страницу.

– Дерек, в нынешнем семестре истекает срок моего гранта. Это очень скверно. Я уже выжала из этого исследования шаровых всё, что только можно было опубликовать. В читательских рецензиях постоянно твердят, что нам требуются более совершенные инструменты.

Она вытерла залитый слюнями подбородок малыша запасным бумажным полотенцем, которое Ван оторвал пару минут назад.

Ван попытался осмыслить ее слова. Работа значила для Дотти всё. Четыре года она посвятила исследованию шаровых звёздных скоплений. На ее исследования опирались работы коллег из Бостона. При ней кормились аспиранты.

– Дерек, мы просто не получаем результатов, на которые я надеялась. В науке так бывает, знаешь. К тебе приходит гениальная идея, ты вкладываешь массу труда в разработку гипотезы, но опытные данные ее не подтверждают.

– Твоя теория нуклеации темной энергии пользовалась успехом, – попытался поддержать ее Ван.

– Я подумывала о том, чтобы больше времени проводить дома.

У Вана перехватило в горле.

– Да?

– Тед скоро встанет на ножки. И уже начинает говорить – только послушай! – Дотти погладила малыша по тонким волосикам, покуда тот пытался пробить затылком ее плечо. – Малышу нужна нормальная жизнь, в нормальном доме.

Ван сам изумился тому, насколько важной показалась ему эта мысль. Чтобы Дотти проводила с ним и Тедом каждый день… перспектива эта ошеломляла.

– Bay. В нормальном доме – это как-то… непривычно.

Дотти поморщилась.

– Ну, Хельги никогда нет рядом, когда она действительно нужна. Я уже думаю, не ошиблась ли я с нею?

– Можем отрядить на ее поиски полицию, – улыбнулся Ван. – Ну не хмурься, милая. Мы справимся.

– Могло быть и лучше, – пробормотала она. – У меня просто не хватает времени заботиться о вас с Тедди так, как положено.

У Дотти опять начинался приступ вины и депрессии – это у нее на лбу было написано. Ещё немного – и она снова начнет горевать по маме.

Впадать в мучительную неуверенность Дотти позволяла себе только тогда, когда бывала по-настоящему счастлива. У Вана ушло десять лет семейной жизни, чтобы осознать это, но теперь он понял. Она портила счастливые дни по необходимости. То был ее тайный обет, данный страшному уродливому миру: никогда не наслаждаться жизнью слишком сильно.

Обычно такие приступы Вана беспокоили, но сегодня ему было так хорошо, что хандра показалась ему забавной.

– Ну милая, ну у тебя неприятности на работе. Ничего страшного. Что может случиться такого непоправимого? Мы же не разоримся!

– Мишка, – Дотти стеснительно буравила взглядом безупречно чистую столешницу, – ты слишком много работаешь. Даже когда ты дома, тебя постоянно дергают эти твои компьютерные полицейские. А ты им позволяешь. – Она снова указала на каталог: – Это нелепое кресло, которое тебе так приглянулось, оно водоупорное. А нам нужно что-нибудь на веранду. Вот закажи одно, мы его поставим на улице. Годится?

– Два?

Губы ее дрогнули.

– Дерек, одно.

– Ну ладно!

Одно кресло – это для начала. Пусть это будет рабочая модель. Ван просиял.

Голоса в телевизоре звучали всё настойчивей. Дотти глянула через плечо на экран:

– Господи! Какая ужасная авария!

– А? – Ван уставился на дымящуюся дыру в стене небоскрёба. – Bay!

– Это ведь Нью-Йорк, да?

– Угу. Боже! Такое не каждый день увидишь. До телевизорчика было каких-то три шага, но Ван из принципа потратил с полминуты, пытаясь нашарить заваленный каталогами дистанционник, прежде чем увеличил громкость. Мертвую тишину заполнил голос диктора.

Какой-то реактивный самолёт столкнулся с башней Всемирного торгового центра.

– Самое несчастливое место на свете, – скривился Ван.

Дотти глянула на него с недоумением и ужасом. Даже Тед нахмурил лобик.

– Я про ту банду негодяев с бомбой в грузовике, – объяснил Ван. – Они когда-то пытались взорвать небоскрёб.

Дотти поморщилась. Это была не ее тема.

Ван поднял с пола свой наладонник. Стоило пробежаться по новостным сайтам. У местных телевизионщиков бюджет убогий.

Тайком от жены Ван проверил электронную почту. За последние две минуты ему пришло тридцать четыре письма. Он пробежался по заголовкам: повернутые на безопасности ребята из отделов компьютерной войны. Телеконференции, обновления через Сеть… Все абоненты смотрели телевизор, не отрываясь от мониторов. И сбесились разом. Вану стало стыдно, что он знаком с таким множеством подобных типов. И хуже того – дал им всем свой адрес электронной почты.

Ван снова обернулся к телевизору. Зрелище на экране ужасало. Ван был невеликим специалистом по авиационной электронике, но знал о ней не меньше, чем любой специалист по надёжности систем. И знал, что почти абсолютно невероятно, чтобы авиадиспетчеры FАА[8]в аэропортах Кеннеди и Ла-Гуардиа позволили реактивному авиалайнеру совершенно случайно въехать в небоскрёб в центре Нью-Йорка. Плотность обзорных РЛС и пунктов управления воздушным движением в Нью-Йорке была огромна. Значит, речь не могла идти о простом несчастном случае.

А вот непростой и не случай – это совсем другое дело. Скверное дело. Вану когда-то пришлось провести долгие нервозные выходные на конференции FЕМА[9], слушая, как парни из отдела информационной войны расписывают кромешные ужасы, какие может натворить «противник», захватив федеральную систему управления воздушным движением.