Прощай, прощай, черный дрозд! - Нора Робертс

— Корпоративным. Но это скучно… Ваши родные тоже живут здесь?

«О'кей, — подумала Лейн, — о своей работе он говорить не хочет. Ну что ж…»

— Родители живут в Нью-Мексико. Переехали туда несколько лет назад.

— Братья, сестры?

— Я — единственный ребенок. А вы?

— У меня есть сестра и брат. А также целая куча племянников и племянниц.

— Вам повезло, — искренне сказала Лейн. — Я всегда завидовала большим семьям. Шум, ссоры, товарищество, соперничество…

— Чего-чего, а этого хватало. Если вы выросли не здесь, то где же?

— Мы часто переезжали с места на место. Из-за работы отца.

— Вот как? — Макс взял орешек и надкусил его. — Чем же он занимался?

— Он… он торговал. — Как еще можно было описать профессию Большого Джека? — Мог продать что угодно кому угодно.

В ее голосе прозвучала нотка гордости, составлявшая странный контраст с потемневшими глазами. Что не ускользнуло от внимания Макса.

— Но больше этого не делает?

Лейн сделала глоток, пытаясь выиграть время и собраться с мыслями. «Чем проще, тем лучше», — напомнила она себе.

— Мои родители открыли маленький ресторан в Таосе. Просто чтобы не скучать на пенсии. И теперь возятся с ним, как с любимым ребенком.

— Вы скучаете по ним?

— Да, но ресторанный бизнес никогда меня не привлекал. Я хотела чего-то другого — поэтому и оказалась здесь. Я люблю Гэп. Это место как раз для меня. А у вас есть свое место?

— Может быть. Но пока я его не нашел. К ним снова подошла официантка.

— Еще по коктейлю? Лейн покачала головой:

— Я за рулем.

Гэннон попросил счет и подал Лейн руку.

— Я заказал столик в здешнем ресторане на случай, если вы передумаете. Пожалуйста, передумайте и поужинайте со мной.

У этого человека были такие чудесные глаза и такой чарующий голос — мягкий, но решительный, — что его можно было слушать вечно. В конце концов, почему бы и нет?

— Что ж… С удовольствием.

Макс считал, что приятное вполне можно совмещать с полезным, если не забывать о том, что важнее. Он знал, как вести беседу и добывать нужную информацию. А то, что он испытывал к Лейн личный интерес, не мешало работе.

Точнее, не должно было ей помешать.

Он больше не был уверен, что Лейн увязла в этом деле по шею. И эта мысль не имела ни малейшего отношения к тому, что его так влекло к ней. Здесь это было совершенно ни при чем. Ее мать вкатывала с мужем номер два в Нью-Мексико, Лейн вкалывала в Мэриленде, а Большой Джек вкалывал неизвестно где. Так что эту троицу ничто не связывало. А он достаточно разбирался в людях и понимал, что Лейн держала магазин не для отвода глаз. Она любила свое дело и была тесно связана со здешними жителями.

Но это не объясняло ни загадочный визит Вилли, ни его смерть. Не объясняло, почему она не сказала местной полиции, что знает его. Впрочем, невиновные тоже далеко не всегда откровенничают с копами.

С другой стороны, Лейн так тщательно скрывала свое прошлое и так искусно путала отца с отчимом, что не слишком внимательный слушатель счел бы их одним человеком. Когда они говорили о семье, она ни словом не упомянула о разводе родителей. И это наводило на мысль, что Лейн умеет быть скрытной, если хочет этого.

Жаль, но придется потревожить прах Вилли…

— Я слышал, что рядом с вашим магазином произошел несчастный случай, — заметил Макс, пристально глядя на нее.

Лейн сжала ложку так, что побелели костяшки пальцев, но это было единственным признаком овладевшей ею тревоги. Потом она снова начала помешивать кофе, который им подали на десерт.

— Да, это было ужасно. Должно быть, он не видел машины… из-за дождя.

— Он заходил к вам магазин?

— Да, как раз перед этим. Просто осматривался. Я едва успела сказать ему пару слов: у меня были другие посетители… Никто не был виноват в случившемся. Просто трагическое стечение обстоятельств.

— Он был не здешний? Лейн посмотрела ему в глаза.

— Скорее всего, нет. Во всяком случае, до сих пор он ни разу не был у меня в магазине. Думаю, он зашел на несколько минут просто для того, чтобы укрыться от Дождя. День был отвратительный.

— Можете не рассказывать: я весь этот день провел за рулем. Кажется, приехал сюда всего через пару часов после того, как это произошло. И куда бы потом ни за ходил, всюду слышал разные версии случившегося. В одном месте — правда, лично я думаю, что это чушь, — говорили, что он был вором международного класса и специализировался на драгоценностях.

В глазах Лейн неожиданно отразилось какое-то глубокое чувство. Гэннон был убежден, что это если не любовь, то привязанность.

— Вор международного класса, — пробормотала она. — О господи, какая чушь… Люди иногда говорят самые странные вещи, правда?

— Да уж… — Гэннон давно занимался этим делом, но теперь окончательно убедился, что Лейн — она же Илейн О'Хара — не знает очень многого. Она понятия не имеет о том, что ее отец, Уильям Янг и третий соучастник, личность которого пока так и не удалось установить, шесть недель назад совершили крупную кражу.

Гэннон провожал ее до машины, изо всех сил пытаясь думать только о том, каким образом использовать Лейн в качестве рычага. О том, что можно будет сказать ей, а что нет, когда придет время. Конечно, если оно придет.

Но думать об этом было трудно. Холодный весенний ветер трепал волосы Лейн и доносил до Макса аромат ее духов.

— Холодновато, — пробормотал он.

— Иногда вечера здесь бывают холодными до начала июня, а иногда можно изжариться уже в мае.

«Он уедет еще до того, как вечера станут теплее», — сказала себе Лейн. Следовало помнить об этом. Нельзя было забывать о здравом смысле. Но она устала, чертовски устала руководствоваться здравым смыслом!

— Я прекрасно провела время. Спасибо. — Она по вернулась к Максу, провела руками по его груди, обняла за шею и крепко поцеловала в губы.

Именно этого она и хотела — и к черту здравый смысл! Она смертельно соскучилась по бешеному току крови, которым сопровождается любое опасное действие. Она слишком долго жила спокойно Всю вторую часть своей жизни. В которой не было ничего, кроме спокойствия.

Так было лучше. Это жаркое, ошеломляющее столкновение губ, языков и зубов было лучше спокойствия Оно вдохнуло в нее жизнь и заставило вспомнить, что на свете есть еще что-то.

Как она могла забыть эту дрожь?

Макс знал, что она удивит его. Знал с первого взгляда. Но такого он не ожидал. В ее поцелуе не было и намека на кокетство. Это был настоящий взрыв, ударная волна которого заставила его ощутить влечение небывалой силы.