Пробег - Олег Анатольевич Рудковский
Шрифт:
Интервал:
— Впервые дарю туфли кому бы то ни было, — парировал я.
Мы нашли кафешку, где перекусили пирожками с кофе. Украдкой я наблюдал за девушкой. Уписывая пирожок за обе щеки, она ни на секунду не переставала озираться по сторонам. Я понял, что путешествия ей в новинку. И мне вдруг захотелось раскрыть перед ней весь мир. Хотя бы те места, где побывал я сам.
А потом мы долго бродили по курорту. Люди прибывали, я сам, признаться, не ожидал, что их будет так много. Они шли — в купальниках и в одеждах, загорелые и бледные, молодые и старые, кто-то снимал достопримечательности на камеру, кто-то фотографировал. А еще было много детей. Наверное, когда у меня будут свои дети, я тоже привезу их сюда.
Я ненадолго оставил девушку, купив себе и ей по мороженому, а когда вернулся, то обнаружил ее возле святых источников. Алена смотрела на ныряющих людей не столько с любопытством, сколько даже зачарованно. Я молча встал рядом, протянул ей мороженое. Она взяла его, но как-то рассеянно.
— Сколько я, оказывается, пропустила в своей жизни, — произнесла она тихо.
Я едва не рассмеялся. Сколько пропустила? И это она говорит, увидев всего лишь этот курортишко? Да уж, мои предположения были верны, и для нее путешествия — все равно что сказка, в отличие от меня, для которого жизнь неразрывно связана с поездками.
— Никогда не поздно наверстать, — сказал я.
— То есть?
Я указал рукой с мороженым на святой источник.
— Есть желание окунуться?
— Знала бы, одела бы вчера купальник, — хмыкнула Алена. Только сейчас я вспомнил, что она до сих пор при параде, так как вчера, выбирая наряд, она рассчитывала всего лишь посетить городскую тусовку.
— Как раз вовремя. — Я кивнул на тучную женщину, скинувшую с себя все нижнее и неуклюже грохнувшуюся в водоем, чуть не утопив всех.
— Нет уж. — Алена стрельнула в мою сторону глазками. Впервые она позволила себе кокетство. — Не доставлю такого удовольствия.
— Слушай, а у тебя есть парень? — внезапно спросил я ее. Вопрос, конечно, на засыпку. Хороша бы она была, если бы, имея с кем-то отношения, рванула со мной куда глаза глядят. Хотя на моем веку встречалось и не такое.
— Было несколько романов, — неопределенно ответила она.
— Пылких?
— В общем, да.
— А теперь?
— А теперь я на распутье.
Я не понял, что это значит, но допытываться не стал. Всему свое время, узнал же я о ее проблемах дома, не прилагая никаких усилий, даже не подозревая, что они есть. Никогда не следует торопить события, иначе рискуешь застрять на обочине — уж эту-то истину я усвоил.
В святой пещере под церковью, что располагалась на горе, мы поставили свечи и написали записки с пожеланиями. А точнее, написала одна Алена. Я лишь собирался накарябать что-то, чего мне в жизни больше всего нужно, о чем я мечтаю, но вдруг на меня обрушилось откровение, и я, всегда воспринимающий святые места как нечто вроде музейных выставок, впервые ощутил благодать этого места. Я вдруг осознал, что мне нечего себе пожелать. Вдруг понял, что чувство, острое чувство, посещающее меня на трассах, будто мне чего-то не хватает, исчезло. Я абсолютно счастливый человек, и у меня все есть. Дорога и любимая женщина рядом. Да, я начинал в нее влюбляться. Но что было причиной тому — она сама или путешествие, я, конечно же, не знал.
Мне было интересно, что загадала Алена, но я не рискнул спросить. Мы покинули пещеру в полном молчании, она задумчивая, я — слегка шокированный откровением. Когда шлагбаум, препятствующий машинам въезд на территорию курорта, остался позади, я обнял ее за талию.
— Ну что? Поехали?
— Обгонять мою боль?
— Нет.
— Нет?
— Просто — дальше.
В салоне она не выдержала. Залезла рукой под юбку, спустила душные колготки, которые натянула вчера вечером, а теперь изнывала в них. Я не мог не посмотреть туда, да и не хотел строить из себя джентльмена. Сверкнули беленькие трусики. Она застыла. Я поднял глаза, ожидая, что она окунет меня в ледяную воду, но она улыбалась.
— Сейчас же отвернитесь, молодой человек.
Я поступил с точностью наоборот: продолжал наблюдать до конца, пока она не избавилась от колготок. Только после этого тронул машину с места.
Мы понеслись дальше. Мимо ее родного города, мимо городка под названием Ишимбай, в котором через год я буду участником погребальной колонны автомашин, — в сторону Башкирского заповедника, к подножью горного плато, где природа несравнимо величественней, чем в Красноусольске, и где, в отличие от курорта, нет ни души. Там, расстелив покрывало на пологом склоне горы, мы с Аленой занялись любовью, и лишь кузнечики и птицы были свидетелями нашей страсти. Мы любили друг друга так, как никто из смертных. Мы любили друг друга как два незнакомца, которых столкнула ирония судьбы, и это придавало незабываемый колорит экстазу. Насытившись друг другом, мы вновь задремали, но уже не рука в руке, а в объятиях.
Ко мне домой прибыли лишь под вечер. По пути прихватили бутылку вина. Дорога измотала меня полностью, но красное вино придало сил. Мы проболтали до поздней ночи. Я рассказывал Алене о дорогах, о приключениях, что случались со мной или моими знакомыми. Рассказывал ей дорожные легенды и притчи, которые знал тысячи. Она молча слушала, полуприкрыв глаза от удовольствия, не спеша потягивая вино из бокала. Я знал, что уже завтра мои руки вновь будут машинально сжиматься в поисках руля, но той ночью я впервые не думал об автомобиле. Я не думал ни о чем, кроме нее.
И был вечер, и было утро: ночь вторая.
А утром Алены не стало. Я проснулся в одинокой постели, как обычно, как происходит изо дня в день лишь с редкими исключениями, и в первую секунду даже ничего не почувствовал, подумав, что это рядовое утро, и девушка мне просто приснилась. Потом подскочил, как ошпаренный, стал искать ее по всей квартире, хотя чувство сразу же подсказало мне, что ее нет. Я нашел лишь записку, лежащую на краешке письменного стола.
Жаль было тебя будить. Уехала домой на автобусе. Позвоню.
И лишь теперь я понял, что за всеми этими впечатлениями успел оставить ей свой телефон, но не удосужился узнать ее.
Она не позвонила. Ни завтра, ни послезавтра, — никогда. Я не знал, почему, как многого не знаю в этой жизни. Я приезжал в Стерлитамак на улицу Гоголя — это была моя единственная зацепка, единственный шанс; я избороздил эту улицу
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!