Ярость и страсть - Наталья Корнилова

Тут я поняла, что мы с боссом влипли в очень нехорошую историю. И приспичило же Лене обсуждать способы убийства своего муженька как раз в тот момент, когда он вместе с охранником решил кинуть своих дружков на, видимо, очень приличную сумму! Теперь они и правда не отстанут, пока не найдут его. А поскольку я им в этом помочь не могла, то решила немедленно покинуть это логово, пока и в самом деле мне не начали отрезать все подряд…

Сатана сидел передо мной невооружённый, это было видно. А вот у типа, что стоял у двери, из-за пояса выглядывала рукоятка пистолета. До него было около четырех метров. Взяв пустой бокал и повертев его в руках для вида, я вдруг уронила его на пол. Он со звоном разлетелся на куски.

— Ты что делаешь, стерва! — возмущённо взвыл хозяин.

— Ой, извините, я нечаянно, — пробормотала я, нагибаясь.

Подобрав самый большой осколок, я распрямилась и, не целясь, метнула его через плечо к дверям, в голову урки, намереваясь попасть в глаз. Но промахнулась и попала в горло, куда-то в район сонной артерии. Кровища хлынула из него фонтаном, он схватился за шею руками и захрипел, вытаращив изумлённые глаза. Я почему-то решила, что с него достаточно. Хозяин на мгновение опешил, и я бросилась на него. Этого мгновения хватило мне, чтобы перелететь через столик и вцепиться в него когтями. Мои замечательные, красивые, длинные и тонкие пальцы, снабжённые прямыми острыми ногтями-лезвиями, были такими же сильными и могли сделать то же, что и лапа настоящей пантеры. Акира и тренировал меня, делая основной упор на руки, поэтому они были у меня как из железа, хотя выглядели вполне привлекательно и нежно. Одним пальцем я, к примеру, могла пробить череп скелета, на котором мы изучали анатомию и расположение смертельных точек на теле человека. Прижав коленями руки Сатаны к дивану, я сграбастала его уши, легонько рванула их на себя и выкрутила, причинив ему страшную боль. На белую рубаху потекла кровь. Он вытаращил глаза и взвыл.

— Заткнись, — прошипела я ему в лицо, — а то вырву уши вместе с мозгами! Выведи меня отсюда — и останешься жить.

Он дико помотал головой, вращая глазами.

— Что, не веришь? — Я усилила нажим. Он стиснул зубы, но не закричал, только его обезумевший взгляд устремился куда-то в сторону. Я обернулась. Урки с перерезанным горлом в комнате почему-то уже не было, только кровавый след уходил куда-то за открытую дверь.

— Вставай! — приказала я, слезая с него, но не отпуская ушей. — Проведёшь меня к выходу, и чтобы ни один твой черт не дёрнулся, а то сразу прикончу. Не веришь?

По его ошалелым глазам я поняла, что он верит, но сомневается.

— Смотри сюда, придурок. — Отпустив одно ухо, я взмахнула рукой, и горлышко бутылки отлетело в другой конец комнаты. — Так же я могу снести твою дурную голову. А теперь пошли.

Перехватив его уши сзади и, подталкивая его коленом в зад, я повела своего заложника к двери. Он даже не сопротивлялся, только шёл вперёд, выгнув спину, и упрямо молчал. За дверью где-то на втором этаже уже слышались крики и топот. Я не сомневалась, что смогу сбежать, нужно лишь добраться до ворот и сесть в машину вместе с хозяином.

На площадке перед дверью ещё никого не было, но снизу по лестнице уже вбегали плечистые урки с ножами и пистолетами. Их лица не предвещали мне ничего хорошего. Я остановилась, спряталась за спину хозяина и строго крикнула:

— Стоять, мальчики! Хозяин вам хочет что-то сказать. — Я поддала его под зад. — Говори, милый.

Увидев кровь, льющуюся из ушей босса, и его незавидное положение, быки замерли, пожирая меня убийственными взглядами. И только один, вероятно, самый нервный, заорал:

— Падлой буду! Замочу суку!!!

И бросился вперёд, замахиваясь на меня ножом. Лучше бы он этого не делал. Не выпуская хозяина, я саданула ему ногой по лицу. Нос с хрустом провалился в череп, и парень отлетел назад на своих корешей, выронив нож. Больше он не поднялся. Все заволновались, кто-то пощупал у него пульс и недоуменно проквакал:

— Сатана, она Иуду убила!

— Ну и хрен с ним! — заговорил вдруг тот злобно. — Молчите все! Пусть она убирается к чертям! Если мои уши пострадают, я вырву ваши поганые пасти! Уматывайте отсюда, не видите, она убийца! Марш!!!

Я облегчённо перевела дух, и в этот момент сзади на мою голову что-то обрушилось…

Пришла в себя я на ринге. Не знаю, откуда вдруг в школьном спортзале взялся настоящий боксёрский ринг, но он тут был, и я лежала в его углу. Ноги мои были привязаны по одной к разным сторонам канатов толстенными верёвками, а руки оставались свободными. Надо мной стоял какой-то здоровяк, поливал меня струёй холодной воды из шланга и зычно хохотал. Все стены и высокий потолок спортзала были расписаны яркими картинами то ли из фильмов ужасов, то ли из чьего-то больного воображения: везде кровь, отрезанные головы, корчащиеся в муках люди и животные, какие-то скалящиеся черти, а на торце все пространство занимало изображение морды жуткого чудовища, пялящего свой единственный уродливый глаз на все здесь происходящее. С художественной точки зрения все было выполнено очень даже неплохо, и оттого ощущение вселенского кошмара получалось весьма впечатляющим. В общем, мне было отчего прийти в себя и тут же сойти с ума.

— Эй, она очухалась! — проорал здоровяк, направляя сильную струю прямо в моё лицо. — Вставай, сволочь!

— Господи, где я? — простонала я, закрываясь от воды руками.

— В аду!

Подскочив, он дал мне пинка под ребра и тут же спрыгнул вниз, где стояли, окружив ринг, десятка два скалящихся уголовников. За ними у стен виднелись разные тренажёры. Воду выключили, и шланг утащили. Я поднялась и первым делом осмотрела верёвки на ногах — их длины хватало примерно настолько, чтобы дойти до середины помоста. Узлы огромные и прочные, словно не хрупкую девушку держат, а многотонный якорь. Туфель на мне не было. Я стояла на ринге, насквозь промокшая, в прилипшей к телу рубашке, со слипшимися волосами, свисающими почти до пояса длинными сосульками, и мне было ужасно неловко за свой непрезентабельный вид.

В зал вошёл Сатана. Вид у него был и вправду осатанелый. Голова перебинтована, в глазах безумная злость, рот оскален, пальцы растопырены в разные стороны, словно он собирался сразу наброситься на меня и прикончить одним ударом. Багровый шрам, видневшийся из-под повязки, походил на открытую кровавую рану и пугал меня ещё больше, чем выражение его глаз.

— Что, гадюка, допрыгалась?! — злорадно прохрипел он снизу, подходя к канатам. — Ты сдохнешь, сволочь, страшной смертью! А перед этим скажешь, где бабки. Теперь я уже не сомневаюсь, что это ты все подстроила, курва! Поняла?! — Он сорвался на фальцет.

— Да, — просто ответила я. — Только зачем вы меня привязали здесь?

Он довольно ухмыльнулся:

— Видишь ли, мои бесы хотят посмотреть, что ты за штучка такая. Они и сами не лыком шиты и хотят немного потренироваться на тебе. А ноги привязали на всякий случай, чтобы ты, гнида, больше никого не убила.