Аркадий, или История маленькой ведьмы - Нина Смолянская

один. Серые собратья окружили его, и он почувствовал их агрессивное настроение. Пока они только принюхивались и смотрели на него, но не подходили. Как бы сильно он не был голоден, но отказался от своей добычи и положил кусок хлеба на пол. Он не стал с ними воевать, силы были не равны. Но его поступок не остался не замеченным — агрессия хозяев дома прошла, когда он принёс второй кусок хлеба. Ему даже было позволено съесть кусочек от него. Так, в компании новых друзей, потянулись дни, которые были похожи один на другой как близнецы.

Сначала он уговаривал себя, что как только немного успокоится, приведёт свои мысли и нервы в порядок, то уйдёт в свой дом, который так и остался недостроенным, но подвал там был вполне пригоден для проживания в его нынешнем состоянии. Единственная сложность была в том, чтобы найти его. Ведь он не знал, куда его закинула судьба. Бабушка, у которой он поселился, почему-то казалось ему знакомой, значит он где-то её видел. Поэтому и надеялся, что его улица должна быть где-то не далеко. Несколько дней он жил в подполе, только выходя поесть. Но потом решил, что пора действовать. Выбежав из дома, забрался по дровнице на крышу дома и огляделся по сторонам.

«Охренеть!» — у него в мыслях были ещё несколько крепких выражений, но радость от того, что он увидел свой недостроенный дом, быстро стерла их. «Значит лапы меня привели домой, только я этого сразу не понял в темноте», — думал он, пытаясь утихомирить своё маленькое сердечко.

В этот же день он убежал на свой участок и несколько часов делал подкоп в подвал. Помогла глубокая траншея, которая была вырыта для подвода воды. И хотя за несколько недель из-за дождей земля осыпалась, но он достаточно быстро докопал до канализационной трубы и по ней пробрался внутрь. Он лапами стянул с шеи цепочку с кулоном, подаренную Шри и обмотанную несколько раз, и закопал в углу подвала. Даже облегчение какое-то почувствовал после этого, как будто освободился от ошейника, душившего его всё это время. Это была его победа над собой.

Несколько часов он ходил по подвалу, вспоминая как штукатурил его по ночам и заливал бетонные полы. Как собирал большую клетку, намереваясь завести медведя и зимой держать его в тепле, а летом — во дворе в большом вольере. Теперь он смотрел на эту огромную клетку с тоской и думал о том, что всё, что он любил — исчезло, а чём мечтал — развеялось. И только он сам в этом виноват. Его любимая умерла, а он не помог ей, не спас, хотя мог. Просто не обратил внимания, не подумал, не услышал. А ведь она говорила, что плохо себя чувствует, что у неё нет сил и тяжесть в груди. А он просто смотрел как она лежит, свернувшись калачикам, когда уходил на работу, и говорил, что надо обязательно сходить к врачу. Но за множеством дел забывал её свозить в клинику, а когда вспоминал, она говорила, что сегодня ей лучше. И он с лёгкостью соглашался, что успеют съездить на следующей неделе, не к спеху. Пока однажды не смог ей дозвониться, а потом нашёл в квартире без сознания. В тот раз он увёз её в клинику. Только было уже поздно. Мила умерла в тот же день. А врач только развёл руками и спросил его, почему они так долго не обращались к врачу, ведь её можно было спасти.

Тогда, чтобы заглушить свою боль, он окунулся в постройку дома, который они вместе мечтали возвести. И идея с медведем тоже была её, но ему очень понравилась.

С Шри Карни он познакомился в придорожном кафе, когда ночью очередной раз ехал к карьеру за камнем, которым облицовывал фундамент и планировал выкладывать дорожки. Руки потряхивало от тяжёлых мешков, когда он держал чашку кофе, а глаза слипались от постоянного недосыпания. Он планировал поспать пару часов здесь же, у кафе в машине, а потом уехать в дом разгружать мешки. В кафе, кроме него, сидели ещё двое мужчин и пили пиво, тихо обсуждая какие-то дела.

Когда она вошла в дверь, обернулись все трое. Аркадий сначала решил, что у него из-за усталости просто случилась галлюцинация, поэтому устало моргал и даже потер ладонями лицо. Но ночная нимфа в вечернем шёлковом красном платье с длинными черными локонами и прекрасным лицом шла к его столику, под громкие комментарии мужчин с соседнего столика. Он проследил как она села за его столик и вопросительно поднял брови. Но она усмехнулась, представилась и заверила его, что просто едет с вечеринки, и попросила не обращать внимания на её вид.

Они проговорили до самого утра и уехали вместе в её дом, предварительно завезя камни. О чём они тогда говорили, он потом никак не мог вспомнить. Только поток щемящей душу доброты и счастья постоянно его накрывал и обволакивал, когда образ Карни вставал перед ним. Они были вместе почти два года. Он и сейчас, и тогда не мог сказать, какие чувства испытывал к ней. Любил? Возможно, но совсем другой любовью, чем Милу. Боль потери к тому времени притупилась и теперь, когда он вспоминал, как всё у них было, мог с уверенностью сказать, что это были лучшие два года его жизни. Не потому, что он обрёл душевное равновесие и перестал себя мучить угрызениями совести, а потому что соприкоснулся с чем-то по-настоящему божественным и волшебным. Это было как сон, проснуться от которого ему всё же пришлось.

Зато теперь он всё ясно понимал, и почему он тогда пошёл на этот крайний шаг, тоже. Он всё равно бы не смог жить без Карни, потому что она была хуже наркотика, она в какой-то момент стала его воздухом, и это пугало.

В подвале он прожил почти два месяца, пока не появились те люди и посадили в клетку девочку. К тому времени в подвале уже обитало множество крыс, которые пожелали поселиться с ним. Вначале, он подумал, что это какие-то педофилы, но потом, когда понял, что всё ещё страшнее, то решил помочь девчонке. А потом решил, что случайностей не бывает и уехал с ней в город. Привязался и уже не смог оставить девчонку. Такую глупенькую, но очень добрую и милую ведьмочку. Она светилась как маленькое