Мама по принуждению - Адалин Черно

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Того, кого я совсем не знаю.

Ночь я провожу бессонно. Родион спит и даже не просыпается, чтобы покушать. Он вообще ведет себя предельно хорошо, но я не могу успокоиться и забыться сном. Вместо этого думаю о том, что дальше. Эти мысли не дают мне покоя.

А есть еще воспоминания…

Андрей.

Тимур и Алиса.

Машенька, которую так и не смогли спасти.

Я беспокойно ворочаюсь в кровати и не могу найти себе места. В одночасье наваливается все и сразу. Предательство мужа, осознание, что мне некуда идти и почти некому помочь, а еще я заметила, что молока стало меньше. Возможно, это из-за того, что Родион сегодня кушал меньше обычного, а может виной тому стресс.

Если это так…

Не хочу кормить малыша смесью. Я так привыкла прижимать его к своей груди, обнимать, смотреть за тем, как он смешно морщит носик и строит веселые гримасы. Да и материнское молоко, как никак, а все же лучше смесей. Я таки надеюсь, что это из-за проведения Родиона, ведь чем меньше сыночек ест, тем меньше молока пребывает.

Я ворочаюсь еще несколько часов и только потом встаю, чтобы разбудить Родиона. Он долго не ел, пора бы ему перекусить. Малыш просыпается с трудом, нехотя открывает глазки и обхватывает сосок губами. Родион засыпает, едва начинает кушать, и мне приходится легонько щипать его за щечки, чтобы он проснулся и нормально поел.

Наконец, он перестает засыпать и начинает усердно есть. Я немного расслабляюсь и начинаю засыпать, но в этот момент сын начинает плакать. Я быстро открываю глаза и не понимаю, что происходит, даю ему соску, но он выплевывает ее. Смешно открывает рот и ищет грудь. Я с сожалением отмечаю, что молока почти не осталось, поэтому перекладываю малыша на другую сторону и продолжаю кормление.

Он наедается, а обе груди становятся пустыми. Липкий страх расползается по телу. Я привыкла, что молока всегда в достатке, а моя грудь редко бывает пустой, а тут…

Самое ужасное, что я даже не знаю, что с этим делать. Интернета у меня нет, а знаний недостаточно, кроме того, что нужно больше пить. Я осматриваюсь: ни чая, ни воды в комнате нет. Есть только водичка, которую купили Родиону. Я встаю с кровати, набираю в чашку воды, выпиваю, поворачиваюсь, чтобы лечь обратно, но чашка выскальзывает из моих рук и со звоном падает на пол, разбиваясь.

В дверях стоит Адам. В одних спортивных штанах с низкой посадкой. Они выгодно подчеркивают его подтянутую фигуру, прорисованные мышцы пресса, кубики, будто высеченные из камня, и V-образный вырез на бедрах, уводящий взгляд туда, куда я смотреть не должна.

Его руки в карманах штанов, а широкое упругое плечо упирается в косяк двери. От его неожиданного появления я едва не вскрикиваю, но сдерживаюсь. Хватит и разбитой чашки.

— Оставь, — бросает он, когда я наклоняюсь, чтобы собрать осколки. — Я пришлю прислугу убрать. Родион плакал, что-то случилось?

— Я разбудила его поесть, он плакал, потому что не доел.

— Сейчас все хорошо?

Мужчина смотрит внимательно и изучающе. Мне кажется, что от него не укрывается ничего. Откуда-то же он узнал, что Родион плакал. Или его спальня находится рядом с этой комнатой. Вряд ли, потому что в таком случае он обрекает себя на бессонные ночи. Родион далеко не всегда послушный мальчик.

Я задерживаю взгляд на его широкой груди, покрытой порослью волос, и после поднимаю взгляд выше, встречаясь с его глазами.

— Проблем с кормлением нет?

Мужчина будто читает мои мысли. Я же не знаю, что говорить. Признаваться или врать? И то и то мне кажется неправильным, поэтому я выбираю меньшее из зол — правду.

— Количество молока значительно уменьшилось, — я не выдерживаю его пристального взгляда и отворачиваюсь, смотря на сына.

Тот умиротворенно спит, но через несколько часов он проснется, а я не знаю, смогу ли его накормить.

— Я позвоню утром знакомому доктору, он приедет, чтобы осмотреть тебя.

— Лучше бы рассказал, что будет дальше, — серьезно прошу его. — Это облегчит мое состояние, и я перестану нервничать. Это, знаешь ли, тоже влияет на лактацию.

Адам задерживает на мне тяжелый взгляд и, оторвавшись от косяка, закрывает дверьи шагает вглубь комнаты. Я замечаю это боковым зрением и даже отхожу на пару шагов. Адам останавливается у кровати и садится на край.

— Ты будешь спать с ребенком в одной постели?

— Это единственное, что тебя интересует? Если да, то мой ответ “Конечно!”. Родион мой сын.

— В целях безопасности я бы рекомендовал перекладывать его в кроватку, — комментирует Адам.

— Я не хочу вставать каждый раз, когда у него выпадет соска или он разбудит себя ручкой. Мне так удобнее.

— Пусть рядом будет няня. Она даст тебе возможность отдохнуть ночью, когда Родион не будет требовать кормления.

— Как великодушно! — снова не сдерживаю язвительного тона. — Ты не подумал, каково мне будет оставаться с чужим человеком?

— В твоей комнате могу ночевать я.

Вначале мне кажется, что он шутит, но мужчина смотрит совершенно серьезно, а после продолжает:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— В конечном итоге так и будет, ведь на днях ты станешь моей женой.

— Вот об этом я и хотела поговорить, — киваю. — Ты же не думаешь, что я с легкостью смогу переметнуться от одного мужчине к другому и не заметить? Я все еще..