Возвращение к истоку - Сергей Зайцев

— Передача ведется.

Вот стер-рва. Кассид уже и сам сообразил, что мелькавшие на краю окошка цифры системной обработки данных видеопотока говорят о том, что передача с внешних видеосенсоров корабля действительно ведется. Видимо, возможностей виртуалки лоцмана в данном случае оказалось недостаточно. Ничего ведь не понять. Сплошная чернота.

— Альт, проверь мой лоцман.

— Диагностика завершена, функциональность в норме.

— Та-ак… А ну-ка увеличь разрешение камер. Нужна хоть какая-нибудь зацепка, рэ-эррр! Можешь дать косвенную оценку массы неизвестного объекта?

— Приблизительная оценка массы по гравитационному возмущению среды…

И ИскИн назвал цифру, превосходящую массу «Забулдыги» в несколько раз. Затем добавил:

— Объект предположительно маскируется. Природа маскировки неизвестна.

— Ну морда, я до тебя еще доберусь! Сразу не мог сказать, что маскируется, рэ-эррр?! Хочешь, чтобы у меня глаза от напряжения лопнули?!

— Повторите запрос, шеф, — монотонно переспросил ИскИн.

— Я тебе сейчас повторю, мало не покажется… Та-ак…

За девяносто два года жизни чутье на неприятности у торговца выработалось идеальное, и когда в его мозгу звенел тревожный звонок, Кассид сразу преображался. Медлительная, ленивая, скупая на движения и неповоротливая шкафообразная туша превращалась… Хм-м, как бы это выразить поточнее. Шкафообразная туша, конечно, никуда не девалась, но двигаться Кассид начинал гораздо шустрее, мягче, можно даже сказать с некоторой грацией. Главное — не забывать про шкаф.

В три шага вылетев из камбуза, Кассид уперся взглядом в экзотика, смирно ожидавшего распоряжений снаружи с поварешкой наперевес, и рявкнул:

— Переложи влоп на тарелку, морда крякнутая, и тащи в кают-компанию!

Экзотик тенью метнулся в камбуз, а Кассид устремился в противоположную сторону. Кают-компания находилась рядом, а оснащена она была ненамного хуже рубки Лайнуса, поэтому Кассид и не раздумывал, куда податься для прояснения ситуации. Элементарно отправился в привычное место обитания. Двадцать шагов, и он ворвался в просторное помещение, сотрясая воздух вибрирующим горловым рыком:

— Альт, свяжись с Лайнусом, выясни, как у него обстоят дела с разгрузкой. И разверни картинку на стене. Та-ак… Клянусь Кошельком Денежного Бога, все это выглядит весьма странно…

Усевшись на высокий стульчик возле стойки бара, Лайнус с отсутствующим видом водил подушечкой указательного пальца по прохладному влажному краю вместительного пивного бокала. Тавеллианец мысленно прикидывал, стоит ли допивать это пиво — раньше местная продукция определенно была получше, а сейчас ее качество скатилось до обыкновенного ширпотреба. Бар обслуживался на автоматике, так что Лайнус находился в баре в полном одиночестве. Что его вполне устраивало. Также его устраивала и непроницаемая темнота, царившая вокруг и скрадывавшая малейшие очертания интерьера. Лишь слабо подсвеченный участок стойки под бокалом да светящаяся полоска гида, протянувшаяся по полу от его места до выхода, хоть как-то оживляли могильную тьму, но Лайнус вполне мог бы обойтись и без этого освещения. Не устраивал его лишь тот факт, что придушить за качество обслуживания некого. Но тут уж ничего не поделаешь.

Насколько он знал, мода на подобный интерьер баров пошла с Сокты, из знаменитого на всю планету бара-ресторана «Темное Логово». А популярным заведение стало благодаря ежегодному чемпионату по спортивным боям на боевых роботах. Как-то так сложилось, что именно это заведение стало традиционным местом сбора всех пилотов, участвующих в чемпионате. Затем мода шагнула дальше, нашлось немало ловкачей, пожелавших урвать часть дохода благодаря сходству оформления. Каждый посетитель в «Темном Логове» вправе был рассчитывать, что управляющий сервис оградит его от докучливого внимания соседей — благодаря темноте и звукопоглощающим ширмам. А чтобы посетители не сталкивались на входе или выходе, автоматический гид всегда разведет их без столкновения. Но это — в «Логове», а в «берлогах», как народ прозвал бары-подделки, просто экономили на освещении. Никаких звукопоглощающих ширм. Зато и стены оформлять не нужно — все равно ведь ни черта не видно. Тот факт, что мода добралась даже до такого захолустья, как Пустошь, Лайнуса откровенно забавлял. Причуда местной администрации, смахивающая на глупый каприз. Насколько он успел выяснить, рейсовые корабли приносили курортников с других планет, выбравших для отдыха Туманную долину, раз в десять суток, и бар заполнялся всего на несколько часов, за это время народ рассасывался по гостиницам и санаториям, расположенным на берегах озера Нежного…

До ближайшего рейсовика еще трое суток, поэтому нечего удивляться, что в баре пусто.

Считается, что тавеллианцы не очень-то жалуют общество людей, даже своих соотечественников, а вот природу обожают. Природу и одиночество. На самом деле не все так просто. Мало кто подозревает, что с родной планеты тавеллианцев гонит отнюдь не страсть к путешествиям, а желание выжить. Эволюция на Тавелле пошла причудливым путем, разбив человеческую ветвь на два подвида — берущих и дающих. Естественно, абсолютно чистых подвидов не существовало, кто-то умел больше брать, кто-то — отдавать, каждый тавеллианец наделен обеими способностями, но преобладающая способность определяла жизнь каждого. Берущие — те, кто умел пить чужую жизнь, как правило, являлись лидерами в общественной и политической жизни Тавеллы, они становились учеными, изобретателями, инженерами, конструкторами, гениями самых различных искусств — они являлись ведущей и направляющей силой общества. Подпитываясь силами собратьев, они созидали, не оглядываясь на бытовые проблемы, тратили на восполнение средств к существованию минимум усилий, так как самым необходимым — жизненной энергией — они уже были обеспечены. Дающие — доноры — занимались производственными процессами, рутинной черновой работой, не требующей гениального ума и уникальных специализированных знаний. Именно поэтому на других планетах тавеллианцев окрестили вампирами. Вполне естественно, что лидеров всегда меньше, а доноры составляют основную массу населения. В истории Тавеллы бывали периоды, когда лидеров рождалось больше, чем необходимо, — и тогда их количество приходилось сокращать насильственным путем — дуэли, войны, убийства.

Лайнус родился донором. Хорошим, мощным донором, умеющим отдавать много и долго, вплоть до саморазрушения — лидеры, как правило, формировали свое окружение именно из таких сопланетников. Ему больших трудов стоило принять решение убраться с родной планеты. Результат того стоил — среднестатистический донор живет пятьдесят-шестьдесят лет, Лайнус прожил на тридцать лет дольше сверх отпущенного срока.

Как дающий, он был хорошо восприимчив к чувствам других живых существ. Сила познается в сравнении, на Тавелле он не смог бы противостоять лидеру, а среди обычных людей мало кто смог бы противостоять донору, ведь здесь у него некому было отбирать, зато появлялась возможность задействовать вторую часть своего я — пьющую.