Физрук 2: назад в СССР - Валерий Александрович Гуров

таинственно понизив голос произнес я, — важно — от кого я!

— А от кого ты… то есть — вы? — шепотом спросила она.

— Я — от Корнея Митрофаныча…

Пароль подействовал. Через пятнадцать минут я покинул подсобку магазина, нагруженный несколькими плотно набитыми бумажными свертками. Хорошо, что почти сразу же я увидел зеленый глазок такси. Погрузив покупки, я разъяснил водиле схему предстоящего маршрута. Сначала мы заскочили в школу. Я принял работу и забрал ключи. Работяги погрузили сварочный аппарат и инструменты в кузов машины, на которой приехали, трудовик с ними рассчитался, и они уехали.

— Ну, поехали и мы, — сказал я Витьку.

Мы погрузились в такси и направились туда, где я еще никогда не был. Признаться, я даже не знал, что в Литейске существует речной порт. И когда я увидел огромные портовые краны, похожие на решетчатых жирафов, старая детская мечта пересечь на теплоходе всю страну с севера на юг, всколыхнулась в моей душе.

Глава 6

Буксир-толкач «Лихой» пыхтел дизелями, толкая перед собой длинную пустую баржу. И на буксире, и на самой барже горели бортовые огни, чтобы связка хорошо была видна встречным судам. Экипаж был занят делом, а два пассажира бездельничали, поглядывая на проплывающие мимо берега. Удивительное ощущение. Я уже начал мечтать о том, что во время летнего отпуска — а он у учителей длинный — купить билеты первого класса на пассажирский теплоход и доплыть по Проныре до Волги, а уж по ней — до Каспийского моря. С попутчицей, конечно, отправиться в вояж. Например, с Илгой…

Витек задумчиво курил, стоя у борта. Какие чувства и мысли он испытывал, глядя на проплывающие мимо огоньки деревень — не знаю. Он вообще загадочный мужик. Вроде — алкаш, но когда что-то нужно сделать действует четко и быстро. Хочется надеяться, что он и в самом деле завязал. А то ведь — пропадет. Я не любитель лезть в чужие дела, но мне кажется, что от своей жены ему лучше линять. При хорошей жене не пьют запоем. По себе знаю. В том смысле, что мне-то с женой в прошлой жизни тоже не повезло.

Капитан буксира, или как его именует трудовик — шкипер, Семен Иванович дал длинный гудок. Судно подводило баржу к грузовому причалу, на котором возвышался гигантский экскаватор-перегружатель, с раздвижным ковшом, похожим на челюсти инопланетного монстра из голливудского ужастика. Он вгрызался этими челюстями в груду чего-то хрусткого и сыпучего, набирал полный ковш и переносил набранное через борт баржи, поставленной под погрузку, и высыпал в нее.

Судя по гулкому грохоту, доносившемуся из ее трюма, погрузка была только начата. Видимо, всю ночь будут работать, нагружая одну баржу за другой. В том числе и ту, что притащил «Лихой». Он и впрямь лихо маневрировал, ставя ее в очередь на погрузку. Мне всегда нравилось смотреть, как работают люди, отлично знающие свое дело. И сейчас наблюдая, как рулевой, под чутким руководством шкипера, разворачивает многотонную махину, словно это бумажный кораблик, я хорошо понимал, почему в СССР так славили человека труда.

Стихли дизеля, буксир прижался бортами, вдоль которых висели автомобильные шины, обеспечивающие мягкое соприкосновение с бетонной стенкой, к пристани. Палубные матросы накинули на причальные кнехты толстые канаты и помогли судну крепко стать у причала. Перебросили на берег сходни. Мы с Витьком вместе с поклажей из магазмна перебрались по ним, снова оказавшись на твердой почве. Теперь осталось только дождаться, покуда сойдет на берег экипаж.

На берег сошли трое — капитан, судоводитель и судомеханик. Четвертого — палубного матроса оставили на вахте. Мы завалились в каптерку и там устроили посиделки. Семен Иванович Лежнев представил свой экипаж: рулевого Тимофея Сергеева и механика Спицына Владислава. Оба были молодыми ребятами, только после училища, но очень старались выглядеть бывалыми речниками. Моему угощению все трое обрадовались сдержанно. Дескать, все равно собирались ужинать.

Ну и как говорится, усидели мы с полдюжины пузырей пива, закусили полукопченой колбасой, помидорами, огурцами, похрустели солеными орешками. Потолковали за жизнь. Говорили в основном они, а я больше слушал. Рассказывали о своих делах, шутили, хотя большую часть их профессионального юмора я не понимал. В общем — неплохо провели вечерок. Я впервые вот так сиживал с честными работягами и скажу, что с ними было гораздо веселее и проще, чем с «лучшими людьми города».

Собственно — это они, труженики реки и вообще — трудяги — были лучшими людьми города и всей страны. А все эти завбазами, директора СТО, магазинов и всяких там пельменных и столовых, в большинстве своем просто хапуги, живущие за счет распределения дефицита, который во многом и создан их стараниями. Самое печальное, что перестройка, затеянная Горбачевым, который сейчас, наверняка, тихо сидит где-нибудь в ЦК и старательно голосует за каждое постановление, призвана была дать возможность всем в Союзе жить по-человечески, а не только элите, но кончилась развалом великой страны!

— Ну, нам пора! — сказал Виктор Сергеевич, взглянув на часы.

— Да, давайте! — кивнул шкипер. — Скоро автобус с вечерней смены народ в город повезет.

Я встал, пожал речникам мозолистые руки.

— Спасибо, мужики!

— Не за что! — сказал Спицын.

— Вы там брательника моего гоняйте, как сидорова козла! — пожелал Сергеев.

— А что, он в нашей школе учится? — удивился я.

— Ну да, в девятом «А», — ответил судоводитель. — Вадим Сергеев.

— Сильно лодырничает?

— По математике там, физике — хорошист, а вот по физре — отлынивает…

— Хорошо, я посмотрю, что у него по физкультуре.

На этом мы и разбежались. В автобус мы с Витьком заскочили в последний момент. Все места в стареньком «ПАЗике» были заняты, пришлось ехать стоя. Автобус, подпрыгивая на ухабах, выехал с территории затона, миновал слабо освещенный поселок Затонье, выбрался на шоссе. Здесь он покатил бодрее. На остановке, рядом с указателем «Тенюково — 3 км» вышли две женщины и мы с трудовиком заняли освободившееся сиденье. Сидя можно было разговаривать.

— Ну как, понравилось тебе путешествие? — спросил Витек.

— Еще бы! С детства не равнодушен к рекам.

— У вас же в Тюмени Тура протекает, кажется, — проявил осведомленность мой собеседник. — Приток Тобола…

Я кивнул, не желая развивать тему. О Тюмени я знал мало. Надо все-таки взять в библиотеке что-нибудь почитать о «родном» городе.

— А ты давно женат? — спросил я.

— На Фроське-то?.. — переспросил он. — Года три… Да мы… без росписи…

— Что-то она тебя в черном теле держит… В гости никого водить не велит… Алкашом называет…

— Да бабы они все… того…

— Любишь ты ее что-ли?..

— Ну как… люблю… Сошлись, вот и живем…

— А квартира чья? Твоя или ее?

— Моя… Она лимитчица с поселка…

— Так может ее — в шею?.. Хочешь, я тебя с хорошей бабой сведу?

Виктор Сергеевич пожал плечами.

— Жалко ее, — пробормотал он. — Куда она пойдет?

— Ну как хочешь…

В самом деле — чего я лезу в чужую жизнь? Со своей бы разобраться. Автобус въехал в черту города. Увидев знакомые здания, я попросил шофера остановиться. Пожал Витьку руку и вышел. Не торопясь, направился к общежитию. Надо было принять душ и ложиться спать. Однако день не исчерпал всех своих неожиданностей. Когда я подошел к подъезду, навстречу мне спустилась по ступенькам знакомая фигурка. Я обомлел. Честно говоря, не ожидал, что это произойдет так скоро и готовился к долгим томительным дням ожидания.

— Я не могла ждать, — сказала Илга, подходя ко мне вплотную. — Была сегодня на вписке, увидела, что конверта нет — только темный след на пыльной столешнице.

— Да, я сразу же пошел туда, когда увидел в твоей квартире старушку, которая назвала себя Илгой Артуровной.

— Прости меня за этот маленький сценический этюд.

— Мне тебя не за что прощать.

— Пойдем к тебе.

— Пойдем, только учти, у меня там свинарник…

— Уберу, — покорно произнесла она. — Я ведь женщина…

— Ты — девушка, — поправил я. — И я не хочу, чтобы ты превращалась в бабу!

Мы поднялись в вестибюль. Увидев незнакомку, вахтер дядя Вася открыл было хайло, но я ему ловко заткнул его смятым рублем. Вахтер почтительно закивал нам вслед. Так что мы беспрепятственно поднялись в мою комнату. Признаться, мне и впрямь было не по себе от того, что эта девушка увидит убогую обстановку моего обиталища. Хотя о чем я думаю! ИЛГА ПРИШЛА КО МНЕ! Словно не замечая моего счастливого остолбенения, она тут же принялась собирать мои, разбросанные по всей комнате шмотки. Затем заглянула в заварочный чайник и сунула мне его в руки.

Я отправился на кухню, вытряхивать спитую заварку и мыть чайник, а заодно — поставил кипятить воду, лихорадочно соображая, есть ли у меня