Шопоголик и Рождество - Софи Кинселла

– Ну, конечно, – горячо заверяю я. – Я ни одной живой душе не скажу.

– Спасибо, Бекки. Увидимся.

Она уезжает. А я смотрю ей вслед и понимаю, что очень хочу как следует треснуть ее мужа по голове. Думаю, у меня бы отлично получилось, и я даже знаю, какое оружие выбрала бы: свою новую сумочку из Zara. У нее такие острые углы…

Добравшись до работы, я понимаю, что мне страшно хочется обсудить эту печальную новость со Сьюзи. Но я ведь обещала никому не говорить. В любом случае Сьюзи пока еще нет. Так что я сажусь разбирать электронную почту и, когда вижу новый имейл от Джесс с темой «Рождество – еще пара моментов», мне становится как-то не по себе.

Сама не знаю, что меня беспокоит. Мы с Джесс, в общем-то, уже обо всем договорились. Она даже написала, что уважает наши взгляды и не станет возражать, если мы будем есть за рождественским столом индейку. (Хотя, конечно же, она такого не понимает и никогда не поймет.)

Но при этом она ясно дала понять, что считает мишуру жутко вредной, блестки – чудовищными, а гирлянды – дьявольским изобретением. Чем же нам в таком случае украсить елку? И как быть с маминым пластиковым светящимся оленем?

Я люблю свою сестру Джесс всем сердцем и искренне ею восхищаюсь. Ее честностью, принципиальностью и тем, что она стремится нести в мир добро. Когда Джесс не занята изучением камней в Чили, она всегда берется за самые неприглядные благотворительные акции. Как-то раз, например, она целую неделю копала ямы под отхожие места. (А когда я в шоке ахнула: «Джесс, боже!», только пожала плечами и бросила: «Кто-то же должен».)

Сестра всегда такая серьезная, строгая, но если уж улыбнется, вы сразу понимаете, что день прошел не зря. Ну и вообще она замечательная. Просто мне соответствовать ее убеждениям немножечко трудновато.

Ну да ладно, все будет отлично, твержу я себе. Подумаешь, Рождество. Все как-нибудь само собой уладится.

Отложив телефон, я вхожу в «Сувениры Летерби-Холла» и оглядываюсь по сторонам, проверяя, все ли в порядке. Мы продаем здесь одежду, занавески, открытки, коробки конфет… В общем, у нас всего понемножку. Разумеется, все товары разные, но я стараюсь сгруппировать их по темам и очень горжусь своим прилавком в стиле хюгге[4]. Там разложены одеяла, ароматические свечи, банки с какао, пижамы из органического хлопка Летерби и несколько худи из альпаки милейшего серого оттенка.

Я любовно оглядываю свою композицию, а затем поднимаю глаза и вижу, что в магазин входит Сьюзи в бледно-голубой мини-юбке из твида Летерби, которая на ней смотрится просто шикарно. (Это я придумала, что все мы должны на работе носить что-нибудь из товаров, продающихся в магазине. В основном потому, что если кто и может придать твидовой юбке шарм, так это Сьюзи.)

– Привет! – говорю я. – Обалденный эуфониум!

– О, спасибо! – радуется Сьюзи. – Правда же, мисс Лукас просто прелесть? Такие классные задания дает!

– Ну, наверно, – неохотно соглашаюсь я. – Но тебе не кажется, что поделок могло бы быть и поменьше?

– Но это же так весело! – восторгается Сьюзи. – Наверное, мне нужно было стать учительницей начальных классов. Обожаю все эти штуки.

Она открывает кассу, аккуратно складывает стопку буклетов. А затем откашливается. Взглянув на нее, я замечаю, что она едва не узлом скрутила свои длиннющие ноги. Похоже, ей жутко неловко. Боже, что еще случилось?

– Кстати, Бекс, – начинает Сьюзи, как бы между прочим. – Я тут подумала и решила, что все же заберу твои статуи.

– Что? – таращусь на нее я.

– Я возьму твои статуи. Поставлю их где-нибудь в парке.

– Заберешь? – изумляюсь я. – Вот так просто?

– Ага, – уклончиво отвечает она. – А что такого? Подумаешь, большое дело.

– Сьюзи, – говорю я, прищурившись. – Что тебе от меня нужно?

– Почему мне обязательно должно быть что-то нужно? – вскидывается она. – Господи, Бекс, ты такая подозрительная! Я просто предложила забрать твои статуи. Съездила, посмотрела на них еще раз и подумала: «А что, выглядит впечатляюще…»

– Ничего подобного! – Меня на это не купишь. – Ты пытаешься меня умаслить, чтобы попросить об одолжении.

– Вовсе нет! – вспыхивает Сьюзи.

– Вовсе да.

– Ну ладно, – наконец, раскалывается подруга. – Да. Бекс, пожалуйста-пожалуйста, позови нас на Рождество к себе. Дядя Тарки Руфус пригласил нас в свой замок в Шотландии, а я этой поездки просто не вынесу. Не вынесу, и все!

Вид у нее такой кромешно несчастный, что мне даже становится интересно.

– А что не так с дядей Руфусом? Не может же все быть настолько плохо?

– Хуже некуда! – в отчаянии заверяет Сьюзи. – Он ненавидит центральное отопление, и его экономка каждое утро готовит для всех гостей ванны с ледяной водой. И хлопьев там на завтрак не подают, один хаггис[5]. А детей целыми днями заставляют чистить картошку.

– Детей?

– Да, он считает, что это идет им на пользу. Постоянно заваливает их картошкой, а если кто-то хоть кусочек кожуры пропустит, страшно орет.

– Вау.

– Вот именно. Вчера вечером он позвонил и пригласил нас. И он в курсе, что мои родители на праздники едут в Намибию, поэтому я не могла сказать, что мы идем к ним. Я запаниковала. И почему-то выпалила: «О, дядя Руфус, мы бы с удовольствием, но, к сожалению, нас уже позвала в гости мать моей подруги Бекки». Тебе не обязательно по-настоящему нас приглашать, – поспешно добавляет она. – Просто побудь нашей отмазкой. А я заберу статуи, – заканчивает Сьюзи и переводит дух.

– Вообще-то, мама в этом году никого к себе не зовет, – сообщаю я.

– Боже, – Сьюзи меняется в лице. – Только не говори, что ты уезжаешь и все такое. Можно я все равно скажу дяде Руфусу, что мы будем у вас?

– Больше того, вы можете и правда к нам прийти! – торжественно объявляю я. – Потому что знаешь что? В этом году я принимаю гостей на Рождество!

– Ты принимаешь гостей на Рождество? – открывает рот Сьюзи.

– Не надо делать такое лицо! – сержусь я. – Все будет отлично!

– О, ну конечно! – поспешно берет себя в руки Сьюзи. – Прости, Бекс. Я просто… не ожидала. Ты вроде не из тех, кто…

– Что? – с подозрением вопрошаю я. – Я же и раньше устраивала вечеринки, верно? И никакой катастрофы не произошло.

Вообще-то, если подумать, большая их часть таки обернулась катастрофой. И все равно незачем так гримасничать!