Железный человек - Моё путешествие сквозь Рай и Ад вместе с Блэк Саббат - Тони Айомми

Они круто накинулись на нас и перепугали до смерти. Нас разделили, и пошли допросы. Естественно, каждый гадал, что наплели другие. Очень неловкая ситуация.

Всё вылилось в печать, так как тогда это было большим происшествием: “Группа арестована с наркотиками.” Всё перешло в разряд национальных новостей и достигло Бирмингема, так что мои предки всё узнали. Прикиньте, как соседи отреагировали: “У Айомми парень-то наркоша!”

Я позвонил матушке, она безумствоала, плакала, визжала и орала: “Ты опозорил наш дом!”

Одним из тех, кто нас повязал, был сержант Карлтон (Carlton). Вскоре он достаточно разобрался, чтобы понять, что мы не были теми отпетыми преступниками, которых они искали. Он и помог нам выпутаться.

Скандал с наркотиками стал основной причиной развала Mythology. С концертами стало тяжело, и мы с Биллом просто вернулись в Бирмингем. Я снова стал жить дома. Было очень стыдно, но больше мне идти было некуда.

Мы с Биллом держались вместе. Мы хотели собрать новую команду, так что мы начали подыскивать вокалиста. В музыкальном магазине мы и увидели объявление, гласящее: “Оззи Зиг конерт дать рад, у него есть аппарат” (“Ozzy Zig requires a gig, owns his own PA”).

Я сказал Биллу: “Знаю я одного Оззи, но это не может быть он.”

Мы проехались по указанному адресу, постучали в дверь, ответила его матушка, и мы поинтересовались: “Оззи дома?”

Она нам: “Да, минутку.”

Она повернулась и прокричала: “Джон, это тебя.”

И когда он показался в проеме двери, я сказал Биллу: “О, нет, забудь. Я этого чувака знаю.”

“Что ты имеешь в виду?” - спросил Билл.

А я ему: “Я его со школы знаю. И насколько я в курсе, певец из него никакой.”

Полагаю, Оззи тоже был в шоке. Я его со школы не видел, так что единственное, что он мог помнить обо мне, это как я слонялся вокруг и всех мутузил. Оззи на год младше меня, так что он учился на класс ниже, чем я. Он постоянно тусовался со своим дружком Джимми Филлипсом (Jimmy Phillips). Мы с Альбертом никогда не корешились с ними в школе.

Мы с Биллом поговорили немного с Оззи и сказали: “Ну тогда пока.”

После чего мы фактически забыли об этом случае. Несколькими днями позже Билл пришёл к нам домой, мама сделала ему сандвич. И тут неожиданно появляются Оззи и Гизер и сообщают, что подыскивают барабанщика. Я ответил: “Билл - барабанщик, и мы собираемся держаться в месте. Но если у него есть желание, то всё в порядке.”

А Билл говорит: “Не, не. Я играю с Тони.”

На что я сказал: “Почему бы нам не попробовать вместе? Давайте сколотим группу и посмотрим, как оно пойдет.”

Мы собрались на первую репетицию. Там был еще дружок Оззи, Джимми Филлипс , игравший на слайд-гитаре, и какой-то чел ещё выдувал на саксофоне. Гизер был гитаристом, но решил пересесть на бас. Проблема была в том, что у него не было баса, и денег, чтобы купить какой-нибудь, у него тоже не было. Он опустил строй на своем Фендере Стратокастере, попытавшись таким образом выйти из ситуации на той репетиции. Я подумал: черт меня раздери! На мое счастье, он потом пошёл и одолжил бас Hofner в своей бывшей команде. На нем было всего три струны, но тогда он все равно играл только на одной.

Мы разучили кое-какой блюзовый материал, сделали несколько песен и назвались The Polka Tulk Blues Band. Джимми Филлипс и я принялись подыскивать возможности для выступлений. Мы засели у нас в гостиной с телефоном на ящиках, и я сказал: “Давай Джимми, звони этим, “Развлечения Спотлайта” (“Spotlight Entertainment”) звучит интригующе.”

Он набрал номер и произнес: ”Извините, могу я поговорить с мистером Спотлайтом (Прожектором)?”

Тут мы начали ржать, на этом все и закончилось. Тогда я позвонил агенту Mythology Монике Линтон в Карлайл и сказал: “У нас тут группа, дай нам шанс.”

Она ответила: “Ладно, но вам придется играть что-то из Топ-20, и тогда уже может пройти и немного блюза.”

“Хорошо, хорошо.”

И мы подались в Карлайл. В округе, в местечке под названием Эгремонт (Egremont), мы играли в “Toe Bar”. Ко мне подошел крупный шотландский парнишка и говорит: “Вокалист у вас дерьмовый.”

“А, да. Спасибо.”

Мы наверное выглядели, как чёртова гоп-компания: я в своей замшевой куртке, Билл в смердящих шмотках, плюс еще был Оззи, побривший голову под ноль. Гизер носил длинное индейское хиппарское платье. “Мир”, “чувак”, и все такое. Я думал: странно это, парень в платье. И во что только я дал себя впутать?

Гизер встречался с девчонкой, жившей неподалеку от нашей лавки, так что я часто видел, как он проходил мимо. Ещё чаще я встречался с ним, когда играл с командой в ночном клубе, где также выступала и группа Гизера Rare Breed. Тогда можно было встретить его, пробирающегося мимо по стенам, он тогда кислоту принимал. Я считал его чокнутым. Когда мы отыграли в “Глоб Хотел” в Карлайле, вбежал какой-то идиот, который пнул парочку полицейских и убил одну из их собак. Мы как раз выносили оборудование, а Гизер спускался по лестнице в своей хиппарской одёжке с парочкой гитар, и тут на него налетает этот парень: “Тыыыыаааа!”

Гизер воскликнул: “Ой!”

Он опустил гитары и принялся кричать: “Не бей меня, чувак, я мирный!”

А потом побежал. Это было невероятно, абсолютно невменяемый здоровяк, гонящийся за Гизером, и Гизер в своем кафтане, отчаянно пытающийся сбежать от него. Понадобилась целая свора полицейских, чтобы унять чувака и увезти его в тюрьму. Чёрт побери: какое замечательное начало для новой группы!

Джимми Филлипс и саксофонист долго у нас не задержались. Если было соло, то все играли его одновременно. Эти двое похоже делали это на потеху, и меня это расстраивало. Я созвал Билла, Гизера и Оззи на небольшое совещание и сказал: “Саксофонист у нас не в тему, да и Джимми Филлипс тоже.”

Они спросили: ”И как ты хочешь поступить?”

Мне не хотелось задевать чьи-то чувства, выгоняя их, так что мы сказали им, что распадаемся. После этого мы пару дней не встречались, а потом вернулись к работе вчетвером.

Первые выступления получились отстойными. Эта группа даже рядом не стояла с Mythology, но я твердил: “Пройдет время, и все получится.”

Я чувствовал какой-то потенциал. Это была странная смесь: кто-то, кого я знал еще со школы, но с кем я тогда не общался; Гизер, человек с другой планеты; и мы с Биллом, наверное, еще с какой-то, другой, планеты. Но вместе всё казалось органичным. Мы репетировали и репетировали, дали несколько концертов, и всё начало срастаться.

Мы отказались от названия The Polka Tulk Blues Band, быстро превратившегося в Earth. Мы играли 12-тактовый блюз, типа того, что делали Ten Years After. Мне нравилось всё, только чтоб гитара была. У нас были блюзовые альбомы исполнителей, о которых я никогда не слышал, но если там было гитарное соло на каком-то треке, мы решали: “О, мы этот номер сыграем, он клёвый, еще один 12-тактовик!”