Песнопение бога - Рина Харос

между деревьев и звонко смеялась. Единственное, что запомнил, – белоснежные волосы, напоминающие снег в горах. Я хватался, цеплялся за образ, но как только во сне настигал незнакомку, она скрывалась в глубине леса, который не пропускал меня в свои владения. Деревья, словно верные стражи, массивными лиственными верхушками склонялись к земле и перекрывали путь. И тогда я просыпался, отчаянно пил холодную воду, которую в меня насильно вливали, и вновь впадал в беспамятство. Все голоса и звуки смешались воедино, образуя череду бесконечного хаоса.

На третьи сутки жар спал, оставив после себя лишь ломящую боль во всем теле. Я с трудом поднялся на дрожащих локтях и огляделся – солнце заходило за горизонт, окрашивая комнату в золотисто-янтарные оттенки. Я не сразу приметил Берта, сидевшего в углу в кресле, скрестив ноги и руки.

Брат так и не смог трансформироваться, хотя был старше меня. Магия дракона не выбрала его. В свои пятнадцать лет я был куда крупнее, выше и мускулистее Берта – постоянные тренировки с лучшими воинами континента помогали поддерживать физическую форму. Отец не щадил меня, заставляя вставать рано утром и ложиться поздно ночью, когда все домочадцы предавались сну и сопели в собственных комнатах.

«Усталость притупляет голод, сын. И ты еще скажешь спасибо, что я смог уберечь тебя от истинной сущности, готовой прорваться сквозь человеческое тело и занять разум, обезумевший от тяги к крови».

Берт сидел и напряженно всматривался в окно. Он прекрасно слышал, как я проснулся, но почему-то упорно делал вид, что не заметил этого. Внешне мы остались похожи, но только у брата красота была нежная, аристократичная, у меня – жестокая, хищная, как дикого зверя.

– Поздравляю тебя, брат. Отец вне себя от радости.

Берт произнес фразы бесцветным голосом, но я все равно уловил в них нотки зависти и даже… ненависти.

– Спасибо.

– Скажи, каково это – знать, что лучше никчемного брата, в котором так и не проснулась кровь дракона? Каково это – чувствовать собственное превосходство над тем, кто считал тебя семьей и самым близким человеком? – осипшим голосом спросил Берт, продолжая отводить взгляд.

– Никакая власть и сила не заменят мне брата. Не меньше меня это знаешь. Ты сам отрекся от семьи. Но лишь я один приходил к тебе в трудную минуту, ждал, когда выскажешь свою боль. Ждал, что все наладится. Но, видимо, зря.

– Зря.

Слово тупой болью отозвалось в сердце, но я не подал вида, лишь откинул одеяло с ног и сел на кровати, облокотившись локтями о колени.

– Что ты хочешь от меня, Берт? Что нужно сделать, чтобы вернуть ту братскую любовь, что была между нами? Только скажи – оно станет твоим в одночасье.

Брат лишь криво улыбнулся уголком губ и хмыкнул.

– Станет моим… Каким же надо быть глупцом, чтобы не замечать очевидных вещей, Михаэль? Перестань цепляться за иллюзии и смирись с тем, что мы больше не братья. Будем продолжать играть на публике, но чего-то близкого… нет.

– Почему ты так меня ненавидишь?

Взгляд брата, холодный и прямой, устремился на меня.

– Ты забрал то, что принадлежит мне, – Ава́нтин.

Я почувствовал, как злость, поднимающаяся из самых темных глубин души, медленно заполняет все тело. Сдержавшись, лишь холодно ответил на выпад брата, не глядя в его сторону. Обида за то, что власть Берту важнее семьи, неприятно жгла сердце.

– По закону Аванти́на, подписанному Высшим, континент переходит во владения старшего сына. Он твой. Не мой.

– Если бы ты меньше спал, то знал, что отец на следующий день вызвал Ве́даса во дворец. Около трех часов они разговаривали за закрытыми дверями, не пуская даже мать. А ты как никто другой должен знать, что отец никогда не принимает решения без нее. И вот по истечении времени Высший и правитель континента вышли: на лице отца сияла радость и гордость, заставившая Ве́даса испытать задумчивость и нерешительность.

Берт замолчал, едва ли не до скрежета сжав челюсти. Он изучал с интересом фиолетовую чешую, что начала проявляться на моих руках, шее, лице. В том месте, где просыпалась магия дракона, зудела плоть, которую хотелось содрать и швырнуть в огонь. Сила вновь желала свободы, держать под контролем которую мне стоило больших усилий после трех суток без должного пропитания. Но магия проснулась не только поэтому – обида на брата сменилась на злость из-за его необоснованных обвинений, неприкрытой ненависти, зависти. Не выдержав, я грубо спросил:

– Так что же было дальше? Неужели они и тебя выгнали, не удостоив и словом?

– Не надо кидаться издевками. Они вышли, объявив, что власть переходит младшему сыну в случае, если с отцом что-то случится. Открыто заявили о том, что наплевали на законы континента, желая примерить роль правителя на тебя.

Услышанное не стало для меня неожиданностью. Отец давно говорил, что видит правителем Аванти́на только младшего сына. Поначалу я пытался возражать, но отец твердил о том, что драконья кровь закаляет во мне дух. Ни один человек в здравом уме не спорил с правителем континента, поскольку знал, что все это закончится печально – поначалу мужчина только хмыкнет, а затем, услышав доводы не в свою пользу, разозлится и спалит половину мебели в комнате.

– Так в чем перед тобой виноват я? В том, что не падал на колени перед отцом и не просил отказаться от затеи? Что не умер, когда началась трансформация? Или в том, что магия дракона не проснулась в тебе, брат? В чем именно я виноват?

– Во всем, – коротко бросил Берт, поднялся с кресла и под гулкий стук собственных сапог покинул комнату, прикрыв за собой дверь.

Некоторое время я молча сидел на кровати, до боли вцепившись руками в матрас, и наблюдал за тем, как последние лучи солнца покидали небосвод. Тело ослабло, местами начали просвечиваться сквозь кожу ребра, усталость накатила, подобно лавине, но я упорно продолжал испытывать себя на прочность. Встав на ноги, которые подгибались, медленным шагом дошел до окна и приоткрыл его, впуская в комнату прохладный воздух. Листья подрагивали, в глубине леса выли волки и блеяли отрантусы – особый вид овец, попадающих из-за своей глупости и неосторожности в лапы хищникам.

После нашего разговора Берт всячески старался меня избегать. Отец тем временем начал предпринимать активные действия для подготовки меня на роль правителя – нанял лучших бойцов, магов, чтобы развивали способности и учили управлять ими. Я быстро обучался, спустя неделю безболезненно мог трансформироваться в дракона, летая с мужчиной часами по небосводу. Жители континента возрадовались, что появился преемник, что продолжит снабжать их целительными эликсирами и делать земли плодородными.

Но чем больше времени я проводил с отцом, тем сильнее ощущал жгучую ненависть брата, которая сверлила между лопаток. Из раза