Путешествие длиною в Жизнь - Андрей Сазонов

к деке. Это было печально, как минимум, один вечер мы провели без песен…

Последняя ночёвка перед Осташковом была у нас в большом селе Жуково. Там, где есть сельсовет, искать ночлег было проще. Сначала шли в сельсовет и просились на ночь. Обычно отказов не было нигде, и сейчас тоже. Только хозяева попросили протопить печку вечером и принести воды и дров на утро. Мы же соглашались на всё — хотелось отдохнуть в тепле и не ходить по большому селу в поисках ночлега. На часах 16 часов, ещё светло, и сельсовет ещё работает. Мы под руководством администрации посмотрели, где взять воду, дрова. Часть из них принесли и сложили в поленницу в сенях. Затем разделись и отдыхали в приёмной сельсовета, готовясь к ужину — т. е. принесли воды, достали продукты, котелки и посуду.

В 18 часов нам затопили печь, показали, как её топить и оставили одних. Мы спокойно переодевались, сушили вещи, готовили ужин на горящей печке, понемногу подкидывая дрова в огонь. Юра Панфилов разобрал гитару и стал склеивать гриф, оставив его наверху печки. А мы поужинали, и расположились спать у печки, головой к ней. В помещении, как нам казалось, было холодно, особенно лёжа на полу, и мы продолжали подкидывать дрова — т. е. топили печку 4 часа. Мы же городские ребята, не знали, как её надо топить.

6 февраля. Ночью становилось всё теплее, а к утру стало уже жарко. Печь была горячая. В 6 утра пришла женщина из сельсовета, говорит:

— А, тут у вас тепло, печь топить не надо. И ушла.

А мы сварили завтрак, собрались, поели и в 9 часов вышли. А печку мы по незнанию перетопили — она кирпичная, греется медленно, а мы её топили весь вечер и перегрели.

Гитару Юра починил хорошо, она даже звучала, мы не слышали никакой разницы с до и после поломки, а он все ворчал, что звук уже не тот…

От Жукова до Селигера — километров 25, сначала по дороге 12 км, а затем снова по озеру. Шли быстро, уже привыкли, да и рюкзаки почти пустые — все продукты съедены, осталось на один раз. Обедали же уже на озере, в узком заливе, на выходе из которого мы увидели вдали домики — это был город Осташков. До него ещё далеко, но эти последние 8 км мы быстро проскочили — на озере было несколько снегоходных следов. И уже в 16 часов, т. е. засветло, подошли к дому. 7 дней нас тут не было.

В доме разделись, согрелись и расслабились — идти никуда не надо, поход успешно завершён, напрягаться не надо. Поэтому еле ходили, даже поспать успели. Я спал у печки, впервые в жизни. Было так тепло, печка грела, но не жгла. Я отключился, но ненадолго. В 18 часов мы поднялись и стали собираться, поезд наш был в 21.00. Сварили в поезд манную кашу. Сделали густую, чтобы она не вылилась из котелка при переноске в рюкзаке. Она получилась действительно погуще — не могла даже вывалиться из котелка, была вкусная, но твёрдая. Так её и ели в поезде — ложками из котла, иначе не получалось.

До поезда сбегали в магазин, купили печенья, апельсинов, колбасы и «Херес».

Юре Панфилову, наверное, очень понравилось название, но это оказалось сухое вино, очень кислое. И в поезде наблюдалась следующая картина: в купе (отсеке) сидели 8 человек, на столе стоял чёрный, закопчённый от костров, котёл с манной кашей, а в руках у ребят, зажато между пальцев, сверху вниз: хлеб, колбаса, сыр, печенье и долька апельсина. Кусалось это тоже по очереди, сверху вниз. Особенно красиво это делал Сергей Шымко.

Запивался этот «бутерброд» вином из кружки, куда предварительно кинули 3–4 куска сахара. Тогда было вкусно. Оказывается, мы были бо-о-о-льшими гурманами.

Так закончился наш первый поход. Никто пока не знал, куда и когда пойдём снова, но все знали, что точно куда-то пойдут — мы увлеклись туризмом.

Я не знаю, как в других группах, но с первого похода у нас появилась традиция — обсуждение похода всеми участниками. Что было хорошо, что плохо, как показали себя все участники — хорошо или плохо, и чего было больше. А самое главное, пойдут ли с тобой ещё раз в поход.

В данном походе все были хорошими, были правда и срывы, но мелкие, не повлиявшие на окончательное решение — все желали снова пойти в поход этим составом. Это был успех похода, успех нашей новой группы.

Глава 3

МЕЖСЕЗОНЬЕ

Наша группа не распалась. По традиции клуба туристов ЗМИ надо было сделать фотогазету о походе — листа на 2–3 ватмана (30–40 фотографий) и вывесить её в холле института. Когда сделали фотографии и слайды, а на это требовалось время, ведь уже началась учёба, то снова собрались за столом с чаем и тортом, чтобы посмотреть их всеми участниками. Заодно и отметить получение справок о пройденном маршруте, которые давали нам право на третий разряд по туризму, взрослый, конечно!

Как только мы вышли на тренировки на острове Хортица (в любую погоду, в любое время года — зима на юге Украины это позволяла), после окончания зимнего сезона, то стали задумываться о следующем путешествии — по опыту клуба, это были майские праздники (много выходных дней) и горные походы на Кавказе. Я задумался о снаряжении.

Конечно, нужен свой рюкзак. По совету ребят, для горных и пеших походов хорошо подойдёт станковый рюкзак — т. е. большой рюкзак на 70–90 литров на алюминиевой раме, как раз по размеру спины и с возможностью подвязки вещей сверху и снизу. Это было очень удобно — обычно вещей сверху и снизу было подвязано очень много, рюкзак скрипел, но держался. Хотя были случаи, что и ломался от непомерной тяжести. Вот я и купил этот рюкзак «Ермак», рассчитанный, по паспорту, на 20 кг. Но грузил туда гораздо больше, как и все остальные ребята. И рюкзаки вынуждены были всё выдерживать.

Следующее — спальный коврик. Теперь надо сделать свой. Тогда в магазинах ничего подобного не было. Можно было сделать из поролона, но после одной ночёвки с таким ковриком я понял, что это не то. Поролон сжимался под весом тела и было так же холодно, как было бы и без него. О надувных матрасах речи даже не шло — тяжёлые, около 2 кг, а спать на земле на нём холодно, даже летом.

Мне предложили сделать из ткани, в