Проклятие Огненной Лошади - Виталий Михайлович Егоров

губы, она ответила взаимностью. Так, лаская друг друга, они просидели до конца сеанса, пропустив содержание фильма.

В гостиницу они возвращались уже в обнимку. Зайдя в фойе, Эдуард предложил:

– Люда, пойдем в ресторан гостиницы, поужинаем.

– Ой, конечно, я завтракала только в изоляторе, да и то какой-то непонятной кашей, – обрадовалась она. – Голодна, как сто китайцев!

Когда стол был накрыт, Эдуард налил Миле шампанское, а себе из графинчика водку и произнес тост:

– Людмила, я хочу выпить за тебя, за самую красивую девушку, которая когда-либо встречалась на моем пути. Пусть все твои проблемы уйдут в небытие, для этого я приложу все свои силы. Я люблю тебя!

– Так быстро влюбился? – улыбнулась Мила. – Ты же меня совсем не знаешь. Может быть, я какая-нибудь мегера, от которой нужно держаться подальше.

– Неправда, ты самая лучшая, – мотнул он головой, опрокидывая рюмку. – Красота твоя неописуема.

– Красивая женщина и хорошая женщина – это два разных понятия, – продолжала испытывать она своего ухажера.

– Ты вобрала в себя оба эти качества, – возразил Смирнов и с долей хвастовства добавил: – Поверь опытнейшему оперативнику – я людей вижу насквозь.

– И меня тоже? – рассмеялась она.

– Да.

– Тогда скажи, какого цвета у меня бюстгальтер?

Смирнов махнул рукой, отнеся этот вопрос к шаловливому кокетству, к части ее любовной игры. Он уже уверился, что девушка готова к чему-то большему в их отношениях, он со сладострастной дрожью предвкушал наступление этого момента, глядя любящими глазами на свою новую пассию, всего-то несколько часов назад числившуюся у него в разыскиваемых преступниках.

Пришли оркестранты и, настроив свои инструменты, приступили к делу. Девушка-блондинка голосом Аллы Пугачевой стала петь песню «Старинные часы». Мила нахмурилась и надула губы, отказавшись от приглашения Смирнова:

– Мне не нравится эта песня, потанцуем на следующей.

Перед ее глазами промелькнул выпускной вечер, танцы под эту музыку в ресторане, душераздирающий храп первого в ее жизни мужчины.

Далее оркестранты стали исполнять новую, но ставшую бешено популярной песню «Мохнатый шмель», и она сама пригласила Эдуарда на танец. Услышав любимые мотивы, весь зал ринулся к танцевальному кругу. Медленная плавная музыка чередовалась с цыганскими плясками, было весело и задорно. Когда звучала спокойная музыка, Смирнов, прижав свою любимую, вдыхал в себя опьяняющий запах ее волос, когда же все пускались в пляс, он с расстояния любовался плавными и красивыми движениями своей подруги, все больше влюбляясь в нее. После танцев Смирнов, обняв девушку за талию, возвращался к столу и возле двери заметил Шарова, который среди толпы искал его глазами. Посадив девушку за стол, он подошел к своему напарнику. Увидев его, Шаров радостно воскликнул:

– Я тебя уже полчаса ищу! Хоть догадался, что ты завис в ресторане. Давай собирайся, поехали ко мне. Горилка ждет!

– Ларик, извини, не могу пойти с тобой, – отказался Смирнов. – Я с девушкой.

– Уже нашел подругу? – удивленно спросил напарник. – Шустро, однако! И кто такая?

– А это та девушка, которая приехала с нашим разыскиваемым.

– Ты что, с ней?! – поразился услышанному старый оперативник. – С разыскиваемой?!

– Я поговорил с ней, она не при делах, дает полный расклад в отношении Кравцова, поэтому решил ее освободить. А теперь мы сидим и ужинаем, она с утра ничего не ела.

– А где она будет ночевать?

– У меня в номере.

– А-а, понятно, – хитро улыбнулся Шаров, грозя пальцем. – Ты не балуй, будь острожен с ней, а то накатает заяву, что ты ее изнасиловал. Это такие телки – пальца в рот не клади.

– Она не такая, – защитил свою новоявленную подругу Смирнов. – Не беспокойся, все будет нормально.

– А может быть, все втроем и поедем ко мне, – не унимался Шаров. – Пригласи ее с собой, пусть посмотрит мое хозяйство, я угощу клубникой с медком.

– Нет, мы остаемся здесь, – твердо заявил опер. – Подъезжай завтра с утра, будем брать билеты. Думаю, послезавтра вылетим.

Когда Смирнов подошел к столу, он не обнаружил Милы. Поискав глазами, опер увидел ее танцующей с высоким мужчиной. После танцев мужчина под руку проводил Милу до стола, и, когда она села, Смирнов шутливо заметил:

– Я, конечно, парень не ревнивый, но меня по-деревенски дрожь берет.

– Эдик, ты меня одну не оставляй, – кокетливо заломила она руки. – Ты бы видел, сколько мужчинок ко мне подходили. Последний и вовсе силой потащил меня на танец.

К полуночи, когда ресторан уже закрывался, Смирнов с Милой направились в номер. В фойе гостиницы полная женщина-администратор остановила пару:

– Молодой человек, девушка с вами?

– Да, со мной.

– Посторонним разрешается быть в номере только до одиннадцати, а сейчас уже первый час.

– Она не посторонняя, она моя невеста, – слукавил опер.

– Все они, когда нужно, ваши «невесты», – фыркнула женщина, намекая, что Мила девушка определенного поведения.

Смирнов не стал вступать с ней в конфликт, ему не терпелось очутиться с девушкой в номере, поэтому он молча положил перед администратором помятую трехрублевую купюру. Та прикрыла деньги журналом и кивком головы разрешила пройти в гостиницу.

В лифте Мила с игривой улыбкой заметила:

– Тетка меня приняла за проститутку. В принципе она недалека от истины, ведь ты же купил меня за три рубля.

– Нет, ты не такая, – возразил опер, целуя ее в шею, – ты самая лучшая.

Оперу нравился легкий, необидчивый характер его спутницы, ее самоирония, не присущая большей части прекрасного пола, сравнение которой с падшей женщиной вызвало бы если не крупный скандал, то неплохую ссору с претензиями и истерикой.

Зайдя в номер, влюбленные бросились в объятия, срывая друг с друга одежду.

Думала ли в эти минуты Мила, что в это самое время ее друг Виктор безуспешно пытается перестукиваться с соседними камерами, чтобы узнать, где находится его любимая? Скорее всего, нет.

10

Утром, когда постучались в номер, Мила встала с постели, обернула себя простыней и подошла к двери.

– Кто там?

– Шаров. Где Смирнов?

Узнав, кто стучит, она открыла дверь. Увидев богиню любви с картины Рубенса, Шаров закрыл глаза руками, шутливо отпрянув назад:

– Все, я ослеп!

Мила, смеясь, удалилась в ванную, Шаров зашел в номер и растолкал спящего Смирнова:

– Эдик, вставай.

Тот, кряхтя, сел на кровать и помотал головой:

– Ох, тяжело, кажись, перебрал вчера. Что так рано-то пришел?

– Уже одиннадцать.

С этими словами он тихо толкнул Смирнова в плечо и, кивнув в сторону ванной, показал большой палец:

– Классная телка!

– Ты что все телка да телка? – нахмурился оперативник. – Не телка она, а хорошая девушка. Может быть, у нас все серьезно…

– Как серьезно? – удивленно спросил Шаров. – А жена?

– А-а-а, – махнул рукой