Молчи о нас - Элла Савицкая

Папин пунктик по поводу женитьбы, оказывается, работает не только со мной.

– Мне их вполне хватает и так, – выдыхает Дамир, – Зачем все усложнять браком? Ты сам всё прекрасно понимаешь.

– Это даааа, – на удивление соглашается отец. – Жить с ментом – та еще прелесть. Не знаешь, каким местом завтра жизнь повернется и куда занесет, – заносчивый тон приобретает оттенки обреченности. – Не хотел бы я своей Машке такого. Ни стабильности, ни мужа по вечерам рядом, ни уверенности в завтрашнем дне. – Дамир молчит, а я и вовсе не дышу. Зачем он так? Ради любимого человека можно на что угодно пойти, ведь если любишь – будешь и по вечерам ждать, и ценить моменты вдвоем еще больше. А я почему-то уверена, что если такой мужчина как Дамир любит, то только отдавая себя целиком. – Так ладно, что это мы о грустном? Лучше расскажи, как мать?

И я бы смогла так любить….

Только утром я поняла, что все мои вещи остались наверху. Ванные принадлежности ещё вчера перед сном мама отнесла на кухню, а об одежде на сегодня мы не подумали.

Придётся подниматься. Степу родители сами отвезли в сад, а я договорилась о том, что Арина с Китом за мной заедут.

Хромая, подхожу к ступенькам. Сегодня ноге немного легче, нет той жгучей острой боли, поэтому прыгать не приходится.

Дамир, наверное, ещё спит. Постараюсь не разбудить гостя скрипящими половицами.

Теперь главное с лестницы не упасть. Обхватываю правой рукой деревянный поручень и уже собираюсь с силами, чтобы поднять ногу, когда дверь сзади внезапно хлопает.

Вздрогнув от неожиданности, оборачиваюсь и напрочь забываю о том, куда мне нужно было идти.

На пороге стоит Дамир и пододвигает ногой снятые кроссовки в угол. Из одежды на нем только спортивные штаны. Футболка перекинута через шею, позволяя мне безнаказанно скользнуть глазами по идеально выточенному торсу. Мускулистые плечи, сильные руки, сбитая крепкая грудь все это открывается моим бессовестному взгляду, жадно впившемуся в привлекательное мужское тело, покрытое испариной. На широкой груди немного чёрных волос, которые спускаются вниз по животу и тонкой дорожкой прячутся под резинкой штанов. Щеки опаляет огнём.

Резко поднимаю голову.

– Доброе утро, – Дамир тоже выглядит удивлённым.

– Доброе утро.

– Разве ты не уехала с родителями?

– Ещё нет. Мне сегодня ко второй паре. А ты где был так рано?

По пути ко мне, мужчина стягивает с плеч футболку, чтобы к моему разочарованию надеть её на себя.

– На спортплощадке. Оказывается, её ещё не снесли. – А, это он о турниках… – Ты наверх собралась?

– Да, – когда Дамир оказывается совсем рядом, дышать становится труднее. Несмотря на то, что он оделся, от разгоряченного тела исходит жар, окутывая меня собой, как коконом, – забыла попросить маму принести мне вещи.

– Скажи какие, я принесу.

И позволить ему увидеть беспорядок в моем шкафу? Еще и нижнее белье на одной из полок?

– Я сама ещё не знаю, что надеть. Придется подниматься в любом случае.

– Ну пойдём, – Дамир как ни в чем не бывало обхватывает мою руку так, чтобы я могла на нее опереться, а меня как будто током бьет от такого простого действия.

– Да не надо, я справлюсь, – пытаюсь забрать пальцы из захвата, через секунду понимая, как глупо выгляжу. Словно он меня принуждает к чему-то.

Мужчина усмехается, но меня все же отпускает. Опирается плечом на стену и складывает руки на груди.

– Ну давай, справляйся. Если что, я здесь. Это так, на всякий случай, вдруг понадобится, – в низком голосе различаются смешливые нотки.

Чёрт! Кто меня дёргал вообще? Сейчас бы спокойно шла, держа Дамира за руку, но нет же.

Выдавив из себя улыбку, обхватываю поручень рукой, а второй тянусь к стене, чтобы найти ещё одну опору. Шаг наверх… проглатываю рвущееся сквозь зубы шипение. Если ходить по ровному полу ещё более-менее, то по ступенькам, когда вся тяжесть тела переносится с одной ноги на вторую – это ад. Шаг второй… Едва не жмурюсь.

– Я все ещё здесь, Маша, – насмешливый голос звучит совсем поблизости.

Но не просить же теперь его после того, как сама вырвала руку.

– Всё в порядке. Почти не больно, – если бы только ложь имела свойство становиться правдой.

Третий шаг наверх даётся с таким же трудом, как и предыдущие. Зачем нам в доме вообще нужна лестница? Никогда не задумывалась над этим вопросом, а теперь понимаю, как везёт тем, у кого только один этаж.

Сжав зубы, уже заношу ногу для следующего шага, когда вдруг меня сзади уверенно подхватывают, а моя ладонь снова оказывается в крепком захвате Дамира.

– Не могу больше смотреть на эти потуги, – говорит, буквально приподнимая меня над ступенями. – Ты упрямая, да, Маша?

Начинаю улыбаться как дурочка, оказываясь снова во власти мужчины, на которого не страшно опереться.

– Да, – признаю этот факт.

– Хорошая черта, но не всегда. Сейчас можно было бы и не ерепениться.

– И показать свою слабость? Нет, спасибо.

– Лучше терпеть?

– Ведь долго не пришлось, – пожимаю плечами, сжимая подставленную ладонь.

– Упрямая, гордая и хитрая, – хмыкает Дамир, обжигая своим дыханием мой висок.

– Не хитрая. Просто я надеялась, что идти долго самой не придется.

– Даже так?!

Чувствую на себе пристальный взгляд, но проверить не решаюсь.

Дамир не спеша ведёт меня наверх, даже почти не приходится становиться на ногу. Его руки сильные, горячие, надежные, а от соприкосновения с шероховатой кожей у меня внутри разбегаются искорки. Он просто помогает мне подниматься, а у меня голова кружится от такой непосредственной близости к этому мужчине. Его грудь, покрытая влажной футболкой, утыкается мне сзади в плечо, но мне не противно. Даже приятно, как ни странно. Хочется обернуться и провести по ней кончиками пальцев.

А еще улыбаться хочется оттого, что он помогает мне. Опускаю голову вниз, чтобы спрятать глупую улыбку. Хоть бы эти ступеньки не заканчивались никогда.

– Так что ты рисуешь в итоге? А то вчера так и не рассказала, – раздается над ухом, пока мы неторопливо поднимаемся наверх.

– Портреты, пейзажи. Все, если что-то понравится настолько, чтобы захотеть отразить это на картине.

Последняя ступенька преодолена, и я оказываюсь на нежеланной свободе. Опоры больше нет, приходится опираться на стену. Пальцы влажные от того, как крепко мужчина держал их, но вытирать руку совсем нет желания. Наоборот, я машинально складываю кулак, чтобы еще немного оставить для себя это ощущение.