Пролейтесь, слезы... - Филип Киндред Дик

Окинув его оценивающим взглядом, Кэти сказала:

– Я пороюсь в телевизионных программах. Может, и вас найду. – Она поставила бокал и присела рядом с кучей валяющихся на полу газет.

– Да я вообще не родился, – проворчал Джейсон. – Я уже проверял.

– И шоу вашего в программах нет, – промолвила Кэти, складывая газеты в пачку.

– Вот так, – вздохнул Джейсон. – Теперь вы все обо мне знаете. В том числе и это. – Он постучал по нагрудному карману, в котором лежали поддельные удостоверения. Вместе с передатчиками.

– Дайте их мне, – сказала Кэти. – Я сотру микропередатчики. Это займет не больше секунды. – Она протянула руку. – Вы же не возражаете, если я их сотру?

– Если честно, я уже не понимаю, что здесь хорошо, а что плохо. Стирайте, если вам от этого будет легче.

Спустя мгновение девушка вернула ему удостоверения и улыбнулась так радостно, как улыбаются только в шестнадцать лет.

– Я древен, как тот вяз, – усмехнулся Джейсон.

– Это из «Поминок по Финнегану», – воскликнула Кэти. – Когда старые прачки сливаются в сумерках с деревьями и камнями.

– Вы что, читали «Поминки по Финнегану»? – изумился Джейсон.

– Нет. Я видела фильм. Четыре раза. Я обожаю Хезелтайна. По-моему, он лучший современный режиссер.

– Я приглашал его на свое шоу, – сказал Джейсон. – Хотите знать, какой он на самом деле?

– Нет, – покачала головой Кэти.

– Может, все-таки хотите?

– Нет, – повторила она громко. – Даже не пытайтесь мне про него рассказывать. Я верю в то, во что хочу верить. А вы верьте в свое. Договорились?

– Конечно, – кивнул Джейсон. Он вдруг почувствовал к этой девушке большую симпатию. Он всегда полагал, что люди, которые считают правду добродетелью, сильно ошибаются. В большинстве случаев сочувственная ложь гораздо гуманнее и приносит больше пользы. Особенно в отношениях между мужчиной и женщиной. И всегда, когда дело касается женщин.

В данный момент он имел дело не с женщиной, а с молоденькой девчонкой. Следовательно, ложь была просто необходима.

– Он ученый и художник, – сказал Джейсон.

– Правда? – воскликнула Кэти.

– Правда.

Она с облегчением вздохнула.

– Вы поверили, что я встречался с Майклом Хезелтайном, величайшим из ныне живущих режиссеров? Значит, вы верите в то, что я – шестой… – Джейсон осекся. На эту тему он говорить не собирался.

– Шестые, – рассеянно повторила Кэти, словно пытаясь что-то припомнить. – Я читала о них в «Таймс». Разве они еще сохранились? Я думала, правительство их всех перестреляло. Первым, конечно, предводителя, как его звали? Тигарден, вспомнила. Уильям Тигарден. Он попытался устроить… как это называется… заговор против нацгвардии. Хотел объявить гвардию незаконным вооруженным сформированием.

– Формированием, – поправил ее Джейсон.

– Вам совсем не интересно! – вспылила девушка.

– Ну почему же! – воскликнул Джейсон. Он ждал, но Кэти продолжала молчать. – О боже, – не выдержал он. – Ну говорите же!

– По-моему, – наконец произнесла Кэти, – седьмые не позволили шестым довести заговор до конца.

Седьмая генерация, опешил Джейсон. Ни разу в жизни он не слышал о седьмых. Вот это да! Как хорошо, что я допустил эту оговорку. Похоже, сам того не желая, я кое-что узнал. Наконец-то.

Раздался слабый треск, часть стены сдвинулась в сторону, и в образовавшуюся щель протиснулся черно-белый кот. Кэти тут же с радостью схватила его на руки.

– Философия Динмана, – улыбнулся Джейсон. – Обязательный кот. – Он был знаком с этой теорией. По сути дела, это он вывел Динмана на большую аудиторию в одной из своих программ.

– Он мне просто нравится. – Кэти приподняла кота, чтобы Джейсон мог его получше рассмотреть.

– Но вы же согласны, что обладание животным повышает в человеке эмпатические…

– Оставьте эти глупости, – сказала Кэти, прижимая кота к шее и играя с ним, как пятилетний ребенок со своим первым любимцем. – Его зовут Доменико.

– В честь Доменико Скарлатти? – спросил Джейсон.

– Нет, в честь рынка Доменико. Мы его проезжали по дороге сюда. Когда я живу в малой квартире, так я ее называю, я все покупки делаю на рынке. А Доменико Скарлатти – музыкант? Никогда не слышала.

– Он учил английскому Авраама Линкольна.

– О! – растерянно выдохнула девушка и принялась качать кота.

– Простите, я над вами смеюсь. Это нехорошо. – Кэти посмотрела на него и искренне произнесла:

– Я не чувствую, когда вы надо мной смеетесь.

– Поэтому я и говорю, что это некрасиво с моей стороны.

– Но если я все равно этого не чувствую, какая тогда разница? Выходит, я глупая?

– Вы не глупая. Вам просто не хватает опыта. – Джейсон попытался прикинуть разницу в возрасте. – Я прожил почти что в два раза больше вас. К тому же за последние десять лет мне пришлось потолкаться среди самых влиятельных людей планеты. И еще…

– И еще вы – шестой, – закончила Кэти. Она не забыла его оговорку. Конечно, нет. Он мог сказать ей что угодно, и через десять минут она бы не вспомнила. Но такие оговорки не забываются. Так уж устроен мир.

– Что для вас означает Доменико? – спросил Джейсон, меняя тему. Резковато, подумал он, но останавливаться было поздно. – Почему кот заменяет для вас людей?

Девушка нахмурилась и задумалась.

– Он всегда чем-то занят. Всегда у него что-то происходит. Например, следит за жуком. Или ловит мух. Знаете, как он наловчился ловить мух? Ни одна не улетит. – Кэти весело улыбнулась. – Мне никогда не приходит в голову заложить его мистеру Мак-Налти. Мистер Мак-Налти – мой контакт в полиции. Это ему я передаю аналоги микропередатчиков. Помните, я показывала вам красные точки?

– А он вам за это платит. – Кэти кивнула.

– И вы продолжаете заниматься этим делом?

– Знаете… – она растерянно пожала плечами, – у меня не так уж много клиентов.

– Чепуха, – оборвал ее Джейсон. – Я видел, как вы работаете. Вы великолепно работаете. У вас огромный опыт.

– Это талант.

– Натренированный талант.

– Пусть так, но все это уходит на мою квартиру в пригороде. Мою главную квартиру. – Она заскрипела зубами, настолько ей не понравилось, как Джейсон загоняет ее в угол своими вопросами.

– Не верю, – покачал головой он.

После долгой паузы Кэти произнесла:

– Мой муж жив. Его держат в трудовом лагере на Аляске. Я работаю на Мак-Налти, чтобы его отпустили. Мак-Налти говорит, что через год Джек будет со мной.