Трое в лифте, не считая собаки - Наталья Александрова

Из обеспеченной, уверенной в себе деловой женщины онапревратилась в нищую, которой осталось жить несколько дней.

Да еще и сумасшедшую.

Во всяком случае, этот охранник смотрел на нее как надушевнобольную…

Стоп! Почему она должна верить какому-то отставнику больше,чем самой себе? Если ему показалось, что она была здесь утром – значит, это унего галлюцинации, а не у нее! И его нужно немедленно гнать с такогоответственного поста! А может быть, никаких галлюцинаций у него нет, а простоон обчистил ее ячейку и теперь пытается отвести от себя подозрения?

Да, но откуда у него второй ключ?

Потирая рукой ноющий висок и мучительно размышляя, Жаннавышла из ведущего к хранилищу коридора. Возле выхода она столкнулась с Мариной– молоденькой сотрудницей банка, с которой она поддерживала легкие дружескиеотношения.

– Жанна Георгиевна, так и не прошла голова? – заботливоосведомилась девушка.

– Здравствуй, Мариночка, – отозвалась Жанна, – чтозначит – не прошла? Она только начала болеть… и, кстати, я хотела тебяпопросить…

– Но утром вы тоже жаловались на головную боль, –удивленно проговорила Марина.

– Утром? – Лицо Жанны перекосилось, как будто она разомпроглотила целый лимон.

– Ну да, утром, когда вы приходили первый раз… мне сразупоказалось, что вы заболеваете… ой, что с вами?

Жанна снова схватилась за стенку.

Только что она хотела попросить Марину условиться о встречес управляющим, чтобы рассказать тому о странном поведении дежурного и осторожновыяснить, как можно проверить вещи отставника, – ведь если он толькосегодня обчистил ее ячейку, то камея еще в банке… но после того, что сказала ейМарина, все становилось бессмысленным. Или Марина в сговоре с дежурным?

– Ничего, Мариночка, все хорошо, – Жанна двинулась квыходу из банка, в ужасе оглядываясь по сторонам, – все хорошо… простоздесь немного душно… я выйду на воздух, и все пройдет…

– Может быть, вас проводить? – Девушка шла рядом,заботливо поддерживая ее под локоть. – Может быть, вызвать врача?

– Нет-нет, ничего не надо. – Жанна неожиданно грубовыдернула руку и вышла на улицу. Марина испуганно смотрела ей вслед.

Стасик стоял на крыльце, поглядывая на подъезжающие к банкудорогие автомобили. Жанна остановилась перед ним и осторожно спросила:

– Стас, прости, что я спрашиваю…

– Да, Жанна Георгиевна? – Охранник предупредительноповернулся к ней.

– Утром… во сколько я приезжала, ты не помнишь?

– В девять тридцать, я только открыл двери, – ответилпарень, ни на секунду не задумавшись.

На его лице не промелькнула даже тень сомнения. Он илиговорил чистую правду, или так блестяще играл свою роль, что ему тут же можнобыло присудить премию «Оскар» за реализм и достоверность в искусстве. Хотя,кажется, у «Оскара» нет такой номинации.

И Стасик, и Марина, и дежурный в хранилище – неужели они всев заговоре против нее?

Жанна задумчиво спустилась по ступеням и подошла к своему«мерседесу».

Его покатый, стремительный корпус, изумительная серебристаяокраска всегда приводили ее в хорошее настроение, но сегодня она ничему нерадовалась.

Через полчаса Жанна была уже дома.

Она заперла за собой дверь, достала из бара бутылку коньяка«Ахтамар» ереванского завода и налила себе полстакана.

Прекрасный коньяк пился, как вода, – не доставляяудовольствия и не снимая напряжения. Жанна не раздеваясь легла на диван,подложила руки под голову и уставилась в потолок.

Никаких мыслей не было, никаких надежд не было.

Хорошо организованная, осмысленная жизнь кончилась.

Начался кошмар.

Жанна не могла найти никакого сколько-нибудь разумногообъяснения происходящему.

Коньяк дошел до желудка, но вместо живительного,успокаивающего тепла вызвал там только мучительный спазм.

И в это время на столике рядом с диваном зазвонил телефон.

– Меня нет, – громко проговорила Жанна.

Словно послушно повторяя за ней, включился автоответчик ибодро протараторил:

– Вы позвонили по такому-то телефону. Меня сейчас нет дома.Если вы хотите передать что-нибудь полезное или приятное – дождитесь сигнала…

– Жанка, мы же с тобой договаривались! – прервалмеханический монолог энергичный голос Катерины. – Ты что, забыла? Наработе тебя нет, мобильник отключен…

Жанна протянула руку и взяла трубку. Ей хотелось услышатьхоть чей-то живой и дружеский голос. Оставаться наедине со своими мыслями было невыносимо.

– Катька… – произнесла она едва слышно.

– Так ты дома! – обрадовалась подруга. – А что жтвой автоответчик врет? Ну так что – ты не забыла, что мы собирались подобратьИрке мужичка?

– Катька… – повторила Жанна, – я не могу…

– Ты что – заболела? – всполошилась Катерина. – Утебя такой голос, такой голос, что только фильмы из жизни покойниковозвучивать!

– Я не заболела… – Жанна попыталась приподняться с дивана,но комната плыла перед глазами, как будто Жанна каталась на карусели, – яне заболела, но у меня неприятности… очень большие неприятности.

Катерина посерьезнела.

– Я сейчас приеду, – сказала она, – никуда неуходи!

– Да незачем тебе приезжать! – Жанна всерьезразозлилась. – Чем ты мне можешь помочь?

– Главное, никуда не уходи! – И Катерина бросилатрубку.

О том, чтобы куда-нибудь уйти, не было и речи. Жанна немогла даже подняться с дивана. Когда через полчаса истерично залился трельюдверной звонок, она с трудом спустила ноги на пол и встала, держась за спинкукресла. В стеклянной дверце книжного шкафа она увидела свое отражение.

Неожиданно ей сделалось противно.

Решительная, сильная деловая женщина не может распускатьсядо такой степени! Нужно сейчас же взять себя в руки! Еще не хватало передКатькой появиться в таком виде!

Жанна несколько раз глубоко вздохнула, выпрямилась ирешительно зашагала к дверям. Комната немного покачивалась, но не так чтобыочень – в пределах нормы, как палуба корабля во время небольшой болтанки.

В дверях стояли обе подруги – Катька и Ирина, лица у обеихбыли озабоченные.

– Мало того что сама примчалась, еще и эту отечественнуюАгату Кристи с собой приволокла! – недовольно проворчала Жанна, пропускаяподруг в квартиру.

– Ты бы себя сейчас видела со стороны! – воскликнулаКатерина. – Неужели мы можем оставить тебя в таком состоянии? Для чего жетогда существуют подруги, как не для того, чтобы помочь в трудную минуту?