Наследник Громовержца - Олег Авраменко

— Вот зачем.

На следующей картинке был Агнец… Хотя нет, мне лишь в первый момент показалось, что это Агнец. Он был одет в белую хламиду, на поясе у него висело два меча, над головой парил нимб Янь. Но он был темноволосый, не такого могучего телосложения, как Агнцы, а его лицо было нормальным человеческим лицом. Лицом Феба…

— С ума сойти! — потрясённо прошептала я. — Порядок хочет, чтобы Феб стал его адептом?

— Больше чем адептом. Фактически тем, кем является Хранитель для Хаоса, или Хозяйка — для Источника. Стражем Порядка.

Я сидел на диване в холле своего дома и курил одну сигарету за другой. Фиона и Софи хлопотали на кухне — якобы готовили ужин. На самом же деле они поняли, что мне надо побыть одному, но и совсем оставлять меня не хотели.

Первый шок уже прошёл, и постепенно я успокоился. А успокоившись, собрался с мыслями и стал более трезво смотреть на вещи. То обстоятельство, что я появился на свет по воле Порядка, по-прежнему вызывало у меня протест — но уже не такой решительный, как поначалу. В конце концов, Порядок — одна из трёх Мировых Стихий, и его противостояние с Хаосом при сдерживающем влиянии Источника породило Вселенную в её нынешнем виде, а значит, и меня в том числе. По большому счёту, я должен быть благодарен Порядку за то, что в результате его вмешательства в естественный ход событий я родился именно таким, какой я есть. Иначе был бы другой Феб из Сумерек — может, и очень похожий на меня, но не я.

Однако благодарности я не испытывал. Особого негодования, впрочем, тоже. Бессмысленно обижаться на прошлое, его всё равно не изменишь. Но вот предначертанное Порядком будущее я отвергал категорически. Меня ничуть не прельщала перспектива возглавить один из полюсов мироздания, встать в ряду самых могущественных людей Вселенной. Я никогда не жаждал власти — тем более такой глобальной, по сути безграничной. К тому же — и скрывать это бессмысленно — я панически боялся. Порядок пугал меня больше, чем Источник и Хаос вместе взятые. Он заслуженно считался самой агрессивной, самой необузданной, самой бесконтрольной Стихией — именно потому, что стремился контролировать всё и вся во Вселенной. Его тоталитарная сущность вызывала у меня отвращение.

Я мечтал стать адептом Источника — и имел надежду, что стану им. При определённых обстоятельствах я бы согласился на Силу Хаоса — если бы мне гарантировали, что я не лишусь при этом рассудка. Но ни в самых смелых мечтах, ни в самых жутких кошмарах я не представлял себя адептом Порядка. Это была не моя Стихия — ни в прямом, ни в переносном значении…

Я поднялся с дивана, вышел из дома и подошёл к клумбе с сумеречными розами. К их пьянящему аромату примешивался лёгкий запах гари, от стоявшего с противоположной стороны самодельного алтаря. Как обычно после очередной грозы, самые рьяные из моих фанов явились в Сумерки Дианы, наспех соорудили алтарь и устроили здесь ритуальное воскурение священных трав в честь наследника Громовержца. Моё отсутствие при этом действе их, конечно, огорчало, но они уже привыкли.

Я мрачно усмехнулся, вспомнив, как ещё недавно меня раздражали подобные глупости. А ведь оказывается, что быть новым Зевсом не так уж плохо. И должность понтифика Олимпа совсем не страшна. Это не самое худшее, что может случиться…

За моей спиной тихо зашуршала трава. Я обернулся и увидел Софи, которая шла ко мне с двумя бокалами в руках.

— Фиона заканчивает готовку, — сообщила она. — А пока аперитивчик. Тебе сок или коктейль?

— Сок, конечно.

Я не пил спиртное просто так, для поднятия тонуса или аппетита. Мой девиз был — если пить, то напиваться. Впрочем, напивался я крайне редко, исключительно на весёлых пирушках, и никогда — чтобы просто залить плохое настроение.

Мы присели на скамейку возле клумбы, и я сделал глоток из своего бокала. Сок был мой любимый, яблочный.

— Я прекрасно понимаю, что творится у тебя на душе, — мягко заговорила Софи. — Потому что сама через это прошла. Мне было даже хуже, чем тебе. Представь себе двадцатилетнюю девочку, выросшую в гареме персидского шаха, которая лишь недавно узнала о множественности миров и о том, что сама она — ведьма. И ей говорят: «Ты — Собирающая Стихии. Тебе предстоит спасти Вселенную от катастрофы». Согласись, что ты находишься в лучшей ситуации, чем была я.

— Согласен. Но легче от этого не становится… О, Тартар! Ну почему я?

— Этот же вопрос мучил и меня. Боюсь, ответа на него нет. Просто такой нам выпал расклад в жизни.

Я залпом допил сок и поставил бокал рядом на скамейку.

— Мне всегда казалось, что повелевать Порядком может только женщина.

Софи кивнула:

— Да, это весьма распространённое мнение. И логика тут проста: раз у Хаоса, воплощающего женское начало Инь, Хранитель — мужчина, можно сказать муж, то у Порядка, Стихии мужской, должна быть Госпожа — вроде как его жена. Но оказалось, что сам Порядок имеет на сей счёт другое мнение, и ему до лампочки наши человеческие аналогии. — Она слабо улыбнулась. — Бриан будет разочарован. Он ярый сторонник этой гипотезы.

Бриан Лейнстер был мужем Софи.

— А он не знает обо мне?

— Нет, я ему не рассказывала, — ответила она. — Ни ему, ни кому бы то ни было.

— Кроме Хозяйки?

— Ей я тоже не говорила. И до вчерашнего дня даже не подозревала, что ей хоть что-то известно. Но теперь мне кажется, что она давно это знала. Наверно, ещё когда ты был ребёнком, разглядела в тебе способность подчинить Силу Порядка. Точно так же, как тридцать лет назад она увидела во мне Собирающую Стихии.

— А Хранитель?

— Если раньше он не знал, то после встречи с тобой точно знает.

— И что теперь? Он будет удерживать своих тварей?

— Думаю, постарается. Я с ним ещё поговорю, но и так уверена, что он кровно заинтересован в очеловечивании Порядка.

— А почему сам Хаос не заинтересован?

— Потому что он — естественный антагонист Порядка. Хаос инстинктивно противодействует всему, что делает Порядок. Кроме того, ему выгодна бесконтрольность противоположной Стихии. Необузданная, беспредельная агрессивность Порядка обусловлена отсутствием у него сдерживающего человеческого начала.

— А разве ты…

— Я на эту роль не гожусь. Меня даже нельзя назвать его адептом. Да, часть моей синтезированной Силы исходит от Порядка, и когда я нахожусь в области его доминирующего влияния, Инь и Образ во мне как бы засыпают и ни во что не вмешиваются. Порядок признаёт меня своей, но ни в малейшей мере не подчиняется мне. Контролировать его способен лишь человек, полностью связанный с ним — и только с ним.

При мысли о такой тесной связи я зябко поёжился.

— Знаешь, Софи, мне кажется, что Порядок ошибся. Я не гожусь для него. Мне он никогда не нравился.