Варяги. Надломленный крест - Влад Поляков

И все было бы хорошо, если бы не странное желание Феофано перенести резиденцию как свою, так и императора, своего сына, именно сюда, в Рим. Подобное было… несколько неудобно для его планов. Не опасно, а именно неудобно. Хотя мотивы регентши он понимал. Сакральный центр Священной Римской империи именно Вечный город, это знали все. Недаром и коронации императоров проходили исключительно здесь, в его стенах. Власть земная и власть духовная. О, императоры знали в этом толк! И императрица-мать, да к тому же византийка по крови, отнюдь не была исключением.

Сам юный император должен был прибыть в течение месяца-двух, ну а его мать-регентша и вовсе не собиралась покидать Рим. Это… раздражало, но вместе с тем позволяло через своих шпионов быть осведомленным о происходящем при дворе императрицы без запоздания. Потому и появление людей из посольства в Киеве не могло пройти мимо Папы. А содержание послания секретом не стало, да и сама императрица-мать не особо стремилась делать из него тайну для своих приближенных.

Предложение великого князя Хальфдана было… достойным даже интригана из числа италийской знати. В обмен на кусок от Дании русский князь предлагал помощь во французских делах, равно как и обещание более не беспокоить то, что останется от обрезанной до материковых земель Дании. Выгодное предложение… для империи. Но вредное для Рима. И совсем неприемлемое для него самого, Джованни ди Галлина Альба.

Разумеется, про последнее никто, за исключением совсем уж верных людей, знать не должен. Зато насчет вреда предложения русского князя для Рима и всей христианской церкви – здесь огласки чем больше, тем лучше. Ведь еще не было такого, чтобы идолопоклонники шли не на простую войну за земли и золото, а с целью вернуть на «законное» место своих богов и посвященные им храмы. Уже само объявление подобной цели было унизительной пощечиной всему христианству. Достижение ими своих целей будет еще более серьезным ударом. Ну а ничегонеделанье тех, кто может этому помешать… О, он, Папа Иоанн XV, отлично знает, какой именно ложкой надо помешивать мутное и ядовитое варево интриг внутри Священной Римской империи. Потому и попросил императрицу-мать почтить его своим визитом в Ватикане.

Отправленное Феофано письмо было написано в настолько уважительном и почтительном ключе, что на него просто нельзя было не ответить согласием. Иоанн XV специально постарался, понимая, что это всего лишь слова, которые увидят немногие. Зато то, что не он отправился к регентше империи, а она прибыла к нему, на его территорию, увидят все вокруг. Увидит римская чернь, а ее мнение для него в настоящее время важно. И будет оставаться таковым еще… некоторое время. Недолгое, но все же значимое.

Феофано… приняла приглашение, появившись в Ватикане с небольшой, по ее меркам, свитой и большой, что было вполне обосновано после недавнего покушения, охраной. Когда закончился обязательный для обоих церемониал, начался собственно разговор, ради которого Иоанн XV и пригласил регентшу империи.

Один на один разговора не получилось, хотя сам Папа от такового не отказался бы. Хитрая византийка всегда предпочитала иметь рядом одного-двух советников из числа тех, на которых можно опереться в тех вопросах, в которых она слабо разбиралась. На сей раз советник был один. Архиепископ Майнцский Виллигиз, эрцканцлер империи.

Несмотря на духовный сан, он никоим образом не относился к тем, кого Джованни ди Галлина Альба осмелился бы назвать своим союзником при дворе. Союзником института папства как такового? Несомненно. Усиления влияния церкви? Тоже да. Но был один нюанс, из-за которого эрцканцлер был для него вреден. Архиепископ Виллигиз являлся категорическим противником того, чтобы власть Папы была отделена от власти германских императоров. Да и к тому же Иоанну XII отношение у архиепископа было сугубо отрицательное. Он считал, что покойный Папа был опасен прежде всего для самой церкви.

Поэтому никакого доверия от Папы нынешнему эрцканцлеру ждать не приходилось. Хотя он этого себе и представить не мог. Почтительно поцеловал Иоанну XV руку, после чего, улыбнувшись, отступил назад, заняв место за причудливо украшенным креслом венецианской работы, в котором сидела императрица-мать Феофано. И приготовился, случись надобность, ответить на ее вопросы по той или иной теме. Хотя и догадывался, о чем пойдет разговор.

Впрочем, секретом это не являлось ни для кого их тех четверых, кто собирался участвовать или просто присутствовать. Да, именно четверых, ведь если регентша империи привела с собой сопровождающего, то и Папе грешно было хоть в чем-то ей уступать. Правда его, скажем так, советник был компетентен в несколько иной сфере, чем церковные дела или творящееся при императорском дворе. Ведь невдалеке от Папы, скрывая обезображенное шрамом лицо, стоял не кто иной, как Джованни ди Торрино, с недавних пор назначенный главой личной охраны понтифика.

Назначение это состоялось потому, что Папа решил приоткрыть часть имеющейся у него силы. Не полностью, лишь малую часть. Это было необходимо хотя бы для того, чтобы держать в повиновении италийские рода. Не давать им усомниться в том, что его власть зиждется не только на духовном, но и на материальном… На поддерживающих его клинках, верных исключительно ему и никому больше. И тут известная в определенных кругах и откровенно пугающая фигура ди Торрино была как нельзя более кстати.

Глупо было думать, что Феофано и архиепископу-эрцканцлеру не доложат о том, кто именно стал главой охраны Иоанна XV. Но сейчас и им полезно было узнать о том, что понтифик держит город крепко, не давая всяким недобитым бунтовщикам вновь учинить что-то этакое.

– Вы знаете, императрица, почему я осмелился отвлечь вас от государственных дел, – прервал ненадолго установившееся молчание Папа. – Вера в господа нашего, Иисуса Христа, подверглась гонениям там, где, как мы думали, ее ничто не сможет поколебать. В королевстве Дания, где правит король Свен, верный Риму христианин, продолжающий благое дело отца своего.

– Мы знаем об этом. Наш посол в Киеве прислал письмо. О чем вы, ваше святейшество, также осведомлены.

Мимолетная даже не улыбка, а легкий намек на нее у Феофано. И едва заметный кивок от собственно Папы. Обе стороны знали и понимали, что шпионы – дело естественное.

– Великий князь Киевский… опасен для нас. Для церкви, Рима и даже для империи.

– Неужели и для империи?

– Да. Он умеет доставлять большие проблемы тем, кого посчитает своим врагом. Бывший князь Киевский, Владимир Святославович, лишился трона и был вынужден бежать в единственную оставшуюся верной провинцию. Устроенное Хальфданом Мрачным избиение диких степных племен, чьи набеги досаждали Руси, вселило страх не только в оставшиеся целыми племена, но даже в сердце кагана Хазарии, этого далекого, но все еще сильного государства. Огромный выкуп золотом и торговыми льготами подтверждает очевидное. Затем смерть византийского императора. Очень странная смерть, выгодная Болгарии и Руси.

Взгляд Феофано в сторону эрцканцлера. И тот сразу же склоняется, что-то шепча на ухо своей повелительнице. Та милостиво кивает в знак того, что слова услышаны и восприняты, после чего говорит: