Покоривший СТЕНУ 9: Далахан - Артемис Мантикор

сейчас творится, и вряд-ли смогу туда попасть без помощи магов Гильдии.

— Сегодня нам это не понадобится.

— Почему? — удивилась девушка.

— Альма, спроси у системы, когда нам ожидать продолжения банкета?

— Системный запрос, — тихо уронила рогатая. — Когда появится следующий всадник?

29ч 46мин.

— Откуда ты знал, что так будет? — опешила девушка. Но по разгладившимся морщинкам и загоревшемуся огоньку в глазах понял, что её страх начинает отступать.

— А я и не знал, — улыбнулся я ей в ответ. — Просто совокупность догадок.

— Каких?

— Незачем гнать Ивент галопом, лишая нас всяких шансов. Помнишь, Странник как-то сказал… сейчас уже дословно не вспомню, но соль в том, что Стена всегда стремится к балансу. И методы её работы неплохо описала Серая. Придумать самому себе должность, и, возможно, система ответит тебе и сделает её реальной, отсыпет функций… Если она имеет влияние на Всадников, то они не станут атаковать сегодня.

— Но это… просто догадка, — снова помрачнела Сайна.

— Да, но она подтвердилась. Не зря я после боя со Всадником ни на минуту не останавливал «совиную мудрость». И Стена даже сама нам об этом сказала. Стена «хочет», чтобы мы сразились с Ивентом.

— Ты говоришь, как Эстель… она тоже всё считает, что у неё есть собственная воля и желания.

— Значит, нам нужно пообщаться с ней поближе.

— Смотри, как бы она случайно в твоём гареме не оказалась. Тогда Тия окажется в меньшинстве.

— Не хочу даже знать, о чём ты сейчас. Софью, главное, не тащите… — слова замерли, вместе с облачком пара. — Что это?

В отдалении над городом возвышалась громада высокого храма. Никогда прежде я не обращал внимания на это место, построенное на хребтах домов в той части города, куда мы забрели.

И храм был не пуст. В нём шла служба. На поднятой над городом широкой лестнице к величественному, хоть и сильно обветшалому сооружению, собрались люди. Не проходчики, а простые мирные жители. А у самого входа читал проповедь священник.

Правда, послушать отсюда я её не мог — завывания ветра перекрывали собой любой звук.

Я свернул на улицу, ведущую в ту сторону. Здесь город круто изгибался, будто от аномалии, и она шла резко вверх. От этого вид величественного храма в луче яркого солнца, пробившегося сквозь тучи, казался знаком свыше.

Мелькнули смутные образы воспоминаний из детства и самого первого мира. По сердцу резануло болью, хотя ничего конкретного я не ощутил — просто сильные эмоции. Что-то о том, когда я посещал подобное место в первом мире, где все мы когда-то были детьми.

— Арк? — вывела меня из странного состояния Сайна. — Зачем тебе этот псих?

— Псих? — не понял я.

— Помнишь, я рассказывала. Жрец пастафарианства, обвешавшийся тонной артефактов на волю и основавший свой культ на Стене.

— Это он? — удивился я.

Отсюда я уже мог хорошо разглядеть фигуру священника. Им был высокий худощавый рыжий мужчина с аккуратной рыжей бородой. Одет он был в чёрную рясу с ярко горящим символом веры — овальном нечто с тентаклями и торчащими, как у морской улитки, огромными глазами. Сама же чёрная мантия была изрисована внизу светящимися красками, отчего подол казался кусочком звёздного неба.

Увидев нас, он не остановил проповедь.

— … ибо истинное поражение начинается в душе, а не во внешнем мире! Поэтому лучше бы ты не тревожился о будущем. Тела тленны. Мы не они. Мы — вечная энергия, перерождающаяся в бесконечном цикле…

— Зачем? — бросил я, прерывая проповедь.

Но пастафарианец только улыбнулся. Да и его паства из шести человек не сильно расстроилась.

— Чтобы в своём бесконечном существовании познавать радость, конечно же.

— В мире, полном пытающихся тебя сожрать чудовищ? — удивился я.

— Лучше бы ты не позволял себе видеть плохое, — улыбнулся безумный жрец. В глазах его горел блеск фанатизма, но был он каким-то ясным и добрым, как чистое небо. — Стена направляет нас туда, где нам нужно быть. Ничто не происходит без её ведома.

— И что в итоге? Зачем это всё?

— Ответ ты узнаешь, когда спустишься до последнего этажа, проходчик…

— Я больше не проходчик, — бросил я. Но рыжий пропустил это мимо ушей.

— … Если вдруг окажешься там — позови меня. Я тоже хочу знать все вопросы, на которые постиг ответ.

— А с чего ты взял, что ответы находятся там?

— Я задал вопрос вселенной, и она мне ответила, — улыбнулся он.

— Системе, ты хотел сказать?

— Возможно. Я не обращаю внимания на пути, которыми вселенная говорит со мной. Важна лишь правда. И только она.

— Правда? И в чём она?

— А в том, что сейчас ты отправишься сражаться с монстрами, а мы устроим под открытым небом пьяную оргию, и ни одна тёмная тварь не коснётся того, кто уверует.

— Что ты несёшь? Хочешь вместе со своим маленьким культом покончить с собой в лапах монстров Ивента?

— Как видишь, мы всё ещё живы. Может быть потому, что нас защищает Он?

Жрец картинно поднял голову кверху, где в небе над храмом плавал едва заметный силуэт летающего макаронного монстра.

— Пойдём, Арк, он городской сумасшедший, — повторила, наверное, в третий раз Сайна.

Я нехотя кивнул.

— Ты что, решил уверовать в святые спагетти? — спросила она, едва мы спустились чуть ниже. — Этот парень буквально ходячее надругательство над любой верой.

— Тем не менее, его бог реален.

— Ты же сейчас шутишь? — скривилась механистка.

— Воля, — сказал я. — Его делает реальным суммарная воля верующих. Он же прямым текстом дал понять, что его вера абсолютна. Благодаря амулетам о которых ты говорила, надо полагать. Но всё же. Стена ведь не только монстрам даёт развиваться, создавая новые цепи, но и нам, создавая новые направления развития. Знаешь, я почти готов поверить в то, что Стена действительно даёт подсказки и пытается уравнять шансы.

— Поясни.

— Совиная мудрость… — повторил я. — Стена как-то считывает некий невидимый параметр воли и ориентируется на него. По этой причине здесь нет несуществующих богов. Вопрос лишь в количестве верующих и силе их воли.

— И чем это знание нам поможет?

— Тем, что кажется, я уже знаю, как подобрать ключ к тайнам Ивента.

— Ох. Надеюсь только,