Солнечный зайчик - Павел Викторович Парменов

вывернули ему руки за спину и повели по коридору.

В конце пути виднелся яркий, обжигающий глаза свет.

Зажмурив глаза, Кирилл отказывался верить и реально осознавать действительность.

Еле передвигая ноги, местами спотыкаясь об отслоившуюся на полу резиновую плитку, Кирилл думал только об одном, что за люди его пленили и как можно быть такими циничными и бесчеловечными? Неужели у них нет своих детей, родных и близких? Неужели они не понимают, какое ужасное деяние они совершают?

Руки парня ломились от боли. Охранники вообще не испытывали ни капли сожаления к жертве произвола. Циничные, наглые, надменные ублюдки как прирученные шакалы выполняли все указания Хирурга.

В конце коридора их встречал подготовленный персонал. Человек со скальпелем в руках приказал положить Кирилла на кушетку и пристегнуть его ремнями.

– Не переживай, скоро все закончится, – произнес хирург.

Кирилл не открывая глаз, произнес:

– Да пошел ты, козел.

– Давайте приступать, – обозначил свои намерения врач и подошел к Кириллу.

Прикоснувшись и слегка заглубив скальпель в тело Кирилла, он не смог довести хирургическое вмешательство до логического завершения, внезапно раздался громкий стук. Казалось, что стадо носорогов бежит по ущелью и сметает все на своем пути.

Параллельно с незапланированным вторжением, в здании неожиданно погас свет и в помещение, где совершалась операция, вломились с десяток вооруженных мужчин.

Мельтешащие лучи их ярких фонариков ослепили присутствующих, словно стробоскопы на ночной дискотеке.

Обескураженный черный хирург и парочка его приближенных вассалов встали как вкопанные. Машинально подняв руки вверх и остолбенев от наводящего страх и ужас появления сотрудников ОМОН.

Сметая все на своем пути, вокруг операционного стола собралась внушительная группировка. Посетившие мероприятие люди громко и угрожающе кричали:

– Всем на пол! Кому сказал, ложись! Руки за голову!

Ужасающая показуха, сравнимая наверно только с концом света, в голове мальчика приобрела двусмысленный характер.

– Что происходит? Не понимаю… Так меня сегодня убьют или нет? А может это сон? Я спятил…

И после этих мыслей Кирилл отключился, введенная в мальчика анестезия начала действовать.

Преступников тут же скрутили и уложили на пол, никто с ними не церемонился. Всем досталось сполна: в ход шли дубинки, приклады и самое универсальное средство успокоения – рифленая подошва армейских ботинок.

Ребята из группы захвата, не одобряют подобных действий и настроены крайне жестко, иногда даже чересчур.

Кирилл спокойно лежал на кушетке и просто спал. Ему уже было все равно, что происходило вокруг.

Сотрудники ОМОНа, четко выполнив поставленную задачу, осмотревшись вокруг и удостоверившись, что угроза ликвидирована, приступили к спасению мальчика.

– Скорую, вызывайте скорую! У нас есть пострадавший, нужна срочная медицинская помощь!

В плену у злодеев на содержании в тот момент находилось еще порядка шести человек и каждый ожидал своей участи. Всех их освободили и оказали медицинскую и психологическую помощь.

Кирилла перенесли на носилках в машину скорой помощи, очнулся он от наркоза уже только в больнице.

Чувства перенесенного испытания забыть непосильно ни одному здравомыслящему человеку.

В последствии его ожидали долгие, но безопасные месяцы реабилитации под наблюдением психолога и медицинских работников.

Забегая вперед, хочется отметить, что виновные понесли наказание по всей строгости закона и были осуждены на длительные сроки лишения свободы.

Глава 5. Бегство

В палату вошла мать.

Она уже все знала. Заблаговременно ей удалось поговорить с лечащим врачом и дать объяснения следователю.

– Сынок! – еле сдерживая себя от эмоционального порыва, произнесла мать и бросилась к кровати Кирилла.

– Мама, прости… – скупо произнес Кирилл.

– Я не знал, что так получится!

– Не переживай, – ответила мать. – Теперь все позади, ты жив и это самое главное.

Слезы текли ручьем у обоих.

– Мне сразу же сообщили, как только ты сюда попал.

– Сначала я отказывалась верить, что это ты! Я была уверена, что они ошиблись. Но когда мне показали твое фото, я чуть сума не сошла! Ты не представляешь, как я рада, что ты не пострадал.

– Мама, я в порядке, только почему-то постоянно хочу есть…

Встреча продлилась недолго, врач попросил Алевтину Григорьевну покинуть медицинское учреждение, ссылаясь на слабое самочувствие мальчика.

– Мы его поставим на ноги, обязательно! Не переживайте, у него все будет замечательно! Успокойтесь и возвращайтесь домой. Мы вам позвоним, как только выпишем его из больницы.

– А можно я буду его периодически навещать? – с надежной в глазах обратилась она к врачу.

– Думаю, не стоит. С вашим сыном будут работать лучшие наши специалисты. Вам просто нужно немного подождать.

Мать обернулась посмотреть на сына и вышла из палаты.

– Доктор, могу ли я чем-то помочь? Может нужно отблагодарить кого-нибудь, чтобы к моему мальчику относились хорошо? Он ведь такое пережил! Мне бы не хотелось, чтобы на него кто-то здесь повышал голос или в чем-то его ущемлял.

– Я вам еще раз повторяю, у нас работают только хорошие и внимательные специалисты! Вашего мальчика больше никто не обидит.

Лечащий врач заверил беспокойную мать в положительном результате и проводил ее до самых дверей.

Мальчишка остался совсем один в своей палате. Он радовался мягкой кроватке и свежему постельному белью. Периодически взбивая подушку, он впивался в нее лицом, чтобы вновь и вновь ощутить ее пушистость. На столе всегда стояла вода и вполне себе вкусно кормили, аж три раза в день! Принося еду в палату, как в приличном ресторане. Все то, что его сейчас окружало, приятно радовало и совершенно по-другому воспринималось, нежели мрачная, темная, сырая комната в городском морге.

Наконец-то все позади! Кирилл может спокойно спать и вдоволь есть. Ничего не угрожает жизни и целостности его организма.

Изъятый у хирурга телефон Кирилла ему не вернули, он находился у следователя, как вещественное доказательство. Поэтому было немного скучно. Нетерпимое желание окунуться вновь в безграничное разнообразие информации и социальное общение остро возникало под конец дня, примерно перед сном. А в дневное время он занимал себя, имеющимися там настольными играми и иногда читал книги.

Приятным сюрпризом в палате было портативное радио, которое Кирилл практически не выключал, даже ночью! Голоса людей, были критически необходимы после многочисленных дней тишины. Социализация, потерянная для Кирилла, постепенно возвращалась.

Безмолвное одиночество настолько въелось в его сознание, что по ночам не давало спокойно спать. Ему постоянно что-то мерещилось. Страхи из реальной жизни перенеслись в сновидения и доставали его и там.

Вместе с тем, он не мог нарадоваться возможности безграничного перемещения, пусть хотя бы по территории больницы, но все же это радикально отличалось от тех условий, в которых он находился.

Кирилл прогуливался по коридорам, здоровался с проходящими мимо незнакомыми людьми, был