Лето 1977 - Максим Арх

Конечно, до действия типа — «я вздохнул полной грудью», было очень далеко, но какая-то часть кислорода попала в легкие — уже хлеб.

Я лег на бок, бабушка же, суетясь, присела рядом и положила влажное полотенце мне на лоб.

Бабушка. Вот она сидит рядом и светится. Просто солнце через часть открытой ставни создает некую ауру вокруг её силуэта. Взгляд настороженный, взволнованный и любящий. Как же хотелось бы мне чтоб это был не сон. Я смотрел на неё и не мог вымолвить ни слова. В горле стоял ком.

Так что же со мной? Как такое возможно? Почему я? Божественное вмешательство? Безусловно. Только, Боже мой, зачем?! Разве кроме меня других людей на Земле нет? Разве я именно тот, кто достоин… достоин жить заново?.. И с кем я в голове разговаривал? Крыша поехала или это игры воспалённого воображения?

Пока я тут кувыркался и пытался вздохнуть, я заметил, что тело моё изменилось. Вероятно, каким-то образом трансформировалось.

«Только трансформеров нам и не хватало».

«Ну ничего себе ты слова знаешь», — прозвучал детский голос в больной голове.

«Конечно знаю, — подтвердил я. — Я мультик „Макрон 1“ знаешь ещё когда смотрел? Нет? Тогда, когда ты ещё под стол пешком ходил. Поэтому слово трансформация я произнёс не просто так, а со знанием дела. К тому же я вообще-то как-никак учёный, если „чо“».

Уменьшение формы и объёма вещества, в данном случае существа — это невероятно. Такое изменение агрегатного состояния должно сопровождаться скачкообразным изменением свободной энергии, энтропией.

Посмотрел по сторонам и никаких разрушений, к счастью, не обнаружил.

Также оставался открытым вопрос и о законе сохранения вещества, сформулированный Ломоносовым, который по-простому звучит так: «Если где-то, что-то прибыло, то где-то убыло». Значит переместилось только сознание…

Под одеялом я нащупал сумку с ноутбуком.

«Ну ни хрена себе! Так он со мной переместился? Вот это да, шикарно!.. А что ещё?.». Проверить это пока не представлялось возможным из-за присутствия в комнате бабушки, так что ревизию придётся оставить на потом.

Приблизительный результат обдумывание на скорую руку был таков:

В результате какого-то воздействия сторонней силы, я подвергся переброске в свое прошлое, без потери памяти… Обалдеть!..

Конечно, был и другой вариант, который как не прискорбно это сознавать, исключать было нельзя, — я сошёл с ума, всё это мне мерещится, а сейчас я в горячке хожу по деревне и пугаю мирно спящих граждан, пьяным видом и пистолетом. Я тяжело вздохнул… Будем всё-таки надеяться, что это перемещение сознания, а не «клиника».

Так как же возможно такое? Быть может, это какой-то сбой? Сбой в матрице мира? Что-то такое, что и представить себе никто не мог?! Что-то такое… — сейчас я произнесу, погодите не торопите, — такое, что даже представить себе могли только сёстры Вачовски?!

Сложно конечно было это произнести, но всё же смог!

«Да? А что тут такого интересного?» — спросите вы.

«А вы знаете кто это? Что это за сёстры такие? Нет? Дело в том, что были два брата-акробата, и любили они не бояр-аниме, а научную фантастику. И вот как-то решили они написать роман, который стал потом очень популярен и по нему даже сняли серию суперфильмов».

«Как называется?» — спросите вы.

«Да просто — „Матрица“», — отвечу я.

«Нет, Александр. Ты что-то перепутал. Или ты врёшь», — скажите вы и напомните мне, что роман написали братья Вачовски. А я наберу воздуха и соглашаясь скажу:

«Да. Вы абсолютно правы. Были братья, а теперь стали сёстры. Толерантненько, правда?!»

«Ну ни х** себе! Во дела!» — воскликните вы и будете правы.

Все эти мысли мгновенно пронеслись в голове, но ясности не прибавили.

Так, что же — сбой матрицы?..

Я сел на кровать и уставился на бабулю.

— Ну что ты сынок, ложись, ложись. Полежи немного, — говорила она. Не знаю почему, но бабуля, как правило, называл меня либо по имени, либо сынок. Внуком же почти никогда не называла.

Я встал и на ватных ногах подошел к зеркалу. Из зеркала на меня смотрел ребёнок. Всмотревшись в своё отражение, я понял — бесспорно это я. Это я, только очень молодой и смутно знакомый. Волосы над верхней губой — усы, только начали чернеть. Густые тёмные волосы на голове с причёской а-ля — «Beatles». Ровный нос, ещё не сломанный в драке. Карие глаза. В общем, обычный русский парень с обычной русской внешностью.

Обернулся на бабушку, которая смотрела на меня во все глаза и что-то прочитала.

— Саша, Саша, ложись. Что ты молчишь? Что ты молчишь Саша? Ты можешь дышать? Что это было Саша? Нужно немедленно к врачу. Нужно бежать звонить в скорую. Саша… — беспокоилась она.

… И ещё, и ещё… Я лёг.

— Всё нормально бабуль, не волнуйся.

— Ой Саша у тебя, что горло заболело? Какой у тебя грубый голос. Давай сейчас горячее молоко сделаю.

— Нет не болит. Всё хорошо. Не волнуйся, — успокаивал я как мог. Муть в глазах практически исчезла, в ушах перестала звенеть, и они стали нормально слышать.

«Ух… Вот это накрыло». Всё. Вроде нормально. Отошёл. И хорошо, что отошел, в смысле, всё нормально, а не отошёл в мир иной.

— Бабуль! Всё! Успокойся, — сказал я и вновь встал на ноги. — Всё хорошо…

Я встал с кровати и прошел из сеней, где лежал в большую комнату. Посмотрел на стену. Там висел отрывной календарь. К чему-то подобному я уже приготовился, но всё же…

Посмотрев на календарь, я впал в ступор.

— Ба, — обратился подросток к стоявшей рядом бабушке, — скажи пожалуйста, сегодня какое число?

— 26 июля. А ты что забыл?

— А год 1977 от Рождества Христова? — спросил я уже всё поняв.

— Да-да. 1977 от Рождества… — тоже впала в ступор бабушка. — А ты что?.. Забыл? — забеспокоилась она.

— Нет. Всё нормально. Это я так — шучу… Просто