Закон маятника - Вероника Вереск

– Вы же знаете, Виталий Максимович, это мой основной метод работы. Проникнуть внутрь, почувствовать атмосферу места. Именно так мне удается постигнуть самую суть дела.

– Да, разведка боем – великое дело! А не испугаетесь туда во второй раз лезть, Виктория Евгеньевна?

– Зачем же так официально? Для вас просто Виктория. Если бы я боялась хоть чего-то на свете, выбрала бы себе другую профессию. Мне даже ночью туда залезть – как нечего делать! Даже если там есть собаки, меня это не остановит. Я с ними прекрасно нахожу общий язык.

– Что вы, откуда у прогорающего НИИ деньги на охрану с собаками? За такую зарплату и охранники не должны особенно усердствовать. Встанут пару раз за ночь, помаячат перед камерами, и то если знакомого хакера нет.

– При чем здесь хакеры? Я начинаю чувствовать себя дремучей и совершенно отставшей от жизни.

– Вам, Виктория, просто не доводилось с этим сталкиваться, вот и все. На самом деле все проще пареной репы. Делается видеозапись, как охранник бдительно обходит территорию по всему периметру, закольцовывается и сливается по нужному адресу. Начальство довольно, а сотрудник где-нибудь в бытовке спит без задних конечностей.

– Видели бы вы того, с кем я столкнулась в прошлый раз. Прямо Терминатор в русском варианте. Хотя, может, и правда какой-нибудь бывший спецназовец подрабатывает.

– Скорее всего, его там уже нет: такие, как он, на спокойной работе не задерживаются. Адреналина им не хватает… Итак, договорились? Сегодня ночью у нас экспедиция в лабораторный корпус. Честно говоря, мне и самому было бы любопытно туда заглянуть. Вдруг и в самом деле получится выяснить что-нибудь, относящееся к делу. Вы случайно не знакомы с сериалом «Место преступления»?

– Пока не доводилось посмотреть. А вы подумали, как мы проникнем в здание? Отмычки нам не потребуются: у меня есть ключ от черного хода. Мы откроем дверь и попадем сразу на второй этаж. Нет, как он ко мне попал, я вам не расскажу. У журналистов тоже бывают профессиональные тайны.

Не случайно любимым героем детской книги у меня был Рики-Тики-Тави с его девизом «Иди, разузнай и разнюхай!». А еще я стараюсь не упускать возможностей. Не зря Фортуну изображают в виде женщины с длинной челкой и обстриженным затылком. Не успел схватить ее за волосы, пока не отвернулась, – и все! Дожидайся следующего раза, который еще неизвестно когда соизволит произойти.

Это я к тому, что остаток времени до прибытия в Петербург был посвящен изучению сайта НИИ сыпучих материалов и переписке с руководителем сего предприятия – неким Павлом Васильевичем. Он любезно согласился встретиться со мной и, так как он пребывал на больничном – вся эта история изрядно подточила его здоровье, – приглашал посетить его в квартире на Петроградской. Он и супруга Зоя Александровна всегда рады гостям.

Что же, поездка ожидалась плодотворная. А в Москве Гена, надеюсь, что-нибудь да накопает по делу Николая. И тогда можно будет с чистой совестью сказать Аллочке, что старалась изо всех сил для ее подзащитного.

Тем временем за окном замелькали пригороды Петербурга, а затем поезд неспешно втянулся под крышу Московского вокзала. Виталий Максимович встретил меня у поезда. Несмотря на ранний час, он буквально излучал энергию и бодрость. Без шапки и в распахнутой куртке поверх костюма, как будто промозглый питерский холод его не касался.

– Добро пожаловать в Северную столицу! Как доехали?

– Прекрасно, отдохнула за эти несколько часов. Что-то зябко, как вы живете в такой постоянной сырости?

– Не только живем, но и процветаем. Лично мне, когда уезжаю надолго, сырости этой уже не хватает. Вас куда доставить – в гостиницу?

– Мне лучше сразу взяться за дело. Собираюсь повидать Павла Васильевича: не просто же так он согласился встретиться, да еще и в гости позвал. Не иначе что-то интересное приготовил. Журналистскую интуицию не обманешь.

– Мы, юристы, больше пользуемся дедуктивным методом, – улыбнулся мой собеседник. – И если рассуждать логически, после прогулки в лабораторный корпус вам будут очень кстати несколько часов спокойного отдыха. Здесь неподалеку, на улице Марата, есть мини-отель – уютно, спокойно и цены вполне человеческие.

Немного поразмыслив, я согласилась, но с крохотным условием: по дороге Виталий Максимович расскажет мне последние новости с процесса.

«И это называется зимнее утро», – мысленно простонала я, разглядывая витрины и стены домов, окутанные даже не утренним туманом, а чем-то похожим на лондонский смог. Одинокие фигуры прохожих, казалось, с трудом пробивались сквозь эту тяжелую влажную завесу.

Голос Виталия Максимовича доносился до меня, будто сквозь толстую сырую подушку. С трудом улавливая смысл его слов, я все-таки поняла самое главное: судебное разбирательство топчется на месте, а юристы «Хоббитании» бегают по кругу, будто цирковые пони.

В небольшой гостинице, занимавшей целый этаж старинного дома, действительно оказалось очень уютно. Мягкий диван в стиле позапрошлого века так и манил прилечь, но какой может быть отдых, когда в руках вот-вот окажется ценнейшая информация? До сих пор мне доводилось видеть лишь документы по арбитражному делу и общаться исключительно с потерпевшей стороной, то есть с ОАО «Хоббитания». Интересно, как объяснит руководитель института все эти подозрительные купи-продай? И главное, почему, поставив в идиотское положение крупную фирму, уже выплатившую им хорошую сумму, нужно так откровенно интриговать, чтобы все досталось скоропалительно созданной фирмочке с неприлично маленьким уставным капиталом? Что же, сейчас я все узнаю.

Дорога из центра до Петроградской, где обитал руководитель НИИ сыпучих материалов, даже на такси заняла гораздо больше времени, чем я рассчитывала. И как тут все могут ездить по таким дорогам? Сплошные колдобины, на каждом перекрестке пробка, несмотря на то, что для большинства взрослого населения сейчас самый разгар рабочего дня! Впрочем, таксист – усатый дядька с улыбкой Челентано – не только не нервничал, но и попытался развлечь меня беседой о недавних политических новостях и «видах на урожай». Но, когда я занята делом, ничто постороннее меня не интересует. Хорошо, что Виталий Максимович пообещал потом встретить меня на машине. Тратить свои драгоценные нервы таким образом не только непродуктивно, но и глупо.

К счастью, когда я почувствовала, что еще немного и мое терпение начнет истощаться, такси затормозило перед ажурной решеткой, закрывавшей внутренний дворик, так называемый курдонер.

Поднявшись на четвертый этаж пешком (лифт не работал), я оказалась перед дверью, обитой потертой рыжей кожей. Рядом поблескивала старинная латунная табличка, согласно которой здесь обитал почетный член императорского географического общества.

– Ну вот, наконец, вы посетили наши пенаты! – поприветствовал меня старичок с седой бородкой, как у Айболита, и в потертом старомодном костюме. – Восхищен вашей отвагой и решимостью, истинно восхищен! – продолжал он, помогая мне снять куртку и пытаясь поцеловать руку. – Зоя Александровна, моя супруга, – представил он стоявшую рядом худенькую старушку в темном бархатном платье с кружевным воротничком и гладко зачесанными волосами, как у балерины. – Прошу в гостиную!