Невеста со скальпелем. Книга 1 - Мстислава Черная

Потрогала шею, локтевой сгиб ближайшей ко мне руки, внутреннюю сторону бедра — медленно, но температура спадает.

— Ты… что…

Надо же было ему очухаться в самый неподходящий момент!

— Лечу, как умею. Ты, знаешь ли, у меня первый.

Первый, не только в смысле применения магии вместо химии, но и первый «стационарный» пациент. На скорой я была частью бригады, мы оказывали экстренную помощь и доставляли пациента в больницу, задумываться о длительном лечении мне не доводилось.

— Как самочувствие?

— Лучше.

— Вернусь через пять минут.

Про няню и оставленную без присмотра Мрысью забывать нельзя.

Начала я с соседней комнаты и, открыв дверь, остолбенела от изумления. Мрысья подошла к делу с неожиданным размахом и шуровала намотанной на щётку влажной тряпкой по потолку и стенам. Мебель крепкая девица в одиночку сдвинула и уничтожала грязь в самых труднодоступных закутках, куда слуги не заглядывали даже в лучшие годы усадьбы.

Хм, я бы не отказалась девочку при себе оставить. Может, предложить? Ладно, дальше видно будет.

Мрысья не обратила на меня ни малейшего внимания, и я прошла мимо.

— Нянюшка? — постучалась я в спальню.

— Мили…

— Нянюшка, боюсь, Мрысья не успеет сегодня отмыть твою спальню, но ночь ты сможешь провести в будуаре. Видела, как Мрысья старается?

Няня осторожно кивнула:

— Старается, спору нет. Но девица со странностями. Разве было хорошей идеей выбирать её?

— Нянюшка, она десятерых стоит, вон как шкафы ворочает.

— Ты изменилась, Мили.

Я чудом не вздрогнула.

— Няня, это плохо?

— Мили… Это замечательно. Но я беспокоюсь о тебе.

— Нянюшка, не стоит. Нам улыбнулась большая удача… Небесная удача, — поправилась я, с трудом выуживая из памяти куцые обрывки знаний о местной религии. — Можешь быть уверена — не пропадём. Тебе бы свежим воздухом подышать.

Няня покачала головой, и я не стала спорить. Достаточно взглянуть на её ноги. Никакое платье не помешает увидеть — ноги толстые, как у слона, распухшие, отёкшие. И сама няня грузная. Тут медиком не надо быть, очевидно что у неё серьёзные проблемы с обменом веществ. Возможно, застой лимфы. Варикоз — почти наверняка.

— Няня, поужинаем здесь? Или тебе не понравилось?

— Чудесно, Мили.

— Я могу для тебя что-нибудь сделать?

Няня качнула головой.

— Тогда не скучай. Если я понадоблюсь, пошли за мной Мрысью.

Уборка полным ходом, няня не жалуется, удочку на тему небесной благодати я закинула…

Бегом к пациенту!

Оставлять парня без присмотра теперь откровенно страшно.

Волновалась я зря. Парню было заметно лучше. Он даже умудрился дотянуться до одеяла и затащить его себя. Спрашивается, чем простынка не устроила? Я нашла в комоде и перед уходом укрыла.

— Знобит? — уточнила я, хотя трясущимся от холода парень не выглядел.

— Нет.

— То есть ты решил вскипеть?

Полностью стаскивать одеяло я не стала, откинула до половины, коснулась кожи рядом с багровой полосой. Горячо, но уже в рамках приемлемого.

— Ты сменила магию нитками?

Заметил.

— Да, сменила. В лесу без магии смерти я бы не справилась, а дома… Я ошиблась, моя магия тебя убивала.

Скрывать я не собиралась, как и оправдываться.

Моя ошибка меня напугала, заставила сомневаться в своём профессионализме, но вины за собой я не чувствовала. Я сделала всё, что могла, помочь пыталась от чистого сердца, и благодаря магии в тех условиях сделала во сто крат больше, чем рассчитывала. Что касается ошибки… Увы, даже самые опытные медики от них не застрахованы. Впредь буду умнее.

— Естественно, что магия смерти убивает.

— Я об этом ничего не знала. Я вообще о магии ничего не знаю. Пользуюсь исключительно интуитивно, формулирую мысленно задачу, и либо срабатывает, либо нет.

— Ты странная.

— Угу. Укрыть?

— Укрой.

— Ужин через час, отдыхай.

Я утащила корзину и, чтобы остатки обеда не пропадали, смолотила их в кабинете — компенсирую полуголодный образ жизни, который Мили пришлось вести в деревне.

Расспросы касательно законодательства пришлось отложить. Эх, а ведь так зудело… Я вернула корзинку Мрысье. К моему приходу девушка разгромила гнёзда пауков, изничтожила пылищу на потолке и стенах и успела переключиться на мытьё окон.

— Брышня, ужин мамка сготовит.

— Хорошо.

Бедная женщина… Заездят её в этой семейке медведей.

До вечера ещё пара часов, надо потратить с пользой.

Я отправилась на поиски библиотеки. Как минимум, выясню, насколько плохо у меня с грамотностью. Не смогу читать — заставлю парня рисовать мне алфавит. Эх, ещё же каллиграфию осваивать. Не скажу, что у меня «врачебный» почерк, пишу размашисто, в меру понятно. Но здесь то искусство выведения букв оттачивают годами! Хотя… Поклоны, реверансы тоже оттачивают, а я даже элементарных формул вежливости не знаю. Очень, например, сомневаюсь, что мой пациент из тех, кому можно «тыкать». Но попытаюсь перейти на «вы» и начать раскланиваться, смотреться будет просто глупо. Да и не злиться он уже, как мне кажется. Отчасти привык, отчасти понял, что иначе у меня просто не получается.

Библиотека ждала меня на первом этаже и встречала полупустыми стеллажами. Как я и предполагала, всё ценное из усадьбы выгребли, но кое-какие книжки остались.

Я открыла стеклянную дверцу книжного шкафа. Пальцы тотчас посерели от пыли. Книги такие же грязнули? Похоже. Я вытащила первую попавшуюся и подошла с ней к окну, открыла створку, раскрыла книгу.

На первый взгляд убористые закорючки совершенно не знакомы, не кириллица, и не латиница. Но если постараться абстрагироваться от привычных букв, попытаться окунуться в воспоминания Мили, как мама представила ей строгого старика, как он положил перед ней чистый лист бумаги, лихим росчерком начертил кружок с двумя кривыми палочками и одной петельной, а затем заставил повторять, даже не объяснив, что букву можно «разбить» на составные. Я поморщилась. То, что отец нашёл абы кого, я не удивлена. Но почему мама за учителем не проследила?

Я смотрела в текст, и постепенно отдельные значки обретали смысл. Больше всего меня порадовало, что запись звуко-буквенная, то есть близка к привычной мне. Никакой клинописи, никаких иероглифов.

Сколько в алфавите букв? Память молчала. Почесав кончик носа, я вернулась к шкафу, сгребла с полки пять книг, добавила к ним взятую раньше шестую и потащила в кабинет. Разбираться буду за столом, буду выписывать отдельные слова, слоги, буквы, а напротив помечать привычный аналог. Частично вспомню, частично догадаюсь, частично пациента напрягу.