СердцегрыZы - Анна Андрианова

«Дура, какая же я дура», — думала Виолетта, когда он открывал дверь.

«Счет один ноль. Тридцать секунд до окончания матча», — улыбался Олег.

В роскошном кожаном салоне лимузина охлаждалась в ведерке бутылочка Dom Perignon.

— Предлагаю выпить за наше новое первое свидание. Теперь у нас все будет по-другому. Не так, как раньше… — Олег открыл шампанское и разлил пенящуюся жидкость в бокалы.

Виолетта не верила своим ушам. Это был сон, которого она, казалось, ждала вечность! Но все же чувство самосохранения не давало покоя.

— Я… я… больше не хочу тебя видеть! — еле выдавила она. «Пусть знает наших!»

Олег закрыл ей рот поцелуем. На секунду девушка разомлела, но через секунду оттолкнула его и выпрыгнула из машины.

— Мне пора!

Олег остался со своей романтикой, бутылкой шампанского и удивленным водителем. Радио играло гимн всех влюбленных.

В арсенале его бесчисленных примочек и уловок, который постоянно пополнялся новыми креативными придумками, хранился один стопроцентно выигрышный ход. Но Олег не спешил его использовать. Это было бы слишком жестоко по отношению к ней…

Водитель лимузина дал задний ход. Виолетта дрожащей рукой вставила ключ в зажигание и тронулась с места. Нет ничего страшнее страха потери и нет ничего ужаснее предчувствия этого страха.

Виолетта решила сегодня же позвонить своему психологу. А Олег, выпустив в небо шарики, направился к зданию Гуманитарного университета посмотреть на подготовленных к весне студенточек с веселыми лицами, готовых незамедлительно прыгнуть в его шикарную машину. Нет, он не собирался ни с кем знакомиться. Ему доставляло удовольствие просто наблюдать за тем, как красавицы замедляют шаги около его тачки. За какой-такой фифой из их богадельни приехала такая машина?

* * *

Пушкинский кинотеатр собрал весь бомонд города Москвы и его окрестностей, а также журналистов глянцевых журналов и простых тусовщиков. Гламурная вечеринка собралась на премьеру фильма Бондарчука «9 рота». Никита и Дима, естественно, тоже были здесь.

— Толпа кривляющихся павлинов! — брезгливо уронил Никита, осматривая публику.

— Нечего на зеркало пенять, коли рожа крива. Мы ведь такие же. Расслабься и наслаждайся, — как всегда оптимистично пропел Дима.

Никита с негодованием посмотрел на него. «Как можно находить позитив в этих никому не нужных массовых вылазках?»

— Я всегда тебе говорил: будь проще, и люди к тебе потянутся. Ведешь себя, как дряхлый старик!

Никита огрызнулся бы на замечание весельчака-друга, но внезапно застыл на месте. Он перестал дышать и наблюдал, как через толпу разодетого народа, пробиралась высокая, элегантная девушка, притягивая взгляды. В прошлом манекенщица, в настоящем жена банкира. И его, Никиты, сногсшибательная Муза.

Он следил за ней, не отрывая взгляда, и думал о том, какой гад так коряво написал сценарий его жизни.

Но Муза прошла мимо, даже не обратив на него внимания. Ураган злости и ярости захлестнул его. Правый глаз Никиты начал дергаться, и он поспешил прикурить свою вонючую сигару. Она даже не узнала известного кинопродюсера и своего бывшего одноклассника.

Никита постарался пошире раздвинуть ноги, чтобы увереннее стоять на полу.

В дыму сигары все поплыло перед глазами. Лица и голоса настоящего мешались с переживаниями прошлого.

Никита воспитывался мамой и рос в очень бедной семье. В детстве мальчик был закрытым, замкнутым, очень ранимым и сентиментальным. Плакал не только в подушку, но и даже на уроке, если учительница отчитывала его при всем классе. Никогда не дрался с мальчишками и не дергал девочек за косички, а вместо гулянок после школы предпочитал смотреть кино и читать книжки. К девятому классу средней школы вся классическая литература была им не только прочитана, но и осмыслена. На характере сказывалось мамино воспитание — Никита рос романтиком. Начиная с пятого класса он ухаживал за самой красивой и неприступной девочкой. Писал ей письма, придумывал стихи, дарил цветы и провожал домой. Но девочка лишь позволяла ему любить себя — впрочем, как и всем остальным. К концу школы он все же увлек ее своей начитанностью, романтизмом и чистотой отношений — в отличие от других мальчишек, которые в этом возрасте мечтали лишь о сексе. Никита был другим. Ему нравилось гулять под луной, смотреть и обсуждать фильмы, сочинять стихи, придумывать рассказы, разыгрывать для нее сценки.

На первом курсе института они начали встречаться, и мужчиной Никита стал именно с ней, он просто боготворил ее. Но вскоре девочка приглянулась сыну нафаршированного машинами и квартирами «папика» и ушла от Никиты.

Никита решил вернуть ее во что бы то ни стало. Он поставил перед собой цель: стать известным и богатым козырным женихом. И доказать ей, что она была не права. «Она узнает о моем успехе и поймет, что ошибалась, поймет, что я намного лучше всех ее ухажеров, и вернется ко мне». Так он мечтал.

Добившись известности, он светился во всех без исключения СМИ, давал интервью без разбора, по любому удобному поводу устраивал вечеринки и презентации.

На одной из премьер его нового фильма Муза появилась со своим мужем и дружески поздравила Никиту с аншлагом. Он понял, что не нужен ей ни с деньгами, ни без. Она никогда не любила его. Любовь невозможно заслужить, отобрать и выпросить. Она либо есть, либо ее нет.

Никита возненавидел себя и весь мир. Еще какое-то время он тщетно пытался верить в возможность любви, но второсортные самки, попадающиеся ему на пути, не стоили мизинца Музы. Она была его стимулом. Она сделала его тем, кем он стал. Получив статус продюсера, счета в банках и вседозволенность, он потерял самое главное — себя. Потому что настоящим он остался в том времени, когда был с ней.

Он больше не подпускал к себе журналистов, не заводил друзей, отказывался от серьезных отношений с женщинами и скрылся в своем мирке хаоса и обиды. Закрыл свое сердце навсегда, выбросив ключик. Но где-то далеко-далеко в подсознании теплилась надежда на то, что они еще встретятся. Точка еще не поставлена…

Начался фильм, фойе опустело. Где-то далеко чуть слышно раздавался голос, как из подземелья:

— Ник, Ник, ты что, Ник? Все нормально? Ник, ты где?

Дима щелкал пальцами у лица Никиты, испуганно заглядывая в глаза.

— Да здесь я, здесь! Просто вспомнил… Забыл, надо позвонить! — огрызнулся Никита и как в тумане побрел к выходу. Все его усилия, цели и стремления были напрасны. «Она даже не заметила меня. НЕ ЗАМЕТИЛА».

Он спустился по длинной лестнице в парк к фонтану и долго стоял на улице, не двигаясь с места.

«Все было напрасно».

* * *