Кэшбэк. Белые столбы. Беседы - Олег Мусаев

Павел спустил трусики и наклонил Иру.

Как и договаривались с бывшей женой Фельдмана, к «лежащему небоскребу» на Варшавке, где она работала, Павел подъехал к концу дня. Он бывал неподалеку. Производство Валерия Ивановича, а он арендовал площади на бывшей ткацкой фабрике, было на той же стороне через два здания. Оформив пропуск в «штаб-квартиру», Павел нашел отдел рекламы и общественных связей, открыл дверь и вступил в женское многоголосье. Он созванивался с Мариной, но не знал ее в лицо, поэтому потратил несколько минут, чтобы сориентироваться. От одного стола сотрудница кричала:

— Марина! Фирма предлагает оригинальные кружки-хамелеоны: при комнатной температуре цвет матовый или черный, а после наполнения горячим напитком проявляется на поверхности рисунок или логотип!

Черненькая женщина средних лет в дальнем углу, за большим по размеру столом, реагировала:

— Уточни минимальное количество для воспроизводства нашего лого!

Павел представился. Бывшая жена Фельдмана приветливо улыбнулась, вспорхнула из-за рабочего места и со словами: «Нас ждут!», решительно направилась к желанному визитеру и вместе с ним из комнаты. В спину раздалось умоляющее:

— Марина! Ребята третий день обрывают телефон, предлагают креатив календаря!

Марина резко оборвала:

— Не надо! Рано!

В лифте она пояснила: «Идем к куратору!». Тон голоса был таким, как будто они были знакомы сто лет.

В большом кабинете куратором оказалась светловолосая с полными щечками в темно-синем деловом костюме женщина, Оксана Сергеевна. Приподнявшись и протянув мягкую ладошку, она жестом пригласила садиться за приставленный столик.

Марина начала солировать:

— Фирма Внешнеторговой организации, надежная, имеет большой опыт в поставке полиграфической и сувенирной продукции!

Оксана Сергеевна, внимательно выслушав подчиненную, поинтересовалась:

— Относительно наших условий платежа, «постоплата в течение 30 дней после поставки», проинформировали? Наш вариант договора, отработанный юристами, показывали?

И, получив от Марины положительный ответ, она на прощание добавила:

— Тогда ждем первых результатов!

Спускаясь вниз на лифте, Марина предложила:

— Детали обсудим в машине!

Павел сидел в своей машине на стоянке сотрудников, ждал Марину и «переваривал» итоги. Такого разворота переговоров он не ожидал. Постоплата, да еще в течение 30 дней означала, вспомнив упоминание Фельдмана об объемах, что надо вложить крупную сумму денег, а потом после сдачи продукции — ждать месяц. С другими заказчиками было просто: те платили 100 %, фирма «ЛЕВАП» размещала по более низким ценам у производителя и маржа — в кармане. А тут, во-первых, где взять такие финансы, во-вторых, а если что-то не так и не примут персонализированную продукцию, куда ее девать? В-третьих, приняли и 30 дней нервотрепки.

Появилась Марина. Пересев в ее машину, Павла резанула неряшливость салона: под ногами валялись обертки жвачки, выдвинутая пепельница полна окурков, на заднем сидении валялись пакеты не первой свежести.

Помолчав, закурили и Павел начал:

— Марина! Геннадий Исаевич предупредил об нюансах сотрудничества. Я согласен. Но о «постоплате» и «отсрочке платежа» разговора не было! Нельзя ли рассмотреть какую-нибудь частичную предоплату?

— Павел! Вы же слышали — у нас такие условия! Зато с ценами не «прессуем», фирмы, готовые с нами работать, лезут из всех щелей! Об 30 днях не беспокойтесь! Как только получу счет, я быстро соберу визы и передам в бухгалтерию! Так что?

Павел медлил, а потом предложил:

Давайте начнем с чего-нибудь простого, например, ручки с логотипом! Посмотрим друг на друга!

Марина согласно кивнула:

— Хорошо! Посмотрим друг на друга! Заказ на канцелярку готовы разместить на следующей неделе!

На этом расстались. Павел понял, что надо что-то предпринимать. «Предприниматель!» — иронично подумал он про себя.

Кредит брать не хотелось — сделка с соками отбила желание. Тогда заемные средства были получены без залога, банковской гарантии, но под 198 %.

Павел на курсах английского языка, которые проходили в здании Внешнеторговой организации, познакомился со своим ровесником — Андреем. С ним сразу сложились теплые отношения: если кто-то из них отсутствовал — обменивались материалами пропущенных уроков. Тогда Андрей оформлял документы для регистрации банка. Попытка Павла заняться продуктами питания привела к нему, и тот под честное слово Павла одобрил кредит.

Перед глазами Павла всплыла картина. Когда кредит был погашен, вместе с Ольгой Евгеньевной они приехали в банк — закрывать конечные документы. Заглянули в кабинет Андрея, тот священнодействовал: подписывал бумаги, стучал печатью и попросил побыть в приемной.

Дальнейшее происходило как-то буднично. Ожидая, они обратили внимание как из коридора появились три верзилы в коже с маленького роста человечком. Приблизившись, они отодвинули девушку-секретаря, открыли дверь и вошли вовнутрь, а минут через десять спокойно покинули помещение. Когда Павел с Ольгой Евгеньевной вновь попали в кабинет, Андрей судорожно пил воду и потухшим голосом сообщил, что теперь подпись его нелегитимна, печать отобрали, и он — не Председатель правления банка.

Путь лежал на Леонтьевский переулок в особняк Морозова. Здание на манер терема в псевдорусском стиле и пристроенное позже крыльцо с колоннами-бочонками местами осыпалось штукатуркой. Плачевный вид огорчал, поскольку в этот год — год 50-летия кончины Сергея Тимофеевича Морозова, основателя коллекции, открывшего публике первую русскую матрешку, было принято Решение о воссоздании Музея народного искусства. Среди предметов резьбы и росписи по дереву, керамики и вышивки на втором этаже несколько комнат арендовал Кыжьянов Юрий Леонидович.

Высокий, худой он увлекался по моде того времени большим теннисом. Его отец был военнослужащим, и родился Юрий Леонидович после войны в Восточной Германии, где долго жил, но школу заканчивал в Москве. Он владел немецким языком, и после института бывал на «родине». Кыжьянов говорил тихо, приветливо, располагая к себе собеседника, любил вставлять в речь присказки, каламбуры.

Прижилось другое название особняка — Музей народных промыслов. И в начале разговора на вопрос: «Как дела?», Юрий Леонидович обычно реагировал: «Промышляем потихоньку!».

В начале 90-х Кыжьянов стал завозить из Германии письменные принадлежности. В городе Химки организовал склад и скромное (несколько станочков) производство по нанесению методами тампопечати и лазерной гравировки логотипов на предметах.

Самую большую из арендованных комнат он обустроил, как модно было говорить, в шоу-рум — демонстрационную, где в шкафах с внутренними зеркалами были представлены образцы канцелярки, а рядом, взгляд обязательно задерживался, стояли теннисные ракетки в чехлах с надписями «WILSON», «HEAD». В этой комнате Юрий Леонидович и проводил переговоры.

Павел не раз приезжал к Кыжьянову. Несколько сделок было реализовано. В последнее посещение, а руководитель фирмы «ЛЕВАП» был с Татьяной Петровной, когда та извиняющимся тоном произнесла, что заказ маленький, Юрий Леонидович сакраментально ответил:

— Курочка по зернышку клюет и сыта бывает!

Кыжьянов за столом сидел напротив, держал типографским способом напечатанный синий прайс-лист немецкой фирмы, прикрывая его от посторонних глаз, и озвучивал цену в долларах интересующей