Ненавижу за любовь - Марина Серова

Я завела руку мужчины за спину и повела его вон из кафе. Он сначала ошалело косился на меня и пытался освободить руку, но его попытки были обречены на провал – от моего захвата редко кому удавалось освободиться, а уж такому нетренированному пузатому толстяку тем более. Я вывела его на свежий воздух.

– Еще раз устроите скандал – будете сидеть в каталажке! – пообещала я ему напоследок.

Я вернулась в кафе, расплатилась, выслушала благодарность от официантки и направилась к машине.

Магазин «Счастливый дантист» находился на улице Казачьего Атамана, недалеко от железнодорожного вокзала. Я припарковалась и подошла к магазину. К входной двери вели несколько ступенек. Я поднялась, открыла дверь и вошла внутрь. Слева у окна за компьютерным столом сидела молодая светловолосая женщина с ярким макияжем и что-то увлеченно рассказывала другой, стол которой находился чуть поодаль. Эта женщина выглядела немного постарше и не так эффектно. По левой стороне стояли стеклянные стеллажи с выставленными в них принадлежностями.

– Здравствуйте, – поздоровалась я с ними.

Они только кивнули и продолжали беседовать. Я стала рассматривать полки с товаром, а сама краем уха слушала разговор женщин.

– Представляешь, Ларис, – сказала молодая, – Джейсон Стэтхем с виду такой весь брутальный… а оказалось, что гей!

– Да ты что? Да ладно, не может быть!

– Точно тебе говорю!

– Наташ, так что же это получается, Джордж Клуни не гей, а Стэтхем – гей? Вот ничего себе, какой поворот событий!

– Даа-а-а, вот так вот, теперь гадание на ромашке проходит не в формате «любит не любит», а «гей не гей».

– Вот дожили! А мой старший от него просто фанатеет, говорит, что Джейсон настоящий пацан.

– А у меня муж балдеет от фильмов с его участием, особенно от «Перевозчика». Считает его эталоном настоящего мужика! Вот и не знаю, как быть-то теперь, выложить ему правду про его кумира? Прямо боюсь за нежную мужскую психику.

– Да-а-а, дела…

Сотрудницы «Веселого дантиста» замолчали и уткнулись каждая в свой компьютер. Послышались щелчки мыши и удары по клавишам, но спустя несколько минут дамы, не выдержав эмоционального голода, снова начали обмениваться новостями.

– Ой, Ленчик-то наш! – начала Наташа.

– Что такое? – оторвалась от компьютера Лариса.

– Да вот, – Наташа понизила голос, – со вчерашнего вечера весь сияет, как медный грош!

– По какой причине?

– А фиг его знает. Да, жену свою он сегодня отправил на заграничный курорт, вот поэтому, наверное…

– Где он деньги-то взял? Ведь все время плачется, что не хватает ему.

– Не хватает? Я могу тебе сказать, чего ему не хватает, да только… Ой, вот он идет, уже к лестнице подошел… Тссс…

Дамы быстро вернулись к своим компьютерам и резво застучали по клавишам. Потом, увидев, что шеф уже наполовину открыл входную дверь, как по команде растянули рты в улыбке и синхронно поздоровались:

– Здрасте, Леонид Геннадьевич!

Я, не мешкая, поспешила к выходу и, не доходя нескольких шагов до входной двери, растянулась на полу. Разумеется, я ничего себе не повредила – сказались долгие тренировки, при моей работе часто приходится приземляться на разные части тела. Сейчас мне нужно было во что бы то ни стало привлечь к себе внимание хозяина «Счастливого дантиста» Леонида Ставинского, Ленчика, как его назвали сотрудницы. Действительно, интересно, что же его так обрадовало? Не обусловлено ли это его причастностью к исчезновению денег Поздняковой? Нужно обязательно выяснить, а для этого требуется как минимум личное знакомство с господином Ставинским. Ради знакомства и была разыграна сценка под названием «падение на ровном месте». Для пущей важности я прикрыла глаза.

– Ой! – воскликнули Лариса и Наташа.

– Девочки, откройте дверь в мой кабинет, надо положить ее на диван, – распорядился Леонид.

Я по-прежнему не открывала глаза. Ставинский поднял меня на руки и понес. Глаза я решила открыть, когда почувствовала, что меня положили на мягкий кожаный диван. Первое, что я увидела, были встревоженные глаза мужчины, склонившегося надо мной. Глаза голубого цвета.

– Слава богу, вы очнулись! – с облегчением произнес он.

Я начала подниматься.

– Нет, нет, – запротестовал Леонид, – лежите, вам нельзя вставать.

– А что со мной? – спросила я, мило улыбаясь.

– Вы упали, – объяснил он. – Я приношу вам глубочайшие извинения за то, что это случилось в моем магазине.

Он отодвинулся от меня, и я смогла разглядеть его полностью. На вид ему можно было дать лет тридцать с небольшим. Высокий, мускулистый блондин – не в черном ботинке, но, как я уже заметила, с голубыми глазами.

– Но у меня ничего не болит, – все так же мило улыбаясь, сказала я.

– Точно ничего?

– Абсолютно, – заверила его я и в подтверждение своих слов встала с дивана. – Вот, видите, твердо стою на месте. Спасибо вам, я пойду.

Я повернулась и двинулась к двери.

– Постойте, подождите! – остановил меня Леонид.

– Да? – Я полуобернулась и вопросительно посмотрела на него.

– Я… мне… мне очень неловко… То есть… мне жаль, что этот досадный случай произошел в моем магазине. – Он наконец-то, после всех заиканий и запинаний, произнес связную фразу.

– Пустяки, все ведь обошлось, – ответила я, однако не спешила уйти. Я рассчитывала, что сейчас последует приглашение в ресторан или в крайнем случае в кафе. Не зря же он так мялся. Мои ожидания оправдались.

– Я… позвольте пригласить вас в ресторан…

Я еще ничего не успела ответить, как он прибавил:

– Чтобы загладить неприятное впечатление от случившегося.

– Вы напрасно так беспокоитесь, – начала я.

– Нет-нет, прошу вас, не отказывайтесь. Как вас зовут? – Он подошел ко мне, так как я уже была почти у самой двери.

– Татьяна, – ответила я.

– А меня Леонид. Так вы принимаете мое приглашение?

– Ну, если вы настаиваете… почему бы и нет.

– Так вы согласны? – обрадовался он. – Вы сегодня вечером свободны?

– Сегодня? Пожалуй, да.

– Тогда давайте встретимся у ресторана «Маленький принц». В семь вечера вас устроит?

– Да, в семь я уже освобожусь.

– А… давайте я заеду за вами? Скажите куда?

– Нет, не стоит. Мне сейчас надо вернуться на работу. А этот ресторан я прекрасно знаю. У вас хороший вкус, Леонид.

Я снова одарила его своей улыбкой.

– Отлично! – просиял он в ответ.

Мы вышли из кабинета.