Сказочная любовь - Эми Джо Казинс

Тайлер дотронулся до внутренней стороны ее бедра, и страсть тотчас вспыхнула с новой силой, заставив Грэйс резко вскочить. Сделав несколько шагов назад, она застыла, глядя на Тайлера.

— Так, небольшая проверка, — усмехнулся тот, наблюдая за Грэйс, которая пыталась привести себя в порядок. — Ты намерена и дальше делать вид, что ничего ко мне не испытываешь?

— Кое-что испытываю.

— Кое-что?

Жар. Вспышку молнии, сметающие все на своем пути волны и звездный свет. Страсть и непреодолимое желание.

— Довольно, Тайлер.

— Довольно? — Его смех эхом отозвался в пустом зале. — Что ж, полагаю, мне придется удовольствоваться этим.

Грэйс в спешке нащупывала пуговицы и негнущимися пальцами застегивала блузку. Не выдержав, она нарушила молчание.

— В отличие от первого впечатления… — начала Грэйс.

— Знаю, знаю, — оборвал мужчина. — Ты ведешь себя не вполне адекватно в подобных ситуациях.

— Это так заметно? — В ее голосе послышалась дрожь.

Ей и прежде приходилось слышать от мужчин обвинения в холодности. А когда она объяснила Чарльзу, что, вопреки воле родных, не желает ложиться с ним в постель, он стал называть ее Снежной Королевой. Но женщина, которую совсем недавно держал в объятиях Тайлер, была какой угодно, только не холодной.

— Как ты думаешь, почему я спросил, согласна ли ты поехать ко мне? — Криво усмехнувшись, он встал и сделал несколько шагов к Грэйс. Подойдя ближе, он осторожно дотронулся рукой до светлых волос. — Потому что ты мне нравишься. И потому что я хочу тебя. Я очень хочу, чтобы ты поехала ко мне, хочу любить тебя до рассвета, пока утренняя заря не возвестит о наступлении нового дня… Но я хочу тебя гораздо больше, чем на одну ночь. И я испугался, что, проснувшись утром рядом со мной, ты подумаешь, что совершила ошибку, и решишь навсегда исчезнуть. А этого я не хочу!

Грэйс вздрогнула и повернулась к Тайлеру спиной, лихорадочно заправляя блузку.

Тайлер погасил свет, и бар погрузился в темноту. Он был прав, Грэйс потом сожалела бы о своем поступке. И вполне возможно, сбежала бы прочь. Как сбежала от собственной семьи, от своего так называемого жениха. Чем отличается от них Тайлер?

Но Тайлер отличался, даже если Грэйс и не понимала, чем именно. Она не могла просто взять и уйти от него. И это только осложняло ее положение.

Девушка ощутила приближение Тайлера, тепло его тела, когда он подошел с ее кожаной дорожной сумкой в руках.

— Пойдем, я провожу тебя к Саре.

Грэйс рассеянно кивнула, и они вместе вышли на темную улицу.

Она боялась заснуть, боялась во сне вновь очутиться в объятиях Тайлера, увидеть, как он ее раздевает, ощутить прикосновение его губ. И страшилась пробуждения, зная, что наяву желание завладеет ею с еще большей силой.

Но приснилась ей ночь и дорога, по которой они брели вдвоем. Шаги гулким эхом отдавались в пустынных переулках, деревья отбрасывали узорчатые тени в желтоватом свете фонарей. На Грэйс эта прогулка по опустевшему городу мимо спящих домов действовала успокаивающе. Когда они проходили мимо куста жимолости, наполнявшего благоуханием ночной воздух, Тайлер отломил ветку и дал ее Грэйс. Она вдохнула медовый аромат, к которому примешивался запах тела Тайлера. Грэйс знала, что цветы скоро завянут.

Голос Тайлера в ее сне спросил: «Что будет дальше, Грэйс?» «Ничего», — ответила она, ощутив вдруг невыносимую тоску. Дальше не будет ничего.

Грэйс выходила из сна постепенно, по мере того как лучи солнца, проникавшие через окно, наполняли комнату, роняя блики на постель. Она вдруг вспомнила слова Тайлера из уже немного размытого сна: «Это невозможно. И когда ты изменишь мнение, я буду ждать тебя здесь».

Грэйс улыбнулась. Недоверчиво, скептически, но все же улыбнулась. Впервые за много дней. И впервые за много дней вновь почувствовала себя уютно и надежно. Было безумно приятно обрести уже забытое ощущение комфорта.

Грэйс с любопытством оглядела свое новое жилище — маленькую комнату под самой крышей старого трехэтажного дома, круглыми башенками по углам напоминавшего средневековый замок. Стены цвета сливочного масла блестели в лучах утреннего солнца, на полу лежал мягкий коврик. У окна большое удобное кресло с разноцветными подушками так и манило расположиться в нем с книгой и чашкой чая. Вентилятор неторопливо вращал лопасти, наполняя комнату свежей прохладой.

Грэйс спустила ноги с кровати, встала и с удовольствием потянулась. На низком столике она заметила банный халат, голубое полотенце и приколотую записку:

Грэйс схватилась за голову: как она могла забыть? Пустячное дельце — регистрация о принятии на работу — словно нож гильотины висело над головой.

Взглянув в зеркало, девушка заметила, что у корней волос проглядывает ее естественный, простой темно-каштановый цвет. В обычной парикмахерской, попавшейся ей на пути в день побега, ее не только покрасили, но и постригли по-другому. С новой прической Грэйс выглядела гораздо моложе и казалась незащищенно-хрупкой.

Вряд ли кто-нибудь из знакомых узнал бы ее теперь при случайной встрече на улице.

Мысли Грэйс вернулись к проблеме с Тайлером. Облачившись в халат, она направилась в кухню, открыла холодильник и достала стаканчик с лимонным йогуртом. Что еще придумать?

Может, сказать, что у нее украли бумажник? Но она уже дважды пускалась в нелепые объяснения по поводу документов, и Тайлер дважды верил ей. Вряд ли это сработает еще раз.

Героям детективных романов очень легко раздобыть фальшивый паспорт, сердито подумала Грэйс, вспомнив любимых авторов. Там все просто — сотен пять баксов, телефонный звонок — и прощай, Грэйс Хэйли, здравствуй, Грэйс Десмонд.

Одеваясь перед уходом на работу, девушка в отчаянии перебирала возможные версии историй с документами. Выложив из фартука чаевые, она опустила деньги в ящик туалетного столика, взяв с собой лишь двадцатидолларовую купюру. Грэйс спустилась по лестнице и купила на углу пару выпусков «Сан Таймс» и «Трибун». Если семья и поместила какие-либо объявления об ее исчезновении, то именно сюда, на страницы самых крупных чикагских еженедельников.

Но, пролистав обе газеты, Грэйс ничего не, обнаружила.

Ни слова о ее исчезновении, со дня которого минуло уже три недели. Конечно, она вовсе не рассчитывала на огромные заголовки на первой странице. Убегая, она оставила скупую записку в столовой своей огромной квартиры. Женщина, занимающаяся уборкой, конечно же, заметила ее и оповестила семью.