Моя плохая девочка - Амали Браун

— Господи!

— Мне тоже это надоело! — кричит Дилан. — Знаешь, я поеду к родителям, и, думаю, нам нужен перерыв! Всего на одну ночь, а потом мы сядем и спокойно поговорим.

— Хорошо, — соглашаюсь, но он меня уже не слышит, потому что сразу ушёл после своих слов.

Устало смотрю ему вслед, не понимая, откуда берутся его вечная ревность и мысли о том, что я уйду к Райнеру, зная, что ношу ребёнка Дилана. Да, я помогла Хартманну выйти из тюрьмы, но не для того, чтобы воссоединиться с ним, а потому что ему нужна была моя помощь, иначе бы его убили.

— Боже, за что это мне? — спрашиваю сама себя, смотря на газету и фотографию мужчины на ней. — Зачем ты создаёшь мне столько проблем, Райнер? Надеюсь, ты больше меня не тронешь… Напомню, что освобождён ты временно. В любой момент ты вновь можешь оказаться за решёткой… Стоит мне нажать всего одну кнопку…

Делаю себе новый чай со сгущёнкой и, вдохнув, пытаюсь прийти в себя после ссоры с Диланом. С одной стороны, я понимаю, что ревность — это в его стиле, но с другой — у него это больше похоже на недоверие. И вот это расстраивает больше всего.

Закончив с чаепитием, а после и с уборкой на кухне, иду в спальню, заметив на тумбе в прихожей мобильный телефон Дилана. Разблокировав телефон, отмечаю, что пропущенный вызов всего один и то от матери. Посчитав, что это Дилан звонил себе на телефон, подумав, что потерял, решаю набрать его мать и предупредить её и Дилана о том, что телефон дома.

— Миссис Дартс, — обращаюсь к будущей свекрови, как только она поднимает трубку. — Скажите, Дилан уже у вас? Он забыл телефон дома. Хотела попросить вас предупредить его, чтобы он не беспокоился, что потерял.

— Амалия? — удивлённо спрашивает женщина. — Дилана нет у нас, и не будет сегодня. Он и не собирался, — растерянно проговаривает.

— В смысле? — уточняю, нахмурив брови, думая, что Дилан уже как минимум несколько часов в доме родителей. — Он сказал мне, что поедет к вам! Уехал, — взгляд на часы. — Примерно семь часов назад.

— Его нет! Мэл, где он?

— Наверное, я что-то напутала, — проговариваю, судорожно соображая, где он может быть в такой поздний час. — Извините.

— Амалия, как найдёшь его, позвони мне! Я волнуюсь, — просит женщина, и я на автомате отвечаю согласием.

— Хорошо, — обещаю, начав одеваться, чтобы пойти на его поиски.

Иногда телефон Дилана локализуется в стрипклубах, и в этот раз он может быть там. И всё же какое-то тревожное чувство не даёт мне покоя. Что если Райнер нашёл его и… убил? Похитил? Или что-то ещё сделал? Что если это и есть моё наказание?

Обойдя все места, где Дилан часто бывает, понимаю, что его нигде нет, и не было, судя по словам работников заведений. Меня накрывает волной бешеной паники, но, понимая, что время позднее, и я уже его сама не найду, решаю вернуться домой и поискать его через программу по поиску людей по камерам видеонаблюдения. Но я ещё даже не догадывалась, что меня ждёт дома…

Вставляю ключ в дверной замок, но обнаруживаю, что дверь в квартиру не заперта. Тихо опускаю ручку двери до конца вниз, а второй рукой набираю на телефоне службу спасения и иду внутрь, всё ещё надеясь, что это Дилан пришёл домой пьяным и не закрыл дверь на замок. Такое уже было однажды.

Смертельная тишина оглушает, а отсутствие света в квартире сейчас пугает не на шутку. Хочется развернуться и сбежать, но я упорно иду вперёд, словно там, в гостиной, меня что-то примагничивает. Манит. Гипнотизирует. И одновременно убивает.

Вхожу в гостиную и нажимаю на включатель света, надеясь увидеть на месте чёрного мужского силуэта Дилана, а не того, кого подсказывают мне мозг и глаза.

Свет ослепляет меня, но вместе с тем я вижу ответ на свой вопрос, и он мне не очень нравится. Хищный прищур Райнера, вальяжная поза и властная энергетика в этот раз пугают намного сильнее, чем в предыдущие. Потому что в этот раз я знаю, кто он и зачем пришёл.

— Ну, здравствуй, — от этого хриплого голоса внутри всё обрывается.

— Ты... ты уже освободился? — интересуюсь, пытаясь спрятать страх, хоть прекрасно знала о том, что позавчера он был выпущен на свободу из зала суда.

— Освободился, — медленно и грациозно, словно хищник, направляется в мою сторону. — Я же обещал, что вернусь за тобой и накажу?

— Почему? — в панике ищу любой предмет под рукой, чтобы защититься. — Я же помогла тебе выйти из тюрьмы? Это сделала я! Я подделала все доказательства твоей невиновности, что помогли тебе выйти.

— Да, — кивает и опасно тихо напоминает: — Но ты меня туда и засунула. И за это я тебя накажу, моя плохая девочка...

— Не трогай! Не трогай меня! — кричу, делая шаг назад, боясь не за себя, а за малыша. — Я исправила свою ошибку! Уходи!

— Я так соскучился по тебе, кошка, — выдыхает он, медленно притесняя меня к стене, прижимая к ней, забирая все мои силы и спокойствие. — А ты скучала, котёнок?

— Нет, — выдыхаю, нервно сглотнув. — Зачем ты пришёл? — поднимаю на него глаза, пытаясь спрятать страх. — И не надо про наказание! Ты бы уже давно меня наказал, если бы хотел, — решительно заявляю. – Зачем ты вновь появился в моей жизни?

— Я пришёл забрать то, что принадлежит мне, — отвечает он, растягивая свои слова так, что они отбирают у меня дыхание, перекрывают доступ к кислороду одним голосом, когда как раньше делал это рукой, но сейчас словно жалеет и не наказывает.

— Ноутбук? — предполагаю. — Я тебе его отдам, и можешь уходить. Ту папку тоже отдам!

— Я про это, Амалия, — произносит он, и его рука опускается на мой живот, заботливо погладив его через ткань одежды. — Я про своего сына.

— Это не твой ребёнок, Райнер! Он мой и Дилана! — выкрикиваю, пытаясь скинуть его руку, но у меня ничего не получается. Его хватка, наоборот, усиливается, а взгляд становится темнее, намекая, что делаю неправильно.

— У тебя не может быть ребёнка от этого сопляка, кошка, — с притворным спокойствием говорит он, продолжая гладить мой живот. — Я позаботился об этом.

— Что? Не понимаю? — тихо шепчу со сбивчивым дыханием. — Прекрати это, Райнер!

— Помнишь ту таблетку, что я дал тебе в тот день, когда ты решила поиграть в медсестру, чтобы почувствовать себя главной? — спрашивает он меня, оставив в покое живот, переместив своё внимание на мою руку. Аккуратно взяв моё запястье, нащупывает пульс. — Успокойся. Твой страх может навредить моему сыну.

— Что это? Виагра? — подшучиваю над мужчиной, за что меня кусают за лопатки, заставляя выгнуться и издать сладкий стон. Но этот укус не затыкает меня, а, наоборот, провоцирует продолжить: — Без неё уже ничего не можешь? — после моих слов следует череда возбуждающих укусов, медленно спускающихся всё ниже и ниже.

Не хватает ровно одного укуса до того момента, когда кажется, что самый буйный вулкан начнёт извергаться прямо в моём теле, расплавив меня, как песчинку, но Райнер отстраняется и поясняет содержимое баночки.