13 зловещих ночей - Эмилия Роуз

занял свое законное место Короля Смерти, Царя Тьмы, Повелителя самого Ада. Тысячи лет с тех пор, как любовь всей моей жизни была вынуждена покинуть меня. Каждый год мы проводили вместе одну ночь. Единственную ночь, которой я буду дорожить вечно.

— Богиня жизни, — пробормотали холодные губы в мою шею сзади, и он провел своими костлявыми пальцами по моим рукам, посылая мурашки по моему позвоночнику. — Такая же красивая, как я помню.

Обернувшись, я увидела позади себя человека — Бога — одетого в черный плащ и держащего в руках косу, металлическое лезвие которой блестело в лунном свете.

— Король Смерти, — промурлыкала я, проводя пальцами по его потрепанному черному капюшону, пытаясь разглядеть его лицо.

Тьма клубилась внутри, его тело было не чем иным, как костями и туманом.

— Хочешь знать, почему в этом году я выбрал это кладбище? — спросил он меня.

— Почему?

Взяв за руку, он подвел меня к ряду надгробий и остановился у небольшого, едва доходившего до середины голени. Камень на могиле человека, в котором я нашла утешение в прошлом году, мужчины, столь же слабого, сколь и бедного.

Его имя, Фредерико, было высечено на надгробии.

— Ты его помнишь? — пробормотал он мне в шею.

— Я никогда не смогу забыть мужчин и женщин, которых ты забираешь у меня, — прошептала я, проводя кончиками пальцев по резьбе на камне. — Души моих творений, которые ты ежедневно крадешь.

— Но Фредерико особенный, — сказал Смерть.

— Он никогда не был таким особенным, как ты, — прошептала я. — Никто не мог быть.

Капюшон его плаща упал, обнажая череп человека, которого я когда-то знала. С каждым годом все больше и больше его плоти таяло в адских ямах, где он жил. И этот год был первым, когда от него остались одни кости.

— Ты спала с ним в одной постели, — сказал он.

— Как будто в твоей постели не было другой женщины с прошлой нашей встречи, — сказала я, отводя взгляд.

Пусть он и был костями, одетыми в плащ, но все равно оставался чертовски сексуальным мужчиной, которого я когда-либо знала. И, безусловно, самым сильным из ныне живущих. У него была сила уничтожить жизнь, просто шевельнув пальцем.

— Последней женщиной, внутри которой я находился, была ты, — пробормотал он, проводя костяшками пальцев по моей щеке, а затем вниз по подбородку. Затем он обхватил рукой мое горло. — И я снова буду внутри тебя. Сегодня ночью. На могиле Фредерико.

— Ты больной человек, — прошептала я, и моя киска наполнилась теплом.

— Я не человек, — сказал он, толкая меня на колени и хватая за подбородок, заставляя смотреть на него снизу вверх. — Я Бог, а им поклоняются. Теперь нагнись для меня над могилой своего возлюбленного, как хорошая девочка.

Между моих бедер образовалась влага. Повернувшись, я уперлась предплечьями в цементную могильную плиту, подняв вверх задницу. Моя киска жаждала его. Я провела целый год без него внутри себя, год жалких связей, которые не доставляли мне никакого удовольствия.

Он опустился на колени позади меня и, проведя своими костлявыми руками по моей заднице, схватил меня за талию.

— У всех мужчин, которых я забрал у тебя, — сказал он, его рука скользнула вверх по моей шее, — я украл их души, поэтому они не могут получить тебя. Они слишком любили твою красоту, силу. А ты, дорогая, — пробормотал он, обдувая мою кожу своим дыханием, — принадлежишь мне.

Его туман густел позади меня, образовывая черные придатки. Один, проползя по моему горлу, скользнул мне в рот, переплетаясь с моим языком. Другой обмотал мои волосы и оттянул их назад, чтобы я могла наблюдать, как Смерть берет меня, как хочет.

— Ты моя, — заявил он. — Скажи это.

— Я твоя, — пробормотала я приглушенно. — Вся твоя.

Еще два туманных придатка обвились вокруг моих бедер и раздвинули их. Обвив рукой мою талию, он провел пальцами от пупка к киске и стал поглаживать своими костлявыми пальцами мой набухший клитор.

— В следующий раз, когда захочешь меня, — сказал он. — Ты придешь к этой могиле, раздвинешь ноги, засунешь свои хорошенькие пальчики в свою голодную киску и выкрикнешь мое имя.

Я застонала, и слюна, скатившись по подбородку, капнула на надгробие Фредерико.

— Ни один смертный никогда не делал тебя такой мокрой, не так ли? — спросил он шепотом мне на ухо. — И я еще едва прикоснулся к тебе, — он двигал пальцами по моему клитору все быстрее. — Помню дни, когда я мог провести языком по твоему телу и попробовать на вкус каждый твой сантиметр, особенно эту грязную маленькую киску.

Мои ноги задрожали.

— Бедняжка дрожит из-за меня, — ворковал он. — Ты уже готова кончить?

Давление в моей киске нарастало. Нахмурившись, я обхватила пальцами надгробный камень, застонав на его придатке. Он тер мой клитор все сильнее, все быстрее.

— Моя, — прорычал он. — Вся моя, — он шлепнул по моему клитору, и я вскрикнула. — Моя! Моя! Моя! Моя! Моя! Моя! Моя!

Убрав руку от моего клитора, он медленно скользнул своим придатком между губками внутрь моей ноющей, пульсирующей киски. Мои глаза закатились, пока я с нетерпением ждала, когда он наполнит меня.

— О, детка, ты пускаешь слюни, — он провел костлявым пальцем по моему мокрому подбородку. — Ты выглядишь такой доведенной до отчаяния, грязной шлюхой, — он прижался головкой к моей киске, растягивая ее шире, чем это мог бы сделать любой мужчина. — Как только я войду в тебя полностью, ты вспомнишь, почему ты моя.

С каждым сантиметром, которым он вдавливался в меня, я сжималась вокруг него все сильнее и сильнее. Все, чего я хотела с прошлого Хэллоуина, наконец-то было здесь. Схватил за подбородок, он повернул мою голову к себе, заставляя смотреть в эти темные ямы.

Его глаза когда-то были орехово-карими и полными жизни, но эти мне тоже очень нравились. Я всегда любила и вечно буду любить человека, которым он стал. Никакая тьма не могла этого изменить.

Одним толчком он вошел в меня полностью. Вскрикнув от удовольствия, я осторожно вытянула его придаток из своего рта и прижалась губами к его костлявому лицу.

— Я люблю тебя больше, чем ты можешь себе представить. Я твоя, Смерть. Вся твоя.

Он входил в меня сильнее и быстрее, чем когда-либо мог Фредерико, его толчки были длинными и глубокими. Схватившись за могильный камень обеими руками, чтобы удержаться, я застонала ему в рот, моя киска сжалась вокруг его огромного члена. Я закричала от удовольствия, когда оргазм пронзил меня.

— Повтори еще раз, — сказал он, замедляя движения.

— Я твоя, Смерть.

Он снова провел пальцами по моему клитору.