Служанка с Земли: Разбитые мечты - Сирена Селена

– Да, госпожа Адель выгнала свою личную служанку, одним днём, пока господин Кристиан был в отъезде, и никто не знает почему. Рассчитала и приказала ей как можно скорее покинуть особняк. Даже на кухню пообедать зайти не разрешила, – понизил голос Грон.

«Хм, любопытно, что же такого наделала эта Галия, и не готовят ли увольнительную сейчас для меня…».

– Наверно, господин Кристиан души не чает в своей жене? – решила я всё-таки ещё немного расспросить о хозяевах дома, после того как расправилась с укорачиванием платья.

Теперь длинный подол больше не мешал, хотя разрез сбоку чуть выше колена всё ещё был виден. Правда, сейчас он уже смотрелся иначе, не столь вызывающе.

Что-то мне подсказывало, что уставший от утомительной готовки супа из морского ската повар будет не прочь посплетничать о хозяине дома. И я не ошиблась.

– Да не сказал бы, – отозвался Грон и перешёл совсем уж на шёпот, – Ладиславу вон уже скоро шесть месяцев, а Галия упоминала, что господа в разных постелях до сих пор спят. Она это по простыням поняла. Покои у господ Кьянто хоть и смежные, но простыни всегда, когда Его Высокопревосходительство оставался ночевать в особняке, были смяты в обоих спальнях. – потом Грон словно очнулся, поняв, кому он только что выболтал тайну, посерел лицом и проговорил. – Но ты чур никому! Т-с-с! Не хочу, чтобы меня как Галию уволили. Мне это место надо, у меня дети и внуки, а господин Кристиан хорошо платит.

– И давно они вместе не спят? – подалась я вперёд от любопытства.

«Странно, Кристиан таким видным мужчиной мне показался. Характер, конечно, не сахар, но это на постель не влияет…»

– Дык, с тех пор, как ранение при Пуассе получил, или даже раньше. И вообще, – повар выпрямился и посмотрел на меня строго, – что-то больно уж ты говорливая сегодня. Обычно тихо пообедаешь и уходишь в свою комнату, а тут…

– Так я головой ударилась! А у тебя суп, между прочим, – из кастрюльки вновь валил тёмно-синий дым.

Отвлёкшись на сплетни о хозяевах, Грон совершенно забыл о кастрюле с морским скатом.

– Да чтоб тебя! – громко выругался повар и схватился за поварёшку.

– Кстати, Грон, напомни, какая комната моя?

– По коридору третья дверь справа, – донеслось мне в спину вперемешку с ругательствами.

Как я и думала, все комнаты прислуги находились на первом этаже. Когда я распахнула дверь в «свою» комнату, то в первую секунду даже не поняла, что попала туда, куда хотела. Вдоль стен стояли две узкие грубо сколоченные кровати с тонкими и даже на беглый взгляд было понятно, что жесткими, матрасами. Небольшое окно под потолком, ситцевые занавески в клеточку и небольшой шкаф для одежды. Даже при том, что я снимала квартиру в Москве на зарплату секретаря, она была существенно лучше обставлена, чем эта комната.

– Эллис? – я услышала уже знакомые голос Анисьи, в котором прозвучали нотки облегчения. – А, вот ты где. Я тебя обыскалась. Там госпожа Зигфраида говорит, что лекарь пришёл, обследовать твою голову, насколько сильно ты ушиблась.

– М-м-м… я всё ещё оторопело осматривала комнату. – А мы здесь живём, да?

– Да, правда здорово? – Анисья обошла меня и плюхнулась на скрипучую кровать. – У нас целая комната на нас двоих, прямо так, как мы с тобой мечтали в детстве!

«Да уж, это точно не предел моих мечтаний…» – я осмотрела давящие стены, потрёпанный матрас на второй кровати, и впервые в моей жизни у меня закралась в голову постыдная мысль, что согласись я на секс с Леандром, то наверняка бы смогла выспаться на широкой мягкой двуспальной кровати.

– А мыться где? – неожиданно мне пришёл этот вопрос в голову, и плохое предчувствие засосало под ложечкой.

– Так в общей купальне на первом этаже, рядом с конюшней корыто стоит. Туда из колодца воды натаскать можно. Ты совсем-совсем ничего не помнишь? – расстроилась девушка.

– М-да…

***

Лекарь прислал записку, что служанка не беременна, с её головой тоже всё в порядке, потеря памяти возможна, следов магического вмешательства не наблюдается. Это успокоило Кристиана, но тем не менее, он велел позвать Эллис в кабинет, чтобы поговорить с глазу на глаз. К этому моменту нога разболелась безумно, пришлось вытянуть её под столом и попытаться отвлечься хоть на что-нибудь. К сожалению, ни одно обезболивающее Кристиану не помогало, он уже перепробовал всё, что советовали целители и не только.

Служанка постучалась в дверь кабинета лишь для вида, не дожидаясь разрешения, вошла и замерла посередине помещения с безупречно прямой осанкой. Она не смущалась, смотрела перед собой прямо, на лице не было написано ни грамма раскаяния за произнесённые ею слова при свидетелях в малой гостиной, но в тоже время в спокойном взгляде не читалось вызова. Она во второй раз предстала перед ним без чепчика, в котором ходила всё время, и Кристиан изумился тому, что столько времени не замечал у себя буквально перед носом настолько яркой девушки.

Он внимательно оглядел её с головы до ног, ему почему-то казалось, что раньше Эллис не была такой. Она никогда не стояла настолько расслабленно и в тоже время ровно, раньше она не отрывала взгляда от пола, в её глазах не было столько смелости и дерзости, а в движениях – столько грациозности и женственности. Что-то неуловимо изменилось в служанке, направленной в его дом специализированным училищем, в которое он обратился за прислугой. Кристиан неоднократно общался с Анисьей и другими девушками, выросшими в государственных приютах – послушными, кроткими, скромными, боязливыми – и эти знания никак не соотносились в его голове с поведением Эллис. Даже её плавная неспешная походка больше подошла бы уверенной и знающей себе цену женщине, а никак не ровеснице его сына.

Внезапно он заметил, что серое платье Эллис больше не доходит до пола, обнажая изящные женские ножки. Они привлекли его внимание настолько, чтобы вмиг стало тяжело дышать. До зубного скрежета захотелось прикоснуться ладонью к лодыжкам и медленно провести руками наверх, ощущая ладонями их гладкость и мягкость. Кристиан был готов поспорить на всё что угодно, что на ощупь кожа Эллис мягче донтрийского шёлка.

«Надо сбросить напряжение с профессионалками, – резко одёрнул он себя, – раз после полуторагодовой спячки тело проснулось и реагирует на малолетних девчонок, годящихся мне в дочери. Сколько ей? Двадцать два? Двадцать три?»

– Ты решила поступить радикально, и укоротила платье? – вырвалось у него само собой.

Он постарался нахмуриться, чтобы не выдать того, как сильно его взволновали её ноги. Ещё не хватало, чтобы она обозвала его извращенцем, припомнив сколько ему лет. Что касается его собственный внешности… ему хватало той брезгливости и отвращения, с которыми однажды посмотрела жена на его многочисленные шрамы на теле. Кристиан уже давно подозревал, что Адель не ложится с ним в постель из-за того, что считает уродом, ей просто противно. И это его собственная жена! Что уж тут говорить о красивой юной девушке. «Наверно, узнай какие мысли бродят в моей голове, и увидь она меня без одежды, то обозвала бы извращенцем дважды».