Вынуть дьявола из мелочей - Леонид Гурченко

18. Полное собрание русских летописей. Т. II. Ипатьевская летопись. В лето 6607.

19. Прокопий Кесарийский. История войн. I, V. 27. (1); VII, 14 (7) // Свод древнейших письменных известий о славянах. Т. I. М.: Наука, 1991. С. 177, 181, 185, 217, № 50.

20. Псевдо-Кесарий. Фрагмент из труда «Ответы на вопросы» // Свод древнейших письменных известий о славянах. Т. I. М.: Наука, 1991. С. 254, 255, № 3.

21. Седов В.В. Славяне в древности. М., 1994. С. 15, 17.

22. Седов В.В. Этногенез ранних славян // Вестник Российской академии наук. 2003. Т. 73. № 7.С. 594–605.

23. Словарь древнерусского языка. XI–XIV вв. Т. II. М., 1989. С. 160.

24. Соссюр Ф. Труды по языкознанию. М.: Прогресс, 1977. С. 48, 49, 59, 99.

25. Трубачев О.Н. Этногенез и культура древнейших славян. М., 2003. С. 42, 198, 359.

26. Успенский Б.А. Филологические разыскания в области славянских древностей. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1982. С. 180.

27. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. Т. III. СПб.: Азбука, 1996. С. 666.

28. Филин Ф.П. Заметка о термине «анты» и о так называемом «антском периоде» в древней истории восточных славян // В кн.: Проблемы сравнительной филологии: Сб. статей к 70-летию чл. – корр. АН СССР В. М. Жирмунского. М. – Л., 1964. С. 266–270.

29. Фрэзер Дж. Дж. Золотая ветвь. М.: Изд-во политической литературы. М., 1986. С. 419, 420.

30. Цветков С.Э. Русская история. Кн. 2. М., 2004. С. 50–53.

31. Чичуров И.С. Византийские исторические сочинения. М.: Наука, 1980. С. 96. № 197.

Попытки господствующего в науке исторического скепсиса представить церковное предание о проповеди апостола Андрея Первозванного в Скифии, а заодно летописное сказание о путешествии его по Днепру до Новгородской земли несостоятельными и вывести утверждения противоположные, не дали ожидаемых результатов. Историк Русской церкви А.В. Карташев, например, в работе «Был ли апостол Андрей Первозванный на Руси?» признаёт историческую ценность первичных апокрифов, «таящих в себе предания II и I веков и предания, записанного Оригеном во II веке» («…Фома, как содержит предание, получил в жребий Парфию, Андрей – Скифию…»). «Здесь уже, – пишет Карташев, – выходит за пределы досягаемости господствующий в науке исторический скепсис» [9]. Тем самым он признал, почти в духе теоремы К. Геделя о полноте, что погружение исходной системы в систему более развёрнутую приводит к нескончаемой логической эскалации. При этом Карташев в «Очерках по истории Русской церкви» высказал плодотворное суждение о проблеме состоятельности предания: «Если бы даже апостол Андрей и не дошёл физически в своих апостольских трудах до границ нашей земли, то это не меняет сути дела. Апостолы жребием решали основные вопросы своего служения (Деян. I, 17–26). Жребий, выпавший каждому апостолу, и составил его, так сказать, географический удел на карте распространения христианства» [10, c. 50].

Прямых свидетельств о путешествии Андрея по Днепру в Новгородскую землю и на Валаам нет. Но актуализация знаний, имеющих выход в историю его миссионерской деятельности в Скифии, проявляется, тем не менее, в кратких известиях Отцов Церкви, основанных на апокрифических сказаниях, которые С.П. Петровский путём тщательного анализа текстов нашёл «сложившимися и хранившимися впервые там, где апостолы проповедовали» [3, с. 48]. Поэтому, как замечает «блестящий знаток источников, тонкий и вдумчивый их истолкователь академик В.Г. Васильевский» (Беляев), «русское сказание, внесённое в нашу первоначальную летопись, находится, конечно, в связи… с учёными мнениями византийцев XI в. и ведёт свою родословную от гностических хождений» (апокрифов). И «как скоро признано было (на Руси) несомненным путешествие апостола Андрея по Русской земле, то уже было вполне естественно привести его на то место, где потом явился Киев» [4, с. 46], и, добавим от себя, в Новгород и на Валаам. Впервые, сразу за апостольским временем, сведения об уделе Андрея сообщил знаменитый мыслитель-богослов Ориген (185–254 гг.), со ссылкой на которого Отец Церкви епископ Евсевий Памфил Кесарийский (ок. 260–340 гг.) писал: «Святые же апостолы и ученики Спасителя рассеялись по всей земле. Фоме, как повествует предание, выпала по жребию Парфия, Андрею – Скифия» [7, c. 78].

Апостол Андрей благословляет киевские горы.

Интересно, что сюжет о миссионерской деятельности Андрея в будущих русских землях существовал в виде предания ещё во второй половине XVII века в Новгороде, о чём можно узнать из Описания путешествия Антиохийского патриарха Макария в Россию Павла Алеппского. Но литературный сюжет, записанный Павлом Алеппским в Новгороде, свидетельствует о том, что реальное хождение апостола Андрея прочно утвердилось на Руси и нашло себе практическое выражение в обычае новгородцев скреплять именем Андрея идеологическое обеспечение исторического первенства Новгорода и Пскова перед Москвой. Из этого видно, что новгородцев интересует только хождение к славянам, в то время как о путешествии к варягам они умалчивают и возвращают Андрея из Новгорода сразу в Синоп [17, c. 456].

Изучая письменные сообщения о посещении апостолом Андреем киевских и новгородских пределов, мы находим более ясное «проявление крещения Рус’ския земли» на месте будущего Киева в «Слове о проявлении крещения Рус’ския земли святаго апостола Андрея, како приходил в Русь и благослови место и крест поставил, идеже ныне град Киев». При этом в «Слове» отсутствует уязвимая со стороны скептиков «банная процедура». «И оттуду (из Синопа) прейде к Корсуню, и слыша, како близ есть устие Днепръское, и возможно есть оттуду ити в Словены и Варяги, а из Варяг в Рим… Прииде и ста под горами на брезе, идеже есть град Киев… и рече к сущим с ним учеником: Видите ли горы сия, яко на сих горах воссияет благодать Божия, имать град велик зде быти и церкви многи имать Бог возд’вигнути и святым крещением просвети сию землю (выделено нами)… и оттуду иде к Нову граду и оттоле в Рим. В Пелопоне же острове распят бысть за Христа от Егеата, царя Тирска» [12, л. 418–419]. В отличие от «Слова», летописное сказание молчит о крещении апостолом Андреем Русской земли, «идеже ныне град Киев», ограничиваясь общим выводом: «И иде в Варяги, и приде в Рим, и исповеда, елико (как) научи и елико (что) виде…» (далее о банях) [18, c. 26].

Теперь мы вынуждены обратиться к сведениям о Геракле, первом путешественнике в «засеверную» Скифию – Гиперборею, ходившего за яблоками Гесперид на край света, в приполярные края будущей Руси. Дело в том, что в городе Патры на Пелопоннесе апостол Андрей был распят на «кривом» кресте из масличного дерева [13, с. 92]. Никакой случайности здесь не видно, скорее всего, это подчёркнутая реминисценция из истории гиперборейского подвига Геракла, когда он из отдалённых «засеверных» краёв принёс в Грецию ветвь дикой маслины и посадил её. Впоследствии венком из оливы награждали олимпийских героев. Так что в образе маслины виден намёк на укоренённость эллинских культов в традиции, тогда как Андрей после проповеди нового учения в Скифии-Гиперборее принёс эту «дикую маслину» эллинам, пытаясь привить её к самому корню.