Вчера и завтра - Наталия Полянская

— Пей. — Перед ней появилась чашка чаю, булочки на любимом блюдце: яркий узорчик, цветочки, ягодки. Как мило, как ненужно. — Выпей все до дна. Твоя мама прилетает вечерним рейсом, раньше не получается.

Даша не удивилась ни появлению булочек, ни довольному выгулянному Хуфу. Несси успела сходить в супермаркет, пройтись с собакой, хотя недолюбливала шарпея. Дарья подумала о магазине, потом вспомнила: сегодня первый день отпуска. Отпуск. Зачем он ей теперь нужен?

— Я звонила лейтенанту Каримову, — осторожно сказала Инесса, видимо, решив, что Даша в состоянии это слышать. — Он объяснил, что результаты экспертизы будут дня через три, и после этого нам отдадут те… Ники. Лейтенант заверил меня, что сложностей не будет, обстоятельства аварии не представляются ему загадочными. Он сказал, что нужно подождать результатов экспертизы, но все равно ясно, что Ники по какой-то причине не справился с управлением и… — Несси развела руками.

— Но он же отлично водит, — с отчаянием сказала Даша.

— Да, Ники был прекрасным водителем, и я тоже не понимаю, как его угораздило… — Несси остановилась, бросив взгляд на бледную до синевы подругу. — Слушай, может, врача вызвать? Не нравится мне твой вид. Краше в гроб кладут… ох, прости!

Если бы Даша не знала так хорошо свою подругу, то решила бы, что Инесса издевается. Но Несси всегда могла ляпнуть что-то непотребное в самый неподходящий момент.

— Ничего, — пробормотала Дарья. — Не надо врача.

— Я займусь похоронами, незачем тебе через это проходить, — категорически заявила Инесса. Даша только покачала головой: события развивались с пугающей скоростью. Совсем недавно, казалось, Ники поцеловал ее на прощание, уходя из дому. И вот теперь — похороны, и поминки, наверное, надо организовывать, у Николая Ларского было много друзей, которые захотят проводить его в последний путь… Разум еще отказывался все это понимать, несмотря на литры пролитых слез.

— Несси, что бы я без тебя делала, — вздохнула Даша.

— Кто-то должен быть сильным и все это сделать, а я не хочу, чтобы ты с инфарктом свалилась, потому сама займусь. Ничего, все будет по высшему разряду, не сомневайся.

Ну да, Инесса Позднякова все делает по высшему разряду! Неожиданно Дарью обуяла злость, слишком уж циничными показались ей речи подруги.

— Не нужен мне высший разряд! Ничего мне не нужно! Лучше бы Ники был жив… — Слезы снова заструились по щекам. Интересно, сколько можно проплакать без перерыва? Существует ли рекорд? Может, удастся попасть в Книгу рекордов Гиннеса?.. Кто-то маленький, жестокий и циничный проснулся в Даше, и женщина истерически захохотала. Это так больно, но как же это смешно!

— Дашка, у тебя истерика, на вот, выпей. — Под нос сунули кружку с резко пахнущей жидкостью. Дарья выпила, и действительно, стало легче. Совсем крыша поехала… Раньше Даша отличалась завидным душевным здоровьем и прагматизмом, а теперь? Как, оказывается, легко сойти с ума.

— Я в порядке, Несси, правда.

— Ну да, конечно. Ладно, хочешь, смешное расскажу? Этот лейтенант Каримов, он такой потешный молодой человек. По правде говоря, — хихикнула Инесса, — он попытался со мной флиртовать. Представляешь?

Даша смотрела на улыбающуюся подругу, и что-то в мозгах заклинило, такой дикой показалась сценка. Схватив первый попавшийся под руку предмет, оказавшийся булочкой с корицей, она швырнула его в Инессу и выбежала из комнаты.

До приезда мамы Даша просидела в спальне, вернее, пролежала, обняв кота. Через пару часов в дверь поскребся Этот, заскулил, и пришлось его впустить. Дарье показалось, что она слышала голос Полины Геннадьевны; ну точно, домработница должна была уже появиться. Видимо, Инесса ввела ее в курс дела и посоветовала пока не трогать хозяйку, потому что, кроме Хуфа, к Даше никто не поскребся.

Но о приезде мамы наверняка тут же узнал весь дом: ее громкий голос проник даже сквозь плотно закрытую дверь.

— Где она? — тревожно вопрошала Софья Станиславовна. — Где моя бедная девочка?

Ответа Инессы не было слышно, впрочем, бывшей ясновидящей и не требовался ответ: дверь распахнулась, и ярко-бирюзовый вихрь по имени мама оказался рядом с Дашей. Софья Станиславовна всегда носила одежду кричащих цветов, но, вот странность, не смотрелась в ней как попугай, скорее — как экзотическая птица, прилетевшая из жарких стран. При взгляде на малиновые, лимонные, фиолетовые наряды мамочки люди почему-то начинали улыбаться. Дарья никогда не понимала, как можно носить такую одежду и быть при этом законченной пессимисткой…

— Ох, моя бедная доченька! — Мать крепко обняла Дашу, и та уткнулась ей в плечо. Пахло от мамочки старыми добрыми духами «Шанель № 5», и этот родной запах вызвал у Дарьи новый поток слез. Вопрос «Сколько можно плакать?» по-прежнему оставался без ответа.

— Ну-ну, все будет хорошо, — проворковала Софья Станиславовна, ненадолго изменив своей привычке предрекать самое худшее. И — вот странное дело — матери Даша поверила. Действительно, все будет хорошо, потому что хуже, кажется, уже невозможно…

Проговорили они до двух часов ночи. Инесса давно уехала, но Полина Геннадьевна осталась; с кухни доносились восхитительные ароматы, и иногда домоправительница возникала на пороге, предлагая попробовать очередной кулинарный шедевр: то печеные яблоки, то пирожки с грибами. Даша сначала отказывалась, но мама и домработница не отступали, и пришлось съесть и пирожок, и фрукты, и чаю выпить. К двум часам ночи, наконец, наступило желанное отупение — от слез, еды и успокоительного. Даша лежала, заботливо укрытая пледом, который мама подоткнула со всех сторон. Осознание страшного уже не вызывало потоки слез.

— А теперь поспи, — сказала Софья Станиславовна. Дарья попробовала возмутиться: почему все хотят, чтобы она спала, что она, спящая красавица какая-то?! — но против воли провалилась в сон, на этот раз, без сновидений.

Утром Даша выползла на кухню, совершенно разбитая, и обнаружила там маман, пьющую чай в компании Саши Кроль.

— Я думала, ты в отпуск уехала, и тут мне звонит Инесса и приглашает на похороны, — объяснила подружка свое присутствие. — Какой кошмар, Дашка. Ты как?

— Еще не разобралась, — отмахнулась Дарья, налила себе соку и села. В голове было мутно, но действительность перестала казаться убийственной.

— Ты в состоянии выслушивать новости? — поинтересовалась Софья Станиславовна.

— Ох… давай. — Ничего хуже того, что уже произошло, мать сообщить не могла.

— Звонил некий лейтенант Каримов, я так поняла, он один из тех, кто работает над делом Ники. Он сказал, что официально результаты экспертизы еще не подтверждены, но ты ему понравилась… дальше было много словесной чепухи. Суть проста: Ники был пьян, когда сел за руль.

— Пьян? Это невозможно.

— Каримов сказал, тяжелая стадия опьянения, концентрация алкоголя в крови больше трех промилле. Решение судмедэкспертов однозначно: был пьян, погиб по собственной вине. Не сегодня-завтра нам это объявят официально, и можно будет забрать Колю из лап нашей доблестной милиции…