Строптивая наложница - Вирджиния Спайс

– Это имя, – она таинственно понизила голос, – дал ей один тунисский работорговец, Ахмед аль-Беккар. А потом так стал звать ее и сам правитель Туниса, к которому она попала в гарем!

Леон пораженно присвистнул:

– Вот так открытие! Постойте, Элизабет… Наверное, это как-то связано с дипломатической миссией вашего отца? Ведь лорд Девери много лет провел на Востоке…

– Да, но он познакомился с будущей женой еще до того, как она попала в гарем. О, это целое семейное предание! Сначала в плен к арабским пиратам попала мамина сестра Изабель. Потом мама вместе с отцом отправилась в Тунис, чтобы вызволить ее из рабства. Но по дороге они поссорились, и мама сбежала от отца и угодила в лапы работорговцев. И, представьте себе, в гареме тунисского бея она встретилась со своей сестрой! Бывает же такое!

– А потом? Это лорд Девери помог ей бежать?

– Да! Но дело было не совсем так. Отец помог вернуть престол своему племяннику Касим-бею, и маму освободили. А моя тетушка Изабель стала женой Касим-бея и родила ему наследника.

– Постойте, постойте… А племянник откуда взялся?

– О, это уже отдельная история! Еще раньше, примерно лет сорок назад, в гарем к тунисскому владыке попала старшая сестра отца, тетушка Маргарита. Ну так вот, этот самый племянник, то есть Касим-бей, и является сыном тетушки Маргариты.

– Получается, что племянник лорда Девери и сестра леди Джулианы стали мужем и женой, так? А вам они, следовательно, приходятся двоюродным братом и тетушкой? Черт возьми, ну и история! О, теперь я, кажется, начинаю понимать, откуда в вас это сумасбродство. Это просто ваша наследственная черта.

Произнеся эти слова, Леон тут же понял, что совершил оплошность. Потому что лицо Элизабет снова приняло надменное, неприязненное выражение. Нетрудно было догадаться: она уже сожалела, что так разоткровенничалась с ним. Все ее вдохновение как рукой сняло. Кинув на маркиза гневный взгляд, она с ядом в голосе проговорила:

– А вы, лорд Кроуфорд, как я вижу, мастер морочить девушкам головы. Как ненавязчиво увели меня в сторону от дома – подальше от родительских глаз!

– Элизабет, будьте же справедливы, – возразил он. – Ведь это вы увели меня так далеко от дома, увлекшись рассказом, а не я вас.

– А вам только того и надо было, да? – вскинулась она. – Ну, так что же вы медлите? Я с нетерпением жду, когда вы начнете приставать ко мне и отбросите эту притворную почтительность!

В глазах маркиза появился опасный стальной блеск, заставивший девушку поспешно отступить на пару шагов.

– Значит, вы с нетерпением ждете моих приставаний? – От насмешливо-циничных ноток, которые прозвучали в этом вопросе, она мгновенно залилась краской. Маркиз же с издевкой продолжил: – А если их не последует, будете сильно разочарованы? Что ж, придется пойти навстречу вашим желаниям…

Он быстро шагнул к ней, и девушка с визгом отскочила назад, зацепив спиной ствол высокого клена и едва не потеряв равновесие. Но, вместо того чтобы воспользоваться ее растерянностью, Леон внезапно остановился и рассмеялся. Его колкий взгляд словно пронзил ее насквозь. Поняв, что он вовсе не собирается нападать на нее, Элизабет чуть не расплакалась от досады. Подумать только! Она сама поставила себя в глупое положение и дала ему повод считать ее трусливой хвастуньей.

– Ну все, дорогая моя, не надо дуться, – голос Леона зазвучал с прежней мягкостью и теплотой. Он подошел к невесте и заботливо поправил развязавшиеся шнурки ее плаща. – Простите, если я вас немного напугал. Пойдемте в дом, Элизабет, вы совсем замерзли. И, пожалуйста, примите один мой совет: никогда не играйте с малознакомыми мужчинами. Иначе в один прекрасный момент вам придется раскаяться в своем легкомыслии.

Элизабет смущенно взяла его под руку, и они медленно направились к дому. Леон старался сгладить последствия этого неприятного инцидента и всю дорогу рассказывал невесте забавные анекдоты. Вскоре Элизабет успокоилась и перестала хмуриться. Однако происшедшее еще больше укрепило ее в намерении избежать ненавистного замужества. Она не могла заставить Леона плясать под свою дудку, и это вызывало у нее постоянную досаду. Привыкнув общаться с мужчинами, которые легко поддавались ее влиянию и с покорной улыбкой терпели все ее капризы, она не могла допустить, чтобы ее собственный жених осмелился вести себя иначе. Да еще кто? Какой-то вчерашний флотский офицеришка! Как он смеет постоянно одергивать ее и ставить на место? Да он должен почитать за великую честь, что она вообще снисходит до разговоров с ним!

Взвинтив себя подобными размышлениями, Элизабет почти бегом поднялась по лестнице в свою комнату. И тут, словно в ответ на ее мысли, горничная протянула, ей сложенную вчетверо записку. Порывисто развернув листок, девушка нервно рассмеялась. Это был короткий ответ от Симона Марсанта на ее недавнее послание. Барон просил ее поскорее возвращаться в Лондон и заверял, что у него уже готов один дерзкий план. На минуту Элизабет растерялась. Она уже догадывалась, что это за дерзкий план и какие он может иметь последствия. Но другого выхода она просто не видела – или не хотела видеть. Бросив записку в камин, Элизабет позвонила горничной и начала торопливо переодеваться к ужину. Скорее бы закончился этот утомительный день и Леон уехал. А когда они переедут в Лондон, она найдет возможность как можно реже оставаться с ним наедине.

Спустя неделю семья Девери перебралась в Лондон. Как только это случилось, Леон стал почти каждый день бывать в их доме. Элизабет затаила свои чувства глубоко в сердце и теперь держалась с ним с вежливой холодностью, ни разу не позволив себе экстравагантных выходок. Впрочем, она заметила, что эта перемена не слишком радует Леона. Порой она ловила на себе его пристальный задумчивый взгляд, когда он о чем-то разговаривал с отцом или сопровождал ее на утренних прогулках по Гайд-парку. И тем не менее не упускала возможности уязвить самолюбие жениха, уделяя основное внимание своим друзьям, Джону Катлеру и Берку Найтли. Симон же, напротив, теперь избегал ее общества. Так было задумано намеренно, чтобы усыпить бдительность отца и жениха.

Однажды ей удалось вырваться из дому одной и встретиться с бароном в театре. Симон, получивший перед спектаклем записку Элизабет, уже находился в зале и, как только она вошла туда, сразу направился в ее ложу. Когда спектакль закончился и почти все зрители покинули зал, барон повернулся к девушке с решительным видом и нетерпеливо спросил:

– Ну так что же, Элизабет? Вы, наконец, набрались храбрости, чтобы исполнить задуманное? Или будем тянуть до вашей проклятой свадьбы?

Его непочтительный тон неприятно поразил Элизабет. Но она сдержалась, подумав, что все дело в том, что Симон измучился в ожидании развязки всей этой истории.

– Да, Симон, я окончательно решилась, – с усилием выговорила она, рассеянно теребя свои кружевные перчатки. – Где мы можем встретиться?

– Я знаю одно уютное местечко, – пылко ответил барон, довольно потирая руки. – Уверяю вас, Элизабет, вам там понравится. – Воспользовавшись тем, что они остались в большом зале одни, он порывисто притянул девушку к себе и судорожно обхватил ладонями ее талию. – Просто не могу поверить, что через несколько часов ты будешь принадлежать мне, моя нежная кошечка! О, виконт Девери еще пожалеет о том, что так долго отказывал мне в своем расположении!