Танго с тенью - Гайк Левонович Дарбинян

памятники, набережные и опустевшие улицы. Наверное, я и вправду один такой…

17:54 Проблема современного мира заключается в том, что мы доверяем великие города ничтожным политикам, позволяем заселять культурные центры нашей цивилизации людям, которые не умеют ни читать, ни писать… Для них не существует разницы между эпохами Возрождения и Просвещения, Шекспиром и Пушкиным, готической архитектурой, барокко и модерном. В великих городах живут необразованные инопланетяне, приехавшие за заработком и почему-то именно в такие места, где неплохо можно прожить и бездомным, наблюдая каждый божий день эти потрясающие памятники, оставленные дальновидными правителями и великими народами. Мы зарабатываем на подвигах и свершениях наших предков и почти никогда сами не возводим чего-то по-настоящему стоящего. Наши поступки смехотворны, цели ничтожны, а мечты прискорбно жалки… Над нами обязательно будут смеяться, запомните мои слова!

22:40 Возвращаясь домой после долгой прогулки по парижским набережным, я сажусь за стол, беру в руки перо, макаю его в вино и начинаю писать тебе письмо. Не на французском, а на родном… На улице по-прежнему идёт дождь, и там так красиво, совсем не вычурно, нет! Лёгкая горечь – это ни разу не зимняя депрессия, просто чуточку грустно от почти привычного одиночества. Самый лучший язык – свой, родной… Он ведь и для тебя не совсем чужой… На нём «люблю» всегда тяжелее выговорить, но отнюдь не из-за сложности произношения. Да ты и сама знаешь, что в этом, родном «люблю» всегда больше меня, нежели в любом другом слове, выражающем сильные чувства. Только скажи, что всё не напрасно!

11 декабря

11:34: Большая часть меня всегда обитала в подаренных Богом драгоценных снах. Нет ничего лучше этих непродолжительных встреч в мире, не ограниченном скупостью и жадностью бездарного архитектора. А там столько места, столько не похожих друг на друга декораций! Но всё это не важно, ведь там она: с робкой попыткой поцелуя… С моим вдохновением где-то в сумке… Огромный вокзал, людный перрон, высокая лестница у французского окна и такие красивые мы… Не теряя ни секунды, обсудить всё самое главное! Можно ли верить этой потрясающей девушке из чудесного видения? Наверное, да. Наверное, всегда можно было… Когда сон так не похож на реальность, ты понимаешь, что где-то всегда существует альтернативная история сделанных выборов… И, если честно, она намного лучше всего того, что сейчас творится вокруг! В этой истории двое простившихся навсегда все же встречаются снова… И, если совсем уж честно, этим двоим из лучшего мира повезло больше! Там мы снова стали собою… В коем-то веке…

18:51 Что меня больше всего раздражает? Когда как, но в данную минуту – мысль о том, что тысячи людей приходят в православные или католические храмы для сотни фотографий и парочки видеозаписей. Они даже не догадываются, что кто-то находит в христианских святынях настоящее спасение и успокоение. Когда религию опошляют, превращая в элемент поп-культуры, тогда становится ясным: конец человеческой цивилизации близок! Он не за горами, не в космосе на огромном астероиде, нет. Совсем рядом… Глобализация – массовая утилизация ценностей, позорный процесс слияния несовместимых культур. Я твёрдо убеждён, что церкви должны быть открыты лишь для верующих, а не для тех туристов, для которых Будда – национальный герой, а крест – всего-навсего две перпендикулярно расположенные палки. Поэтому мне противно находиться среди людей, которые покупали билеты в кино, но случайно попали в храм Божий…

12 декабря

09:24: Мне так захотелось тебя услышать под неумелую скрипку, чуть-чуть стесняясь и постоянно торопясь. В этих не самых лучших условиях мы стали теми, кем есть сейчас – двумя опоздавшими на поезд до Парижа. А там нас ждут, а там нас так хотят… В великом городе не менее великих личностей двоих лишь только не хватает. Одного, что по горло сыт, и одну, что вечно спит. В той стране однажды полюбив, а потом и вовсе всё отдав, я вдруг в Сену окунулся и так же резко там очнулся…

18:34 Она была влюблена в немого поэта, и сама, кажется, не находила слов, чтобы признаться ему в своих чувствах. История одинокой любви двух молчаливых мечтателей. Они выбрали медленную смерть – ту, что через пару десятков лет приведёт их к двум далёким друг от друга могилам. Его стихи остались на бесцветной бумаге – её плач глубоко в сердце. В сотнях проходящих вагонах никогда не находится свободного места для двоих испугавшихся – в этом мире вообще нет ничего подходящего для спрятавших свои головы в землю… Робкий поэт и трусливая муза, вас время прокляло, ваше время не пробило…

14 декабря

15:10 Я всегда гулял здесь один, заглядывался на людей, здания, птиц. Меня всегда прельщало то, что в этом городе никому нет дела до чьих-то прогулок… Здесь свободы всегда было больше, нежели вопросительных взглядов.

15:54 Чем писатель отличается от художника? Если слова, как масляные краски, ярки и не похожи друг на друга? Вместо кисти – всё тот же деревянный инструмент, только с чернилами. Он видит великолепные пейзажи и ландшафты, его сердце дрожит, но не рука. Мир предстаёт совсем не таким, каким обычно кажется. Потрясающие дворцы, городские красоты и даже голуби, решившие перезимовать именно здесь (почему меня это не удивляет?) так вдохновляют. Лист бумаги – важнейший элемент творчества, без которого нельзя представить ни одно по-настоящему великое произведение… Чёрт побери, здесь так красиво, что буквы, кажется, сами по себе появляются из ниоткуда! Поэт и художник – у них всегда одна муза на двоих… Общий, странный для многих мир, полный самых незначительных явлений и вещей, но… Для них многоточий всегда больше, чем бессмысленных точек с запятыми. Они дышат этим миром: один рисует, не в силах остановиться, другой мечтает, с трудом подбирая слова…

23:00 Разум всегда говорил «нет», но сердце хотело огня… И что же поделать, если это обычно плохо кончается? Неудачи, разочарования, долгое переосмысление, а затем всё повторяется! Не могу остановиться, не прошу совета, просто делаю по-своему: иногда что-то очень глупое, а порой просто глупое. Не вижу смысла в бесконечных посиделках наедине с давно покрашенными стенами и всегда закрытыми окнами. Будда-бар – потому я тут, затем я здесь, что всегда нахожусь на стыке двух концепций, на разных страницах книги, которую сам же и пишу! Сложно понять человека, который, держа в руке камеру, фотографирует себя, а не окружающих.

15 декабря

16:07 По любимой набережной имени великого писателя