Враг моего врага - Василий Горъ

– На меня, моего отца и наших людей по дороге сюда напали какие-то люди. Так получилось, что с одним из своих охранников я отбился в сторону. Мы положили много противников, Эри был изранен так, что еле стоял на ногах. Он заставил меня продолжать путь одного, а сам уехал искать отца. Больше я ничего не знаю… Только могу надеяться на то, что папа еще жив. Понимаешь, я обещал ему попасть во дворец короля. И вынужден был ехать, вместо того чтобы защищать отца, понимаешь? И вот я тут живу, ем, дышу как ни в чем не бывало, а как он там – не знаю.

Юноша сжал кулаки, исподлобья посмотрел на меня, потом еще раз вздохнул. Я почесал в затылке, отхлебнул из кружки молока, которое заказал вместо вина, и вдруг ляпнул:

– Мда… Признаться, и у меня, – тоже проблемы! Три дня назад какие-то уроды из Ордена Алого Топора решили пощекотать себе нервы и погадать у моей знакомой гадалки. Что-то в предсказанном ею им не понравилось, и один из них отрубил ей руку. Короче, я убил пару монахов и какого-то дворянина, и теперь изгой. Если меня поймают, я буду четвертован, хотя на мне не больше вины, чем на тех ублюдках. У меня дома остался отец, несколько друзей, труппа… Да, черт побери, вся моя жизнь в один момент рухнула, как карточный домик. И вот теперь я хочу найти себе место в этом мире, только вот не представляю какое… – Я допил молоко, оставшееся в моей кружке, и посмотрел на Винни. Тот грустно похлопал меня по плечу и с сочувствием в голосе сказал:

– Ладно, ну их, эти проблемы. Пробьемся! А знаешь, мне будет жалко с тобой расставаться. Но, увы, я дал слово. И теперь мне надо во дворец…

– А дальше что? – с надеждой в голосе спросил я. – Может, тогда, когда ты выполнишь свое задание, ты вернешься сюда, а? Если честно, то мне так неуютно одному. Я бы с удовольствием поехал с тобой на поиски твоего отца…

Винни горько усмехнулся и задумчиво пожал плечами:

– Что-то я сильно сомневаюсь в том, что я буду сам себе хозяином. Но за предложение – спасибо. Что ж, мне, наверное, пора. Если у тебя есть немного времени, то проводи меня во дворец, ладно? И еще, возьми себе Рыжего! Пусть у тебя останется хоть что-то на память обо мне.

Я молча кивнул, жестом подозвал слугу, расплатился и вышел из-за стола.

Всю дорогу до дворца Винни молчал, о чем-то напряженно думая. И лишь перед самыми воротами, уже спешившись, попросил:

– Подожди меня в «Усладе мечника» пару часов, ладно, а то у меня какое-то нехорошее предчувствие. А может, я просто боюсь? – добавил он, потом поправил свою неизменную шапку, пожал протянутую руку и вошел в ворота. Я проводил его взглядом, посторонился, пропуская выезжавшую из ворот процессию, отъехал в сторону и запрокинул голову, пытаясь получше рассмотреть это чудо архитектуры.

…Стены крепости, во внутреннем дворе которой располагался королевский дворец, производили довольно гнетущее ощущение: черные, закопченные временем каменные блоки без сколько-нибудь заметных стыков между ними возносились на высоту десяти–двенадцати человеческих ростов. Узкие бойницы, нависающая громада надвратной башни, массивные зубцы поверх стены, ничуть не тронутые разрушением, и собранные, внимательные воины повсюду заставляли чувствовать себя маленьким и бессильным. Впрочем, нападать на замок я не собирался, поэтому, полюбовавшись вдоволь на прогуливающихся по прилегающей площади дам и кавалеров, сопровождаемых охраной или просто спешащих куда-то по своим делам, я развернул коня и медленным шагом поехал обратно в таверну.

Простившись с Эриком, я немного расстроилась, что, впрочем, не сильно изменило мое настроение: чувствовать себя хуже дальше было просто некуда, и, пройдя ворота, подошла к первому попавшемуся офицеру. Ладный, довольно симпатичный молодой мужчина на мой вопрос, где я бы могла найти начальника охраны дворца, неожиданно грубо послал меня подальше и посоветовал не отвлекать его от важных дел. Эх, будь здесь папа, я представляю, какое количество важных дел ввалило бы ему его же начальство! Хотя мечты – мечтами, а дело – делом. Следующий встречный небрежным кивком направил меня в небольшое здание, притулившееся к крепостной стене метрах в пятидесяти от ворот. У дверей двухэтажного домика стоял часовой с алебардой в руке. На мою просьбу проводить меня к командиру он предложил мне подождать немного, так как он занят.

Как ни странно, ожидание не затянулось надолго, и уже через полчаса, получив в руки свиток, переданный мне Эриком, он унесся во дворец, попросив меня подождать. Я философски прислонилась к стене и принялась озираться вокруг, пытаясь унять внутреннюю дрожь.

Еще минут через двадцать начальник караула вернулся в сопровождении невысокого седого дворянина, который церемонно поклонился, представился первым советником короля, бароном Раулем де Одри, и предложил мне следовать за ним. Уголька со всей моей поклажей почему-то оставили под охраной караульного возле кордегардии.Пройдя по двору до ближайшей двери в главное здание, мы углубились в лабиринт коридоров и лестниц, по которым я без посторонней помощи уже минут через пять не нашла бы дорогу обратно. Барон почти бежал по коридорам, и, чтобы не отстать, мне приходилось периодически переходить на бег, что несколько увеличило мое удивление: по моим представлениям, вельможи такого ранга вообще не должны уметь передвигаться так быстро! Их удел – плавное и величавое передвижение в пространстве в окружении расфуфыренной свиты…

Вскоре мы остановились у какой-то ничем не примечательной двери. Барон пригласил меня зайти внутрь, а сам остался снаружи. Пожав плечами, я осторожно сделала шаг внутрь. Первое, что бросилось мне в глаза, когда я освоилась с тусклым освещением, было весьма бедное убранство маленькой комнатки, явно не оправдывающей названия места, где король мог встретиться со своей дочерью после многолетней разлуки. Поэтому, увидев перед собою массивную фигуру в небольшой, сдвинутой чуть набок короне, я растерялась. Мой реверанс, при отсутствии платья и так смотревшийся довольно глупо, вышел на редкость коряво. Я покраснела, опустила взгляд и пробормотала:

– Здравствуйте, Ваше Величество!

Король молча подошел ко мне, расстегнул верхние пуговицы на моем камзоле, отогнул воротник вниз, потер пальцем родинку в форме листика под моей левой ключицей, потом вздохнул, обнял меня и наконец прошептал:

– Здравствуй, Оливия! Вот уж не думал, что буду встречать тебя таким вот образом! И такими грустными известиями. – Он взял меня за руку, отвел к дивану, укрытому старым, потертым пледом, посадил меня на него, сел на пол, вытянул ноги и, откинув голову на подлокотник, посмотрел на меня:

– Доченька, к моему сожалению, у меня плохие новости… За последний день произошло столько ни в какие рамки не укладывающихся событий, что я просто не могу оставить тебя тут… Я постараюсь рассказать тебе все, что успею, а уж ты попробуй меня понять, ладно? – В его голосе было столько боли, что я просто кивнула, закусила губу и постаралась сдержать навернувшуюся было слезу.

Король, или, как я наверное должна была называть его, папа, как-то по-детски взъерошил кулаком свои волосы, потом опять вздохнул и, словно бросаясь в воду с обрыва, произнес: