Бриллианты в шампанском - Ирина Асаба

Лере повезло. Тети Веры дома не оказалось. Не пришлось объяснять, откуда такое богатство. Павел Александрович прислонился к дверному косяку и вытер слезу, пробежавшую по заросшей седой щетиной щеке.

— Голубка моя! До сих пор не верю, что ты это сделала.

— Не я… А мы! Мы вдвоем это сделали. Надеюсь, что не в последний раз. — И она начала рассказывать Павлу Александровичу все по порядку, не забывая о личных впечатлениях, переживаниях и страданиях.

Телевизор с видеомагнитофоном Павел Александрович лично себе забрать отказался, и они установили аппаратуру на кухне, для общего пользования.

Прошла неделя. Лера немного пришла в себя и, по совету соседа, решила отдать Игоря в детский сад. В квартире уже появился следующий мешочек, а она занималась необходимыми справками для устройства ребенка в детский сад.

Лера съездила в Варшаву уже пять раз. Сын ходил в детский сад. Когда она отсутствовала, Игоря забирала тетя Вера. Через турагентство Лера сделала себе мидовский загранпаспорт и ездила поочередно, то по одному паспорту, то по другому. Для безопасности. Чтобы визы не повторялись так часто. Она привозила из Польши компьютерную память — маленькие черненькие блочки для компьютеров «Спектрум»: делались они в Варшаве по английской лицензии. Сдавала их какой-то подпольной фирме в Москве. Эффективность прибыли иногда достигала тысячи процентов. В общем тысяча, не тысяча, но оче-е-ень много. На маленьком радиорынке, разместившемся в бывшей школе, чего только не было! Но эти штучки, в которых она ни черта не понимала, были выгоднее всего. Поэтому деньги к Лере лились рекой. И из Польши везла, и в Москве зарабатывала.

Павел Александрович не переставал ей повторять:

— Не утрачивай чувства опасности. Да, да… Я понимаю. Вроде все наладилось. И тем не менее ты должна все время быть начеку. Давай в следующий раз поезжай как челнок. С баулами и товаром. Что там наши в Польшу везут? Крем? Мыло? Водку? Вот и ты вези. Понимаешь, как челнок ты вызываешь меньше подозрений. Ну, найдут у тебя лишнюю бутылку водки. Изымут. И отвяжутся. Нужно все время искать новые пути. Скоро будет необходимо сменить паспорт. Больше семи ходок делать нельзя. Слишком часто. Возвращаешься пустая… Вези оттуда хоть тряпки. Познакомься там с кем-нибудь. Сходи на знаменитый стадион. Тетю Веру, Игоря приоденешь… Занавески нам на кухню купи, обои. Может, соберемся и ремонт сделаем…

И Лера повезла из Польши огромными сумками обои, сантехнику, одежду. Они сделали в квартире великолепный ремонт. И если бы к ним ходили гости, никто бы никогда не сказал, что квартира коммунальная.

Лера купила в дорогом магазине три шляпы, перчатки, роскошные костюмы и с нетерпением ждала весны. Влезла в ее голову глупая мысль, что как только она выйдет на улицу в шляпе и перчатках, так в нее кто-нибудь влюбится. А влюбляться-то было некому. Некому, потому что некогда. У нее не оставалось времени на прогулки и рестораны. Где и с кем ей было знакомиться? Ее стодолларовые бумажки уже превратились во внушительную пачку. Иногда, когда сын спал, она раскладывала их стопками по тысяче на ковре и думала, на что бы их потратить.

Павел Александрович тоже деньги на себя не транжирил. Вешал привезенные Лерой костюмы, пальто, плащ, куртку в шкаф и ходил в старой, повидавшей виды одежде. Когда Лера в очередной раз вернулась из Варшавы и они обмывали поездку шампанским, Павел Александрович размечтался.

— Хорошо бы иметь дом… А, Лер?.. Большой, кирпичный… С маркизами на окнах. С огромным балконом, на котором стоят кресла-качалки, а на столе кипящий самовар… Ты знаешь, что я умею играть на гитаре? Ты мне, Лер, гитару дорогую оттуда привези… И вот сидим мы на этом балконе, от ветра белая скатерть на столе трепещет, а я на гитаре играю и Галича пою… Играю себе, напеваю. А внизу под балконом у нас бассейн, как в том кино. В последней кассете, которую ты привезла. Там Игоряша с тетей Верой плавает. А кругом розы цветут, благоухание — аж голова кружится! Красота!

Лера улыбалась, представляя тетю Веру в бассейне. Но идея построить ДОМ с этого вечера прочно засела в ее голове. Она начала теребить Павла Александровича, и тот взял эту заботу на себя.

Они купили огромный участок, вернее, два участка, объединенных одним забором. Павел Александрович полистал записную книжку и нашел старого приятеля, который раньше работал прорабом. Сейчас тот сидел на мели и был готов взяться за любую работу. У него тоже оказались старые приятели. Поэтому проблем не возникло никаких. Стройка началась. Вовремя доставали стройматериалы, рабочие-белорусы держались в строгости, денег было немерено.

Дорожка в Варшаву была протоптана. Прошло уже более двух лет с ее первой поездки. Пан Мстислав наконец-то проникся к ней доверием и восхвалял до небес. С таможней тоже все обходилось. Но Лера понимала, что все это до поры до времени. Да и поток камней у московского ювелира был не вечен: мог иссякнуть. Павел Александрович подозревал, что тот уже начал скупать бриллианты у своих дружков-пенсионеров. И Лере необходимо было придумать легальную работу, которая приносила бы доход. Ну, чем же, чем заняться, размышляла она, прогуливаясь в Сокольниках с сыном. Может быть, открыть антикварный магазин? Вообще-то это идея. Все равно нужно что-то искать для их дома. Ей очень хотелось, чтобы дом был сделан под старину. С бронзовыми дверными ручками, инкрустированным паркетом, старинными хрустальными люстрами, камином, украшенным часами в малахитовой оправе, резной, старинной мебелью, кузнецовской посудой. Много еще чего хотелось!..

— Да, лучше всего открыть антикварный магазин. Потом — не дай бог, конечно — всегда можно будет сказать, что камни нашла в старинной статуэтке. Ну, нашла клад… Убивать, что ли, за это? Ну, придется штраф заплатить. Ой! Ну о чем только она думает. Не вспоминать о лихе, так оно и не явится… — Она гуляла и разговаривала сама с собой, оценивающе поглядывая на проходящих мужчин. К сожалению, молодых встречалось мало, и были они, как правило, не одни.

«Все подружки парами, только я одна», — пробегала рефреном в мыслях строка из песни.

И тут в конце аллеи показался до слез знакомый силуэт. Сколько времени прошло…

— Черт! Опять Паншин! Куда бы спрятаться?

Но спрятаться было некуда. И они шли друг другу навстречу. Совершенно неузнаваемая Лера, в черной шляпе и перчатках, на высоких каблуках, в строгом зеленом костюме и, как всегда роскошный, Паншин, предпочитавший в одежде светлые тона. Лев сначала не узнал ее, но поглядывал с интересом. Вероятно, увидел в ней очередную жертву. Но по мере приближения выражение его лица менялось, и интерес превращался в безумное удивление.

— Лера! — как зачарованный пробормотал он.

Но Лера, не убыстряя шага, прошла мимо, делая вид, что не узнает его.

— Лера! Это ты? И наш сын? — прохрипел Паншин ей в спину.

Он так и остался стоять на дорожке, глядя на удалявшихся Леру и Игоря. У Леры внутри все омертвело. Эмоции сменяли одна другую, как в контрастном душе. Презрение превращалось в жалость, ненависть — в желание. Да, как ни странно, в желание! Несмотря на боль, которую он ей причинил, она поняла, что, скорее всего, переспала бы с ним. Но без обязательств. Как с платным проститутом. Получила удовольствие, и до свидания. Только надо предохраняться. Второго ребенка от него ей не нужно.